«Как же я попалась на его удочку?! Дура!»
Суббота приготовила для нее несколько потрясений. Сначала случился пожар в «Поможем!». Затем…
Убитая зрелищем разоренного офиса – закопченные стены, оплавившиеся корпуса компьютеров, – Мария приехала домой. По дороге она попыталась дозвониться до Ильи, но тот не отвечал. Тогда Маша в ярости швырнула трубку на сиденье. Ей очень хотелось поделиться горем с Полиной. Но у подруги оставалось всего два дня на родной земле – в понедельник она улетала в Германию. Было жестоко грузить ее проблемами.
Маша основательно приложилась к любимому флакону с пустырником. Дикая горечь и спиртовая основа лекарства возымели эффект: Маша немного успокоилась. Но дома она сразу же залегла на диван и принялась рыдать в голос. Так ей было легче. Масштаб ущерба, нанесенного пожаром, она осознавала постепенно. И, вспоминая каждую деталь, взрывалась новыми рыданиями.
Звонок в дверь заставил ее встать с дивана. «Илья!» – обрадовалась Маша. Она не посмотрела в зеркало, она и так прекрасно знала, как выглядит – мокрый красноглазый хорек. Но Илью трудно было чем-либо испугать, за годы совместной жизни он ознакомился со всем спектром Машиных образов.
На пороге стоял Вепрецкий. Вид у него был не менее расхристанный. Глаза блуждали. Челка, всегда филигранно уложенная, топорщилась.
– Мария! – воскликнул он. – Я видел твой офис! Началось!
– Что началось?! – испугалась Маша. Краем глаза она зацепила свое отражение в зеркале и мысленно упала в обморок.
– Ты одна?
– Да.
– Я пройду?
– Конечно!
– Слушай. Вчера, после твоего ухода, я долго думал и пришел к заключению, что ты права. Пока мы все прячем голову в песок и отказываемся занимать активную гражданскую позицию, в нашей стране жизнь не изменится к лучшему. Вернее, она будет постоянно меняться к лучшему для небольшой прослойки населения, но не для простых смертных. Я отвез твою программу в ФСБ, показал знакомому. Он попросил оставить ему компашки. И что? Мне едва удалось добраться живым до дома!
– Как?!
– Да! В двух шагах от парковки меня едва не сбила с ног машина с затемненными стеклами. Я даже не рассмотрел, что это был за автомобиль! А во дворе дома в меня стреляли из пистолета с глушителем. Пуля просвистела совсем близко. Уже наступили сумерки, и я не увидел нападавшего!
– Выходит, ваш знакомый в ФСБ сразу же предупредил заинтересованных лиц о существовании компромата? И вас приказали убрать?
– Да. Случилось так, как я и предполагал. Утром я помчался к тебе в офис – предупредить об опасности. Но офиса «Поможем!» больше нет…
– Да, – всхлипнула Мария. – А пожарные мне сказали – короткое замыкание. Значит, они ошиблись? Мой офис подожгли умышленно?
– Конечно! Чтобы уничтожить копию программы, сохраненную в памяти твоего компьютера.
– Им это удалось!
– Теперь, Маша, мы должны действовать решительно. Или мы их, или они нас.
Маша представила себя международной шпионкой и зарделась от гордости.
– Давайте! – горячо согласилась она. – Будем действовать! Правда, я не дозвонилась до мужа. Я имею в виду моего бывшего. У него мы бы разжились бронежилетами и оружием! А вы умеете стрелять?
– Нет, – смутился Вепрецкий.
– А Илья умеет. В смысле, бывший муж. Он меткий!
Внезапное тепло согрело Машино сердце. Где-то неподалеку существовал Илья. И он был способен защитить Марию от любых бандитов! Боже мой, зачем же она выгнала его из дома? Зачем развелась? Зачем так долго они жили врозь – она и ее милый слоненок? Пусть он проткнул презервативы, она все равно примет его обратно, в лоно семьи!
– Поехали! – загорелась Маша. – Найдем Илью! И вместе с ним поедем в ОБЭП!
Вепрецкий сник.
– Я ведь отдал диски с программой. И у тебя в компьютере тоже ничего не осталось…
– У меня есть резервная копия! – обрадовала Мария.
– Ты шутишь!
– Сейчас покажу.
И она отдала Вепрецкому компакт-диск, который хранился дома!
«Дура! Какая же я дура! – плакала в багажнике Мария. – Он обвел меня вокруг пальца, как глупую доверчивую девчонку! Навешал лапши на уши, а я поверила!»
Последний эпизод, сохранившийся в памяти, – Мария по просьбе Вепрецкого выбирается из «мерседеса» и подходит к багажнику автомобиля. Больше она ничего не помнит. Все покрыто удушливой пеленой.
Когда Мария очнулась, она увидела над собой крышку багажника. На лице был скотч, на запястьях – тоже.
Тряска прекратилась, стих шум мотора. Невероятная тишина разлилась вокруг. Багажник открылся, и Мария едва не ослепла от яркого света, брызнувшего ей в глаза.
«Ах, как хорошо!» – подумала бы Маша, если бы ее выезд на природу был обставлен другими декорациями. Весело щебетали птицы, радуясь весеннему теплу, свежий ветер ласково прикасался к волосам, солнце припекало, сверкая в ярко-синем небе. Воздух был чист и прозрачен (насколько это возможно в непосредственной близости к крупному городу)…
Ян Николаевич подцепил жертву, вытащил ее из багажника и поволок брыкливую ношу в сторону дома. Небольшой домик в почти вымершей деревне достался Вепрецкому в наследство от деда. Вепрецкий не сделал никаких движений, чтобы оформить фазенду на свое имя – налоги и оплата юридических услуг обошлись бы ему дороже номинальной стоимости дома. И вот в трудную минуту Ян Николаевич вспомнил о частной собственности в укромном уголке области и решил ее использовать. Минута для Вепрецкого действительно была невыносимо трудной. Он получил четкие указания насчет девицы. Ему поручили убить Марию. С одной стороны, это было справедливо – ведь именно он затеял всю эту кашу, пригласив программистку для разработки программного обеспечения. С другой стороны – Вепрецкий никогда в жизни никого не убивал. Процесс превращения живого, забавного, улыбчивого существа в неподвижный, холодный труп Вепрецкий не смог бы осуществить даже мысленно! Но он обязан был выполнить приказ…
И Ян придумал изящную полумеру, своего рода эвфемизм. Он решил запереть девчонку в подвале дома и навсегда забыть о ней. Таким образом, ему удавалось избежать отвратительной сцены убийства Маши. Он не увидит, как она умрет, не увидит крови и разбрызганных мозгов. И ему не придется рыть могилу.
Вепрецкий старался не смотреть в залитое слезами лицо Маши. Девушка что-то мычала. Ян едва не сбросил ее в подвал сверху, минуя лестницу, прикинув, что с переломанными костями она умрет быстрее. Но опять же приступ малодушия, идентифицированный Вепрецким как милосердие, заставил его медленно спуститься в подвал и осторожно усадить Машу на ледяной земляной пол.
Деревянная крышка захлопнулась со скрипом и грохотом. Мария осталась в кромешной тьме.
– Обгоняй джип! – кричал Данила из-за спины водителя. – Обгоняй!
