Нет, конечно нет! Она дождется, пока Матвей сделает загранпаспорт на имя Виктории с вклеенной в документ фотографией Данилы. И они уедут все вместе…
Но как страшно ждать! Каждая минута, проведенная в бездействии в гостинице «Корона», чревата фатальными последствиями. Что предпримет Боровиков, когда обнаружит подмену? Вдруг он моментально распознает фальшивку? Вдруг ни на секунду не усомнится, что перед ним не Алиса, а незнакомая девица?.. Нет, нет, нет! Матвей сказал, они с Викторией похожи как две капли воды. Пока Боровиков будет разбираться, в чем дело, они успеют уехать.
А если он даже не станет разбираться? Страшно представить! Он обладает достаточным запасом ярости и громадными полномочиями, чтобы заживо забетонировать подсунутую ему Викторию на какой-нибудь стройке. Сделать начинкой для чужой могилы. Вмонтировать в стену здания.
Для Алисы подобный финал означал счастливое избавление. Разделавшись с двойником, Боровиков посчитал бы себя отмщенным, и Алиса могла бы спокойно и безбедно жить с Матвеем в Европе, или Америке, или Австралии.
Представив гнев Боровикова, Алиса сжалась от страха. И тут же горько улыбнулась, поймав себя на этом инстинктивном движении. Она привыкла к страху. Она постоянно испытывала это чувство.
Да, пока она была послушной девочкой, Боровиков был безопасен. Но еще оставалось обманутое государство! Его дамоклов меч постоянно висел над головой Алисы… Она представляла себе ледяные стены казематов, холод наручников на запястьях, издевательства в камере. Богатая фантазия рисовала образы. Вонючая камера с убийцами, наркоманками и воровками. Дряблые старухи-пьяницы, пахнущие кислым тестом и «Примой», развратные тупые малолетки!
Нет, ей нельзя в тюрьму! Она слишком нежна и утонченна, она не вынесет тюремных условий. Она привыкла к комфорту, к заботе косметолога, парикмахера, фитнес-тренера, к дорогим диетическим продуктам, к шелковым простыням «Линвуж».
В том, что расплата неминуема, Алиса не сомневалась. Оставалось только гадать, кто ударит первым. Удастся ли Боровикову сбежать за границу раньше, чем его арестуют? Но с другой стороны… Умные люди, красиво называемые сейчас олигархами, качают из отечества куда более крупные суммы, нежели Боровиков, скромненько присосавшийся к областному бюджету. Возможно, он так и будет до скончания века питаться бюджетными соками, и совершенно безнаказанно!
Зачем он сделал ее сообщницей? Зачем она так глубоко увязла в его делах? Она могла остаться просто любовницей – не более! Но Боровиков сделал ее директором благотворительного фонда, открыл на ее имя три кофейни.
Фонд «Мать и дитя» использовался Боровиковым в качестве удобного терминала получения взяток. Например, к вице-губернатору обращалось крупное промышленное предприятие с просьбой о предоставлении кредита. Боровиков щедро помогал родной промышленности, используя государственные средства, а благодарное руководство предприятия совершало акт милосердия – перечисляло энную сумму в помощь бедным малюткам. То есть отправляло деньги в фонд «Мать и дитя». Затем Боровиков, используя различные схемы, списывал кредит. Надо отметить, что деньги малюткам перечисляли охотно и часто. Кто ж пойдет против воли вице-губернатора? Со счетов фонда по отработанному трафику деньги плавно перетекали на заграничные счета Боровикова. Нет, и детям кое-что перепадало – ровно столько, чтобы привлечь внимание прессы. Местные журналисты не раз со слезами в голосе пронзительно описывали благодеяния фонда.
Кофейни тоже нужны были Боровикову вовсе не для того, чтобы радовать горожан гастрономическими изысками. Сами по себе они не приносили дохода, наоборот, были убыточны. Затраты на содержание помещения, персонала, покупку сырья, на отчисления санэпидстанции, пожарным, налоговикам были столь внушительны, что делали предприятие совершенно невыгодным. Но кофейни были необходимы для отмывания денег, не втиснувшихся в отчетную документацию благотворительного фонда.
Геннадий Климович относился к типу людей, способных добывать деньги из пыли под ногами. В его случае под ногами находился бюджет богатой промышленной области, поэтому и пыль была практически золотой, с вкраплениями алмазов и сапфиров. Грех не воспользоваться! Но когда-нибудь махинации Боровикова будут разоблачены. Алиса мечтала исчезнуть из города и страны за несколько дней до трагической даты.
Матвей разработал план феноменальной авантюры. Он все продумал. Алиса поняла – этот редкий шанс она обязана использовать. У нее будут деньги, причем очень много. Именно столько, сколько она заслуживает. А не те крохи, что бросает ей Боровиков, превращая каждый эпизод передачи денежного довольствия в помпезную церемонию с обязательным заключительным актом (половым). Почему бы не перечислять содержание на карточку, а? Зачем унижать подобной процедурой? Зачем вновь и вновь доказывать ей, насколько она зависима?
А разве она не заработала тех денег, что покоятся на швейцарском счете? Именно туда поступают деньги из детского фонда и кофеен. Другими словами, Алиса имеет к ним прямое отношение. Каждый цент на этом счете отработан нервной системой Алисы, ее страхом, ее ночными кошмарами.
И вот теперь все упирается в Матвея и загранпаспорт распутницы Виктории. Алиса на секунду представляла, что она уезжает одна, и словно падала в пропасть. Ей не нужны были деньги, свобода, победа над вечным страхом. Алиса давно, безумно давно не влюблялась. Поэтому карнавал огненных чувств захватил ее всецело. В данный момент она не представляла себя отдельно от этого мужчины. Алиса догадывалась, что, возможно, когда-нибудь она вполне спокойно переживет его отсутствие. Но сейчас ей и дышать было трудно без него. Она сидела у окна и ждала его появления.
Маша не представляла, сколько уже времени она провела в сыром подземелье. Часы на ее руке остановились. Этот факт окончательно деморализовал пленницу – он словно символизировал конец времени, отпущенного ей для жизни.
– Нет, нет, нет! – лепетала Маша. Она трясла часы, подносила их к самому лицу – в кромешной мгле стрелки были почти не видны.
Несчастная, она молила Бога оставить ее в живых. Обычно Мария полагалась только на собственные силы. Но сейчас ей страстно хотелось верить в существование высшей справедливости. Таинственные, неведомые силы, управляющие Вселенной, должны были сохранить ей жизнь – ей, такой хорошей, полезной, необходимой. И к тому же беременной.
Скорчившись на ледяной земле, Мария впервые ощутила в животе порхание мотыльков. Это зашевелился ребенок. Мысль о том, что ему тоже придется умереть, довела Машу до отчаяния. Она уткнулась лицом в колени, обхватила их руками и заскулила…
– Красный пролетарий, красный партизан…
– Что ты там бормочешь? – спросил майор Корочкин Евдокимова.
Мужчины вылезли из автомобилей. Радостное, брызгающее теплыми лучами солнце, стрекот ошалевших кузнечиков, яростное ликование грачей, возбужденные воробьиные вопли – все это приподнимало настроение, будоражило кровь. Но участники спасательной экспедиции, высадившейся в районе Красного Тракториста, были пасмурны и сосредоточенны.
