Откуда ему было знать, что целых шесть лет другая азартная игра отнимает у Полины все нравственные и физические силы. Это игра со смертью, постоянно витающей вблизи ее сына. А выигрыш грандиозен и ни с чем не сравним – жизнь ребенка…
– Как я унесу это богатство? – спросила Полина у оператора.
– Я вам поменяю на купюры, – сказал тот. – Посчитайте.
– Посчитайте сами, – пожала плечами Полина. – И возьмите свой процент.
Завсегдатаи заведения обычно отстегивали Васе часть выигрыша за помощь в выборе «хорошего» автомата. Но, усаживая Полину в кресло, оператор и не заикнулся о чаевых. Он решил быть джентльменом. А гордая девица не позволила ему проявить великодушие.
Вася ловко пересчитал звонкие монеты и решительно «отрубил» от выигрыша хвост в две штуки, оставив девушке круглую сумму – 30 тысяч. Зачем изображать благородство, если никто об этом не узнает?
«Как странно и несправедливо! – размышляла Полина. Она ехала домой. – За одну минуту я выиграла целую тысячу. Когда я собирала деньги на операцию, выцарапать у какого-нибудь богача тысячу долларов было необыкновенным счастьем. А теперь все заботы позади. И деньги идут в руки сами собой. Почему? Может, наши молитвы долетают до Бога с опозданием?»
Кровать выглядела невероятно притягательно и соблазняла мягким одеялом и пышными подушками. Вика свалилась в нее столбиком, как в воду. Электронные часы показывали третий час ночи – или утра. Виктория проговорила с Денисом больше четырех часов, но они пролетели словно четыре минуты.
Партитура их беседы состояла в основном из скрипичных монологов Виктории. Контрабас Дениса вступал кратко и нечасто, направляя течение мелодии уточняющими триолями.
Теперь, после длинного разговора, Вика чувствовала себя обессиленной и удивленной. Она не понимала, каким образом решилась рассказать свою историю почти незнакомому человеку, тем более мужчине.
Ее память настойчиво хранила воспоминания об унижениях и боли, причиненной Коробкиным. Ее память не спешила расставаться ни с одним эпизодом, хотя Вика предпочла бы обо всем забыть. И вот сейчас она в непонятном лихорадочном порыве выложила Денису самые душераздирающие подробности. Наверное, ей было необходимо избавиться от тяжкого груза тайны, сбросить его, как ядерную бомбу в океан…
Глаза Дениса полыхали мрачным огнем. Виктория живописала перенесенные страдания – как убегала и пряталась от Коробкина, как он всегда находил ее и упоенно избивал. И как она снова исчезала. Единственное, в чем Вика не призналась Денису, – то, что экс-муж после каждого избиения никогда не отказывал себе в маленьком удовольствии изнасиловать жертву. Чтобы придать воспитательному акту завершенность и убедительность. Чтобы, наконец, вбить в голову безмозглой блондинки мысль о ее ничтожности и бесправии.
Рассказ Виктории приближался к финалу, а взгляд Дениса становился все более суровым. Его кулаки сжимались, вены вздувались синими веревками, на виске беспокойно пульсировала жилка. Очевидно, Виктория блистательно конкурировала с Гомером или Акуниным – из нее получилась отличная рассказчица. Когда история достигла развязки – вертолет упал, Кирилл погиб, – Денис вздохнул с разочарованием.
– Черт! – воскликнул он. – Как неудачно! Я бы хотел лично подпортить ему физиономию!
– Правда? – изумилась Вика. – Ты бы отомстил ему за меня?
– О, как бы я его отметелил! У меня руки чешутся!
В порыве признательности Виктория схватила его кулак, налитый жаждой борьбы, и поцеловала.
– Смелый, а! – не унимался Денис. Его трясло от негодования. – Женщину бить! Какой он мужик после этого?! А ты уверена, что этот урод погиб?
– Конечно, – кивнула Виктория. – Я звонила маме во Владивосток. В декабре все знакомые только и говорили о смерти Кирилла. Он многим насолил.
– Козел!
– И многих его смерть расстроила.
– Да неужели?
– Конечно! Подозреваю, что, если бы Кирилл был праведником, о нем грустили бы меньше. У него осталось огромное количество неудовлетворенных кредиторов. И целые толпы обманутых им людей мечтали его растерзать! А он взял и разбился в вертолете.
– Да. Ты права. Жаль, что он погиб. Как жаль!..
Неисчерпаемая, по мнению Виктории, коробкинская тема все-таки иссякла. И они замысловатым образом вышли на автомобильную тему. Новая знакомая Дениса отлично разбиралась в вопросе.
– У тебя «хонда-прелюд»? Знаю-знаю. Активно подруливающая задняя подвеска и так далее. Тебе подходит этот автомобиль. Во-первых, в нем есть спортивная жилка; во-вторых, он очень комфортабелен. Ионизатор воздуха, телевизор, навигационная система, подогрев зеркал.
– Да, я люблю мою старушку. Откуда у тебя такие знания?
– А что ты удивляешься? Я ведь работаю в автосалоне.
– Кем? Механиком? Консультантом?
– Нет, – моментально приуныла Виктория. – У компьютера сижу. Справки печатаю. Работу продавца-консультанта мне не доверили. Эх! А я ведь могу продать любую машину.
– Серьезно?
– Клянусь! Один раз, когда главный менеджер был в командировке и не торчал в зале, контролируя ситуацию, я на спор впарила покупателю «лендкрузер» за шестьдесят штук. Мужик вообще-то хотел «гелендваген». Странный мальчуган, у нас ведь автосалон «тойота», а не «мерседес». Он бы еще попытался купить турбодизель в отделе колготок. В общем, через пятнадцать минут клиент понял, что всю жизнь мечтал о «лендкрузере». И он его получил. А попутно прихватил серебряную «короллу». Я его уговорила, взял для любовницы.
– И как ты его уговорила?
– Да так. Я немного разбираюсь в материале, в смысле, в параметрах любого продаваемого у нас автомобиля. Наши консультанты, конечно, тоже подкованы, их ночью разбуди, они безошибочно отчеканят характеристики «авенсиса». Но в другом они меня удивляют. Всех наших продавцов постоянно посылают на тренинги продаж. И каждый из них считает себя гением психологии. И что? Они только раздражают покупателей своей настырностью. Главное, я думаю, быть мягкой и восхищенной. Если мужик держит в кармане шестьдесят тысяч баксов, он себя считает богом. А тут подкатывает какой-то ничтожный консультантишко и начинает демонстрировать свою осведомленность и компетентность. Смешно.
– И почему тебе отказали в должности?
– Моя внешность не устроила начальство.
– ?!!
– Угу.
Вика смутилась. Денис не удовлетворился кратким ответом и постепенно выпытал у покрасневшей девицы правду. Признаться, что недавно у нее был ротик крокодила, а не богини, Виктории было сложнее, чем Шумахеру проиграть «Формулу-1».
– Не представляю, – рассмеялся Денис.
– Я и сама уже не представляю. Но поверь, у меня была отличная бедуинская улыбочка, словно я прожила двадцать восемь лет в пустыне и ни разу не видела стоматолога.
