– Естественно.
– И все равно… Я волнуюсь. Лев всегда такой обязательный. Он же обещал забрать Аню. И не выполнил обещания. Странно…
– Так, моя версия тебя не устроила. Подожди минутку, я придумаю что-нибудь еще. А вдруг…
А вдруг Лев разбился на машине?!
И сейчас, изувеченный, впечатан в покрытие загородного шоссе!
Я ощутила щекой шершавый раскаленный асфальт и горячую липкую влагу на шее. Запах бензина, горелой резины, перегретого металла… И совсем рядом мелькают колеса проезжающих по встречной полосе автомобилей… Дыхание перехватило.
Ужас.
Наверное, сейчас мне лучше прикусить язык.
Я с опаской посмотрела на подругу и по затравленному взгляду поняла: ее мысль работает в том же направлении. Фантазия неслась вскачь, придирчиво отбирая из множества объяснений самые кровавые и фатальные.
– Ну-ка, прекрати! – одернула я Ирину. – Хватит. Ну, не успел мужик. Или вообще забыл. Отмутузишь его вечером тефлоновой сковородкой.
– Да не мог он забыть! – всхлипнула Ириша. – Ладно, поеду.
«Я слишком благополучна», – сказала она.
Небеса отреагировали мгновенно.
Оскорбились – девица не оценила их щедрость.
Почти год мы живем с Никитой в моей однокомнатной квартире.
Возвращаться в дом, где тебя ждут, – это счастье. Видеть следы присутствия в твоем жилище мужчины – тоже приятно. Одеколон на полке, запах которого сводит с ума, элегантные ботинки в прихожей, костюмы и рубашки в шкафу…
К тому же Никита не относится к категории парней, отмечающих свою территорию грязными носками, хитроумно спрятанными за плафон светильника, или шматками засохшей зубной пасты в раковине. Он аккуратист и от меня требует того же. Мужчина в доме – и все мои кружевные стринги, футболки и халаты, так долго свободно курсировавшие по квартире, теперь прячутся в шкафу. Лампочки горят, стол не шатается, все намертво прибито к полу. Ни одна сантехническая сволочь, попортившая мне столько нервов в пору одинокого существования, не протекает. Какое счастье! Это, конечно, основная выгода от сожительства с Никитой. А в виде бонуса – букеты роз, подарки, задушевные вечерние беседы и головокружительный секс.
Хотя нет. Головокружительный секс – прерогатива умных женщин. Они и под угрозой расстрела не признаются себе, любовнику, подругам, что их оценка собственной сексуальной жизни – всего лишь дань обществу с его требованиями тотальной успешности. А я, с подачи моей мамочки, привыкла считать себя дурой. Поэтому мы с Никитой практикуем самый обычный секс. А зачастую его даже и нет. Мы, убитые работой, засыпаем вповалку на кровати, придавив друг друга разнообразными частями тела.
Но сначала было непросто впихнуться вдвоем в небольшую однокомнатную квартиру. Два взрослых человека со своими привычками, биоритмами и нажитым барахлом. Особенно тяжело стало, когда Никита поставил крест на моей табакозависимости. Сам он отказался от курения твердо и бесповоротно. Я же порой чувствовала себя распятой на кресте в пылающей пустыне – и ни капли влаги на пересохших губах.
Сначала, обнаружив меня, алчно вцепившуюся в сигарету, любимый бушевал и грозился отлупить. Потом вдруг уверовал, что я стала на путь истинный, и мне пришлось совсем туго.
– Малышка, как я рад! Ты наконец бросила эту гадость! – говорил Никита.
Он искренне верил в мое благоразумие.
А я до сих пор покуриваю тайком. И страшно представить, что однажды милый застанет меня в момент никотиновой нирваны.
Я не хочу его разочаровывать!
Но и отказаться от курения у меня нет сил!
– Теперь давай знакомиться с мамой, – торжественно объявил Никита.
В роли свекрови я уже представляла себе болезную пожилую даму, готовую свалиться в обморок от одной молекулы сигаретного дыма. На самом деле Лана Александровна излучала здоровье и радовала глаз свежестью. Сын смотрел на мать с едва сдерживаемым обожанием. Но я ему это простила. К счастью, Никита не требовал сделать посещение матушки ежедневным ритуалом. Мне хватило и двух визитов в дом этой обворожительной женщины.
– Твоя Юленька очаровательна, – сказала Лана Александровна сыну в первый раз. – Но ей не хватает стиля.
– Ах, Юля! Она такой забавный человечек. Ей бы еще капельку шарма, – понизив голос, заявила драгоценная свекровь в нашу вторую встречу, пока я на кухне дрожащими от волнения руками ставила на поднос раритетный фарфоровый сервиз (не дай бог расколотить!).
Интересно.
Термин «забавный человечек» коробил. Словно я симпатичный червячок или хорошенькая гусеница, выпучившая глазки в сторону линзы микроскопа. И потом… Как можно быть очаровательной и в то же время испытывать нехватку шарма? По-моему, очарование и шарм – синонимы.
Лана Александровна не удостоила объяснением. Посетовав, что мы до сих пор не переехали в новую трехкомнатную квартиру (там все еще шел ремонт), она укатила в дорогой санаторий улучшать цвет лица. Как я поняла, путевку ей купил Никита. Новый гардероб, необходимый для посещения фешенебельного СПА-курорта, оплатил он же.
А у нее и так прекрасный цвет лица!
С такими расходами мы никогда не закончим ремонт.
– Ну, как тебе Ланочка?
– Она божественна, – выдавила я лицемерную улыбку.
– Отлично! Вы понравились друг другу. А то я немного волновался, – признался Никита. – Я ведь без ума от твоей Марго, и очень хотелось, чтобы и ты нашла общий язык с моей мамулей.
– Легко!
При необходимости я найду общий язык даже с детенышем дикобраза. А тут изысканная мадам, утонченная ценительница романов Кафки и продукции Ferre. Придется не только пойти на близкий контакт, но и воспылать любовью. Если б тридцать четыре года назад она не совершила подвиг в роддоме, у меня б сейчас не было Никиты.
Решено: я влюблюсь в нее без памяти!
Только надо настроиться.
Убедить себя.
– Ты еще не пробовала ее эклеры с сахарной пудрой, – с вожделением сказал милый.
– Она умеет печь? – удивилась я. С трудом представляла Лану Александровну на кухне у плиты – с ее-то укладкой и французским маникюром!
– Пекла в моем детстве. Такие сладкие воспоминания.
Хмм, а не порыться ли мне в кулинарной книге?
Если так дорога любимому память об эклерах, надо порадовать малыша и как-нибудь соорудить эти штучки. Интересно, сколько часов придется колдовать у духовки? Один, два? А между прочим, профитроли продаются в любом супермаркете. В чем проблема-то? Купить три коробки и выставить перед Никитой – наслаждайся, милый!
– И мама права, нам пора заканчивать ремонт и въезжать в новую квартиру, – задумчиво произнес любимый, отвлекая меня от мыслей об эклерах.
