А здоровякинские детишки двигали мебель, гоготали, носились по коридору. Через пару часов ожидания Эдику наложили швы в операционной. Илья, прочитав молитву, двинулся было следом, но медсестра размером с канарейку преградила ему путь:
– Куда? Здесь ждите, папаша.
Детеныш вернулся в родительские руки свежеперебинтованный, из его улыбки торчала палочка чупа-чупса. Очевидно, Илья переживал из-за хирургической экзекуции гораздо больше, чем он…
– Извини, я ездила по делам, а у телефона села батарейка, – объяснила Мария.
Илья заехал в офис «Поможем!», но там обнаружил гордую красавицу Аполлинарию, а не жену.
– Маша уехала на встречу с клиентом, потом – домой, – сказала Полина.
Илья привез детей домой. Бактерии тут же получили по рожку шоколадного мороженого.
Потрясение, испытанное за прошедшие несколько часов, было велико. Майор не устремился сразу обратно на работу, а предпочел сначала высосать бутылку холодной минералки. Здоровякин устало привалился к кухонному столу. Он оглядывал стройную фигуру Марии. Та чем-то шуршала у плиты. Кажется, вдумчиво варила макароны.
– Папа! – дергал за руку Антон.
– Подожди, мне надо с мамой поговорить, – отмахнулся Илья. – Иди поиграй, вы и так мне надоели! Маша!
– Что?
– Я понял одну вещь. Наши дети отстают в развитии!
– С чего ты взял? – удивилась Мария.
– Папа! – не унимался Антон.
– Там в травмпункте, в очереди… Такие были умные девочки! Одной и трех нет, а она считает до двух тысяч и умеет писать. Другая…
– Папа!
– Отстань, дай с мамой поговорить! Другая девочка, пятилетняя, уже знает таблицу умножения. Маша! Нам надо вплотную заняться образованием детей! Надо купить учебник этого… как же?.. Глена Домана, кубики Зайцева… Вот, я записал.
– Папуля же!
– Антон, нельзя быть таким настырным!
– Есть методики Монтессорри, Никитиных… Я все записал!
Мария оторвалась от плиты.
– Илья, – сказала она. – Ты забыл о колоссальном влиянии гендерного фактора на развитие детей.
– Чего? Маша, я тебя умоляю, говори по-русски.
– Я и говорю. Все девочки в возрасте трех лет гениально считают, пишут и знают таблицу умножения. Ну и что? Скажи, какой процент женщин в Государственной думе? А в правительстве? Илья, пройдет время, и девочки-вундеркинды плотно засядут среди пеленок и горшков. А тупые мальчики будут вершить судьбу человечества, изобретать методы телепортации, качать нефть из скважин в собственную цистерну. Поэтому успокойся и выкинь бумажку с этой дребеденью.
– Ты считаешь?
– Конечно!
– Папаня! – вновь возник Антон.
– Антоша, ты меня достал!
– И потом, – продолжила Мария. – Наши пацаны достаточно развиты. Эдик тоже умеет писать. Эдик! Иди сюда! Напиши для папы. Как тебя братья научили.
Перебинтованный Эдик возник в коридоре. Его ресницы-опахала смущенно подрагивали, пухлые щеки застенчиво розовели. Он достал фломастер, нашел на обоях свободное местечко и крупно вывел слово «ж…».
– Вот видишь! – с гордостью сказала Маша. – Очень способный ребенок. Антон! Нельзя себя так вести! Не терроризируй папу!
– Да он сидит на моем мороженом! – взорвался Антон.
Илья вскочил с места. Никакого мороженого на табуретке не оказалось. Ан нет, многострадальный шоколадный рожок через минуту все-таки нашелся – альпинистом висел он сзади на той части тела Здоровякина, которую только что упомянул Эдуард в своем настенном творчестве.
– Ну, папа! – расстроенно загундел Антоша.
Он осторожно взял то, что осталось от мороженого. Подтаявшая масса вывалилась из его пальцев и шмякнулась на линолеум.
– Черт! – выругался Илья. – Мне ведь на работу!
Он изгибался и выворачивался, как восточная танцовщица, надеясь рассмотреть, что у него сзади.
– В шкафу лежат твои джинсы, – сообщила Мария.
Денис успел съездить в управление внутренних дел, в загородный клуб, еще в автосалон, детский сад и к владелице квартиры. А Вике этого времени даже не хватило на то, чтобы одеться. Когда в середине дня Черенков снова позвонил в дверь 85-й квартиры, девушка открыла ему еще более ослепительная, чем утром. Сейчас на ней было одно банное полотенце. На плечах блестели капельки воды.
– Еще раз здрасте, – кивнул юноша. – Это полотенце тебе невероятно идет.
– Кофе будешь? – спросила Вика. – Я не успела позавтракать. Только и делаю, что бегаю открывать дверь.
Денис предпочел бы основательно подкрепиться. Завтракал он целую вечность назад, теперь его молодой и алчный желудок обеспокоенно сжимался.
– Кофе буду. Я сам сварю, – крикнул Денис с кухни. – И в холодильнике немного покопаюсь, ладно? А кто к тебе еще приходил, кроме меня?
– Никто! – глухо отозвалась откуда-то Вика. – Но ведь ты пришел уже второй раз!
Она вернулась в халате-кимоно. Денис поставил перед девушкой бокал с кофе.
– Вау, сколько еды, – удивилась Вика, оглядывая стол. – Ты что, голодный?
– Я ездил в клуб «Одинокий ковбой», – начал Денис.
Продолжения не последовало. Потому что Виктория вдруг вскочила со стула и запрыгала в истеричной африканской пляске.
– «Одинокий ковбой»! – кричала она. – Я вспомнила! Я вспомнила! В субботу я собиралась в клуб «Одинокий ковбой»! Ура! А как ты узнал, что я туда ездила?
– Вычислил, – туманно объяснил Денис.
– Точно! Клуб «Одинокий ковбой». Я нашла в почтовом ящике флайер и приглашение. В приглашении говорилось, что элитный ночной клуб отмечает пятилетие и устраивает грандиозную вечеринку, а я – в числе счастливчиков, которым выслали флайеры. Это такое богемное местечко, дорогое, роскошное. Только за вход нужно заплатить невероятные деньги. Конечно, я решила обязательно воспользоваться удачным случаем.
– Странно. Как они могли прислать тебе приглашение в снимаемую квартиру? Ты ведь там не прописана?
– А оно и не предназначалось конкретно мне. Там было написано «Дорогой друг!». Я вполне подхожу под это определение!
– Интересно. Ты прекрасно помнила, что в субботу утром изучала содержимое шкафа. Но флайер ты получила раньше. Почему же ты забыла о нем? Ведь твоя амнезия распространяется только на период начиная с субботнего вечера?
Вика нахмурилась:
– Ты прав. Но про флайер я вспомнила именно сейчас. Наверное, дыра в моих мозгах гораздо внушительнее, чем я предполагала. Но как же здорово, Денис! Значит, я скоро вспомню и все остальное!
– Хочется верить, – пробубнил Черенков. Очевидно, какой-то факт не давал ему покоя. Он достал мобильник. – Подожди-ка. Помолчи немного. И сядь, перестань скакать…
