Хотя ей есть отчего задирать нос.
Она многого достигла.
– Ну, рассказывай, – потребовала Вероника, когда они устроились за столиком. Официант принес им кофе и десерт и щелкнул зажигалкой, услужливо нагнувшись к Вероникиной сигарете.
– Я тебя порадую, – грустно сказала Настя. – Андрей работает, и работает, и работает. Круглосуточно. Он не выходит из мастерской.
– Отлично! – улыбнулась Вероника. – А в целом как? – Она сигаретой очертила в воздухе круг.
Настя не знала, чем конкретно она интересуется. Их отношениями с художником? Настроением Андрея? Его планами? Похоже, Вероника пыталась переквалифицировать экономку в тайного агента, снабжающего ее информацией о художнике.
– В целом – все нормально, – нейтрально отчиталась Настя.
– Смотри, я купила фейерверк, – сказала вдруг Вероника. Она раскрыла пакет, и Настя увидела в нем красочные упаковки новогоднего салюта, петард, ракет. – Только не смейся. Буду стрелять. А что? Настроение ни к черту. Хотя бы этим развлечься.
– Здорово! – искренне похвалила Настя идею тоскующего дилера. Она, правда, не знала причины плохого настроения Вероники. Но и сама бы не отказалась украсить ночное небо искрящейся гирляндой салюта. Они бы сделали это вдвоем с Андреем. Наверное, и он порадовался бы шумной детской забаве.
– Слушай! Бери! – прочитала ее мысли Вероника. – Устроите с Атамановым грандиозный фейерверк.
– Правда?
– Забирай! Скажешь Андрею, мой подарок. А себе я еще куплю. Единственная просьба: будьте осторожны. Прочитайте инструкцию. Главное, чтобы Атаманов не повредил глаза и руки. Ноги – это не принципиально. Но глаза и правая рука – бесценны. Ты все поняла, Настя?
– Да. Спасибо, Вероника!
…Ребенок, заключенный в оболочке взрослого мужчины, чрезвычайно обрадовался Вероникиному подарку. «Вау! – сказал Атаманов, разглядывая увесистые цилиндры, наполненные взрывчаткой. – Дождемся темноты и начнем бомбежку. И как я сам не догадался это купить?»
В девять вечера художник и Настя вышли на поляну. Андрей тащил боеприпасы, Настя поигрывала зажигалкой. Темно-синее небо в кружевной раме чернильно-черных сосновых крон озарилось огненными вспышками. Распускались в вышине фиолетовые и малиновые астры, метались, кружились многоцветные волчки и спирали.
Бомбардиры замирали от восторга. Они прихватили бутылку водки и значительно усилили эффект, производимый фейерверком. Огни казались ярче, фонтаны и зонтики – красивее. Атаманов прижал к себе Настю.
– Здорово, правда?
– Обалдеть, – ответила Настя.
«Ведь мелочь – фейерверк, – подумала она. – Но какой чудесный получился вечер! Вероника, спасибо!»
Она питала надежду, что после чудесного вечера последует не менее чудесная ночь.
И совершенно зря.
Прошагав пару километров по коридорам факультета географии, Мария раздобыла адрес профессора, большого знатока Африки. Как человек увлеченный, фанат дела, профессор тут же пригласил Марию заехать в гости. Он заинтересовался маской, купленной Здоровякиным в магазине «Этника».
Но и мгновенно разочаровался, едва гостья с порога предъявила ему экспонат.
– Оу, – протянул он, – не то. Экий зверь!
Профессор забрал у Марии маску и начал пристально рассматривать. Маша с радостью избавилась от обузы. Ей и держать в руках это изделие было трудно: маска жгла ладони и словно истекала едким соком отвращения к ней, Маше.
– Подделка, – объявил профессор. – Вряд ли она когда-то побывала на африканском континенте.
– Серьезно?
Мария огляделась. Квартира профессора, начиная с прихожей, представляла собой кунсткамеру. Божки, тотемы, копья, чучела украшали стены, громоздились в углах и на полках шкафов. В лучах света, проникавших в квартиру сквозь мутные, явно мытые в конце XIX века окна, вальсировали пылинки.
– У меня тут записано, – вспомнила Маша и достала бумажку. – Вот, послушайте. «В конголезских племенах сумару эта маска символизирует богатство и процветание».
– Нонсенс! – воскликнул профессор. – Не знаю никаких племен сумару, тем более в бассейне реки Конго. Где вы ее купили? Откуда этот бред про племена?
– Муж приобрел в магазине «Этника».
– Его обманули. Эта маска имеет такое же отношение к Африке, как я к синхронному плаванию. Я смотрю, приобретение мужа не очень-то вам нравится?
– Ненавижу эту гадость! – призналась Маша. – Она словно смеется над моими бедами!
– Н-да-с…
– Самое интересное, мы, девочки, содрогаемся, а мужчинам она нравится. Мужу, его друзьям. Все в полном восторге от этой зверской рожи.
– Какое интересное замечание! А знаете, милое дитя, вот эти росчерки на лбу и щеках маски напоминают символы, обозначающие у некоторых африканских племен войну, сражение, а у других – горе, несчастья. Возможно, именно эти символы будоражат подсознание мужчин, взывают к их природной агрессивности. И поэтому маска им нравится.
– Что?!! – встрепенулась Маша. – Война? Несчастья?!
– Да. Но на этом и заканчивается сходство вашей маски с аутентичными образцами.
– Война и несчастья… – повторила Мария. Вот оно! Как она и полагала, именно маска нарушила покой ее дома. – Вы правы! Едва я повесила ее на стену, у нас все пошло кувырком!
– Ну, здесь, наверное, велик процент личного неприятия. Отрицательная психологическая установка.
– Но разве вы не чувствуете, что она жжет руки? Она вибрирует. Она смеется надо мной!
Профессор улыбнулся:
– Да, она смеется. Но только не над вами. Потому что это все у вас в голове.
– Но у меня дома сплошные неприятности!
Мария четко увидела перед глазами отпечаток губной помады на рубашке Здоровякина и затрепетала от негодования.
– Муж завел любовницу. Собака пропала. Мне не удалось получить работу…
– Скорее всего, ваши беды никак не связаны с этой маской.
– Но я от нее избавлюсь!
– Справедливое решение.
– Выкину в мусорку!
– Лучше попробуйте молотком, – дал дельный совет профессор. – Вижу, маска вам насолила. Избавьтесь от нее красиво. Знаете, я давно изучаю нравы африканских племен, их обычаи, ритуалы. И скажу вам, ритуалы – сильная вещь. Попробуйте превратить акт расправы над ненавистным вам предметом в ритуальное действо. Словно вы уничтожаете не маску, а темные силы, мешающие вашему счастью…
«Интересный дядечка, – думала Маша, с удовольствием вырываясь на улицу из пропитанной пылью квартиры профессора. Она вдохнула морозный воздух и подставила лицо солнцу. – Немного странный. Ритуал, расправа… Как-то антинаучно. Но с молотком он хорошо придумал. Сейчас ка-а-ак врежу по этой мерзкой морде!!!»
