– Это только кажется. На самом деле – всем до всего есть дело!
– Нет!
– Тогда вам гораздо легче жить. Я, например, не могу позволить себе телефон такой допотопной модели, как у вас. Или отсутствие маникюра. Или демократичный наряд типа вашего – джинсы и свитер с катышками. Я сразу потеряю лицо.
Я не перепутала – меня окатили из помойного ведра?
Или это только кажется?
Я украдкой бросила взгляд вниз, на свитер. Никаких катышков не обнаружила. Отличный свитер, почти новый. И двух лет не проносила. Нет, ну, если уж совсем пристально всмотреться… Да, есть. Этот отвратительный налет из синтетических пупырышков, не оставляющий шанса считать себя комильфо. Какое там комильфо! Самый настоящий секонд-хенд. Проклятые производители! Неужели трудно сплести качественный свитер, который не выйдет в тираж через пару месяцев после приобретения? Ну, ясно, им это не выгодно! Их мечта – заставить нас покупать-покупать-покупать – остервенело, круглосуточно, без перерыва на обед… Глазастая эта Эльмира. Узрела.
Я бы на ее месте промолчала.
Подумаешь – катышки.
Зато я человек хороший.
– Надеюсь, Юля, вы не обиделись? – Длинная пауза встревожила Эльмиру.
– Да нет. Вы правы, мы живем в разных мирах, и поэтому мне трудно вас понять.
– В общем, если все же будете писать статью, подчеркните – я предпочитаю Флориду.
– Именно так и сделаю.
Я вышла из кофейни прямо в мокрую пелену дождя. Эльмира, дробно перебирая высокими каблуками, добежала до «Ниссана» и, уезжая, посигналила мне. Подвезти не предложила, хотя я с удовольствием прокатилась бы до бутика «Джорно» не на троллейбусе, а в теплом салоне автомобиля. Ну и ладно! Зато сегодня я взяла зонт.
Но что же получается? Нелюбин не обманывал, когда говорил про Турцию? Значит, он не пытается ее выгородить, а на самом деле считает совершенно невиновной? Между ними нет заговора? Просто у Эльмиры стопроцентное алиби, а у меня – дырка от бублика. Значит, намеки следователя о необходимости скомпоновать алиби – не попытка подставить меня, а искреннее желание помочь запутавшейся девице?
Точно. Нелюбин наконец-то понял: Ю. Бронникова в роли убийцы – это Мистер Бин в роли Гамлета. Трагедия, превращенная в фарс из-за неверного выбора актера.
Но другой-то подозреваемой у Анатолия Кирилловича нет! Я зря на него злюсь, он мне вовсе не враг. Внезапно на сером покрывале моросящего дождя возник золотистый узор – вспомнилась последняя встреча с Нелюбиным, озаренная мягким сентябрьским солнцем. Я почувствовала запах его туалетной воды вперемешку с терпким ароматом увядших листьев. Сейчас эти листья – липкое месиво под ногами. И солнца не видно уже целую неделю…
Какой наплыв эмоций – я то полыхаю ненавистью, то испытываю признательность. Сейчас образ Нелюбина нежно ворочается в сердце, бархатно задевая клапаны и сосуды. Милый Анатолий Кириллович… Я так злилась на него! А он пытается меня спасти.
Решено! Мы с Нонной смастерим алиби. И кроме того, еще существует Ксения Владимировна Савич, яростный рыночный конкурент Аслана Кумраева, растоптанная им и уничтоженная! Наверняка именно она и стала свидетельницей последней минуты Кумраева – уж не знаю, что там у них произошло…
Внезапная мысль пронзила меня насквозь и заставила остановиться. Прохожий, шедший сзади и едва не повесивший оба глаза на спицы моего зонта, злобно огрызнулся. Я не услышала его львиного рыка. Я замерла, потрясенная, потому что вдруг осознала: все мои догадки, умозаключения – не более чем предположение. Истина не приблизилась ни на йоту. Я могу что угодно думать о Нелюбине и его планах, о Никите и его любовнице. Это лишь мои фантазии. Я не узнаю правды заранее – забронировал ли Нелюбин для меня место в камере и действительно ли Никита хочет бросить блондинку Елену. Возможно, все совершенно не так. И даже наоборот.
Какая же я дура!
Таю от нежности к Нелюбину. Да он съест меня, не поперхнувшись, только хрустнут косточки и с сочным треском полопается кожа!
Как прочитать чужие мысли? Как разгадать планы? Я приписываю людям мои личные суждения и наделяю их своей логикой и чувствами. А они думают и чувствуют по-другому! Моей проницательности хватит лишь на то, чтобы, ориентируясь по градуснику, предположить, будет сегодня тепло или холодно. А я пытаюсь разгадать психологический ребус, составленный игроками высшей лиги.
Как глупо!
Прилив тоски был оглушающе сильным. Я стояла не двигаясь и явственно ощущала свою ничтожность. В ушах грохотал «Confutatis», дыхание резало горло, прорываясь сквозь подступающие слезы.
Но я все-таки добралась до мебельного бутика «Джорно», где запланировала встречу с Ксенией Савич. Не хочу быть песчинкой, не способной повлиять на ход событий. Буду извиваться, как гидра, и яростно огрызаться!
Магазин сверкал тонированным стеклом, огромные окна были разграничены бордюрами из серого мрамора. Я остановилась, достала из сумки свернутый в рулон тренч – мой ненавистный сиреневый тренч! – и надела его. Дождь утих. Отлично! Это мне на руку. Потому что под дождем я выглядела бы в ярком летнем плаще как последняя идиотка.
Идиотка с сигаретой в зубах.
Хорошо, Никита не видит…
На днях он обнаружил под ноутбуком припрятанную сигаретку. Зачем ему понадобилось двигать по столу мой ноут, я так и не поняла. Негодованию любимого не было предела. Он стоял в позе Зевса-громовержца, размахивал вещдоком и обещал выпороть непослушную сожительницу. Он в лицах изобразил, как выглядит рак легкого (рак оказался гораздо более привлекательной вещью, чем я всегда думала). И стоит так нервничать из-за одной-единственной сигареты? В конце концов, Никита торжественно пообещал покинуть ряды курильщиков. Словно две сигареты, выкуриваемые за неделю, давали ему право причислять себя к нашей славной компании…
…Мне не пришлось терроризировать продавцов, добиваясь от них сведений о дислокации начальства – Ксения сама присутствовала в зале. Элегантная, рыжеволосая, она двигалась к выходу в сопровождении трех мужчин и одной девушки. Смуглые лица, буйная жестикуляция и водопадная речь не оставляли сомнений: мужчины – итальянцы. Наверное, хозяйке бутика удалось вновь завладеть вниманием знаменитой мебельной фабрики и сейчас она встречается с представителями «Лиарно».
– Софья проводит вас в гостиницу, – обворожительно улыбнулась гостям Ксения Владимировна. – А в шесть вечера будьте готовы – нас ждет грандиозная развлекательная программа.
Ногастая, фактурная Софья, в вороте расстегнутой блузки которой плутали взгляды итальянцев (грудь девушки, тронутая нежным загаром, несомненно напоминала им о щедром солнце Италии), быстро перевела слова начальницы. И на переводчицу, и на ее босса мужчины смотрели с нежностью.
– Andiamo! Идемте! – пригласила Софья к выходу.
Ксения Владимировна вопросительно посмотрела на меня. Одетая в оливковый с золотом костюм и рубашку оттенка шампанского, она выглядела нарядно. Высокие шпильки, натянутая струной спина и гордо приподнятый подбородок кого-то мне напомнили.
