Какая вредная дамочка! Умудрилась капнуть отравы в божественный напиток – иными словами, испортила впечатление от Сережиного подарка.
И все равно. Пусть обозвали «кем попало» в спортклубе, пусть не удалось продать участок Валерию Константиновичу, пусть Тамара прислала новое письмо с угрозой – благодаря заботе брата этот день можно считать удачным.
И он еще не кончился. В семь вечера – крупная благотворительная акция в «Гиганте», организованная фондом поддержки предпринимательства. Будут все – бизнесмены, чиновники, пресса. Наш Тим Тимыч – с фотоаппаратом, я, как обычно, с ногами и неуемной жаждой общения. Неуемная жажда общения – это профессиональное. Необходимость заполнять колонку светской хроники подталкивает меня в спину отточенным копьем. Иначе я всю ночь курила бы у нового ноутбука, кропая статью о «Саванне».
Иду к Ирише за имиджевой поддержкой. Надеюсь, она меня и оденет, и причешет, и накрасит.
– Предлагаю леопардовое платье, – говорит Ирина. – А мне нельзя с тобой?
– Почему нельзя? Но учти, я видела список приглашенных випов. Аслан Кумраев в нем присутствует.
– Нет, тогда не пойду. Не хочу его видеть.
– Давай я плесну ему в морду шампанского? Нет, лучше – томатного сока. Дольше будет утираться.
– Не вздумай! Он убьет тебя. Лучше просто забудем об этом пресмыкающемся…
Публика расфуфырена до предела – смокинги, длинные вечерние наряды, драгоценности. Но и я сегодня на высоте: в Иришином платье под леопарда, подол которого почти граничит с линией талии, произвожу на мужчин сильное впечатление. Вспоминаю Мадонну – она возвела умение эпатировать публику и выделяться из толпы в ранг искусства. Когда мир уже устал от ее конусообразных бюстгальтеров и сетчатых колготок, она заявилась на какую-то церемонию в строгом темном костюме и затмила остальных красавиц в стандартно декольтированных платьях.
Владелец мебельных салонов «Таунхаус» вспарывает толпу крепким смокинговым торсом, продвигаясь в мою сторону, улыбаясь и подмигивая. Аслан несет два фужера шампанского. О, чудесно! Сейчас содержимое одного из них плавно переместится на его наглую морду. Я напомню мерзавцу, как жестоко он обошелся с моей подругой. Или даже ничего не буду объяснять. Просто устрою маленький скандальчик. И тогда он…
– Юля!
Я оборачиваюсь и, к великому удивлению, вижу перед собой Марго. Ну надо же, и она здесь, хотя в списке приглашенных ее не было.
Мамуля одета в шелковое платье, ее плечи окутаны мерцающей дымкой палантина, на шее сверкают бриллианты. Под локоток Марго поддерживает широкий упитанный мужчина лет шестидесяти. У него апоплексически красные лицо и лысина, губы-вареники и живые карие глаза. Пригубив бокал, наполненный янтарной жидкостью, он весело и быстро ощупывает меня взглядом с ног до головы.
– Привет, Юля! Развлекаешься? – приветствует Марго.
– Здравствуйте. Работаю. Собираюсь писать об этом мероприятии.
– Маргарита Эдуардовна, да ваша Юленька – красавица! – бархатно рокочет мамин спутник.
Марго с удивлением рассматривает дочь, вероятно противясь присвоенному мне титулу «красавицы».
– Юля, познакомься. Константин Янович. Председатель правления твоего любимого банка «Урал-инком».
Я мысленно падаю в обморок. Окружающим это, конечно, незаметно, но мои тело и мозг на какое-то мгновение парализованы. Ничего не понимаю. Председатель правления «Урал-инкома»! Но ведь он – злейший враг моей маман! Так почему же они воркуют друг с другом, едва ли не обнимаются и дружно распивают алкогольные коктейли?!!
Что это – политкорректность или двуличие?
– Ха-ха, Маргарита Эдуардовна, я полагаю, любимым банком Юлии является «Гелиос». Все же она ваша дочурка, а не моя…
О, какой у него голос! Он обволакивает, как расплавленный шоколад, гипнотизирует.
– Однако кредит на квартиру взяла в вашем банке, – желчно «закладывает» меня мамуля.
Никак не может простить!
– Серьезно? – удивляется Константин Янович. – Вот, моя дорогая Маргарита Эдуардовна, еще одно доказательство превосходства «Урал-инкома». Народ к нам тянется.
Сейчас мамуля ему выдаст! Скажет и о том, что кредит оказался грабительским, и о том, что ее дочь – не народ, и о том, что я сто раз уже пожалела о решении отдаться «Урал-инкому», и о том, что последние статистические исследования показали – «Гелиос» намного опережает своего кон…
– Ах, Константин Янович, – мягко улыбается Марго, – естественно, у вашего банка весьма стабильные позиции. Но зачем нам сейчас говорить о работе? Давайте развлекаться!
Настоящая женщина! Как она красива!
Я должна научиться быть такой же выдержанной. Безотлагательно начинаю тренировки. Где эта сволочь Кумраев? Сейчас же одарю его обворожительной улыбкой.
– А чем вы занимаетесь, Юлия? – интересуется Константин Янович.
– Работаю в журнале «Удачные покупки». Я журналист.
– А, знаю. Попадался. Нам приносят в банк. Но что-то не припомню там ваших статей. Уж фамилию Бронникова я бы не пропустил!
– У меня псевдоним. Анфиса Броневик.
– Неужели?!
– А что? – испугалась я.
– Юля, вы владеете пером. Я читал несколько статей Анфисы Броневик. И всегда удивлялся. Нужно умудриться – захватывающе написать о продукции завода шарикоподшипников.
– Да, я писала про этот завод, – скромно подтвердила я.
– Но конечно, самое сильное впечатление произвела статья о детском доме… номер… доме номер… Номера не помню.
– Сто тридцать восемь, – подсказала я. – Наш журнал проводил благотворительную акцию, собирал деньги для детских домов области.
– Вот-вот. Моя жена рыдала. И не отстала до тех пор, пока я не вызвался проспонсировать этот детский дом.
Марго наградила меня еще одним удивленным взглядом. Она недоумевала. Ее дочь, как выясняется, не только красавица, но и журналист неплохой…
Собрав немыслимый букет комплиментов, предельно очарованная Константином Яновичем, я, в конце концов, отправилась в самостоятельное плавание. Но не тут-то было! Аслан Кумраев принял эстафету и завладел моим вниманием.
Попытаюсь быть политкорректной. Или двуличной.
Тем более что в голове, кажется, созрел элегантный план мести. О да! Я отомщу Кумраеву за унижение подруги!
– Юля! Отличный материал! – огорошил владелец «Таунхауса».
– Какой материал?
– Как какой? О моих салонах!
– ?!
Сегодня я не расстаюсь с амплуа Изумленной Девушки. Данный сценический образ предполагает наличие квадратных глаз и открытого рта. Именно так я и выгляжу.
– А ваше платьице и вовсе прелесть!
