Главбух достала платок и, намотав его на указательный палец, осторожно вытерла уголки глаз – чтобы не испортить макияж. А может быть, я зря полезла к ней в душу? Ведь до моего прихода она сидела в кабинете раздраженная, но боевая. И трудилась в поте лица. А сейчас оплыла и раскисла…
– Сынок эту в дом привел…
Елену Аметистову?!!
– Как?! – вытаращилась я.
Невероятно! Каким образом сын Елизаветы Витальевны мог привести в дом нашу начальницу?!
– …Таню… Живет она у нас теперь…
При чем здесь какая-то Таня?
Мы собирались обсудить Елену Аметистову!
Хотели всласть поглумиться над ней!
– Уже целых три месяца, ты представляешь, Юль? Целых три месяца! – с нажимом повторила главбух.
– Таня?
Я с досадой переключилась на новый объект – какую-то неведомую Татьяну. В голове последние десять минут развивался горячий монолог на вечную тему «Пороки начальства». Но, по-видимому, страстное желание обсуждать Елену Аметистову надрывало лишь мое сердце. А коллегу волновали совсем другие проблемы – семейные.
– Неужели это его окончательный выбор? Неужели не передумает?
– А чем вам не нравится Татьяна? – осторожно поинтересовалась я. – Какие к ней претензии? Знаем мы вас, свекровей! Вам трудно угодить.
– К счастью, я пока не свекровь, – желчно парировала Елизавета Витальевна. – С ума сойду, если сын вздумает на ней жениться. Надеюсь, это всего лишь его очередное увлечение.
– А раньше у вас уже гостили дамы по три месяца?
– Нет! Впервые привел. Она ведь, Юля, из деревни. В городе у нее жилья нет. Вот, свалилась на нашу голову. Вцепилась в сынулю мертвой хваткой.
– Думаете, мечтает прописаться в вашей квартире? То есть зарегистрироваться, как сейчас принято говорить.
– Суть-то не меняется! Пока о прописке речи не шло. Но я и не позволю. С какой стати? Это моя квартира, а она – захватчица!
– А ваш Илья… Он, похоже, сильно влюблен.
– Да, влюблен! Ой, Юля, она веревки из него вьет. Уже два кредита на себя повесил, лишь бы ей угодить. Сначала захотела машину, взял ей «матиз» в кредит на пять лет. Да, конечно, как же девятнадцатилетней девочке ездить в институт? Не на маршрутке же! – с издевкой произнесла Елизавета Витальевна. – Вчера смотрю – на диване лежит фирменный пакет из мехового салона. Меня чуть удар не хватил. Норковый свингер! Тоже взяли в кредит. Вот, еще и за это Илюше выплачивать.
– Ни фига себе! – возмутилась я. Илья, безусловно, капитально влип.
– А банк каков, Юль? Ведь видят – парень уже взял кредит, от зарплаты у него и так ничего не остается после выплаты процентов. И все равно! В три минуты оформили ему еще один кредит, на, бери! А как он будет расплачиваться – никого не волнует.
– Ужасная ситуация. И в то же время – очень распространенная, правда же, Елизавета Витальевна?
– И не говори! Лично я никогда в жизни кредит не возьму. Да проще задушиться, чем такие проценты выплачивать! Вся моя бухгалтерская сущность протестует! Кормить алчных банкиров – ни за что на свете!
Елизавета Витальевна разбушевалась не на шутку. Очки сверкали, грудь вздымалась, лицо порозовело.
– Похоже, вы одиноки в своем здравомыслии. Человеку трудно унять потребительский зуд. Да еще и хочется успеть пожить – пусть не с таким размахом, как Абрамович, но хотя бы не хуже соседа.
– Да, Юля, все вокруг в долгах как в шелках! Кого ни спроси – на каждом по три-четыре кредита. Никто ничего не боится.
– Думаю, кто-то верит в светлое будущее и свою способность выплатить долг банку. А кто-то вообще не думает возвращать деньги.
– Но Илюше-то придется вернуть все до копеечки. Он честный парень, не вор. Смотрю, по вечерам стал уходить. Куда, спрашиваю? Дома подруга сидит, а ты куда бежишь от нее? Выяснила! Подрабатывает извозом, бомбит. Ну не бред ли!
– Ну что вы, Заветавитальна, ваш сын поступает как настоящий рыцарь – готов вкалывать день и ночь, чтобы обеспечить любимую женщину, исполнить все ее желания.
Я вспомнила персонажа О. Генри, который разнес по кирпичику полгорода и измочалил десяток противников, добывая для возлюбленной персик – да, малышка вдруг захотела персик, и доблестный рыцарь тут же отправился в путь.
– Не рыцарь, а идиот! Лох натуральный! Попался на удочку. Ты подумай, вместо того чтобы отдохнуть, он полночи по городу гоняет, подвергает жизнь опасности. Это ведь опасная работа! И ради чего? Чтобы расплатиться за «матиз» и шубу для этой дурочки.
– Похоже, она далеко не дура. А весьма целеустремленная и умная особа.
– Еще бы! Где она была год назад? Жила в занюханной деревушке у черта на рогах. Вода – в колонке на улице, сортир – во дворе. Бегала в резиновых сапогах в курятник цыплят кормить!
– Цыплят? Как мило! Пейзанка!
– Что? Юля, ты свои неприличные выражения оставь для статьи. А со мной говори понятным языком.
– А почему бы Танюше не взять кредит на свое имя?
– Кто же ей даст? Она студентка, учится на экономиста. Заметь – на платном отделении. Первый год ей родители как-то оплатили.
– Продали цыплят, – поняла я.
– А дальше, насколько знаю, девочка должна сама что-то придумать. Или ухитриться перейти на бюджетное отделение, или найти спонсора.
– Таня выбрала второй вариант. Илья возьмет третий кредит, чтобы оплатить ее учебу?
– О-о-о, – простонала Елизавета Витальевна. – Не-е-ет! Я не позволю. Но все к тому идет.
– Кстати, а она не беременна?
– Ты добить меня хочешь! – взвилась Елизавета Витальевна. – Ну что ты говоришь! Только не это! Нет, ни за что!
– Вы не поверите, но иногда от секса получаются дети. Или вы хотите сказать, что Илья даже не думает о сексе – насколько он упахивается на двух работах?
– О нет. Мой Илюша такой моторчик, его на все хватает, – вздохнула главбух.
– Но вы-то сами как считаете – Таня влюблена в него или только использует парня? Вы же умная, проницательная. Главный бухгалтер! А? Что вы думаете?
– Влюблена как кошка, – нехотя призналась Елизавета Витальевна, помолчав минуту. – Аж дрожит, когда его видит. Он в дверь позвонит, я даже и с дивана встать не успеваю, она уже в прихожей – пронеслась как тайфун и висит у Илюши на шее. Только и слышно: «Ах, Илюша то, ах, Илюша это, а вот Илюша сказал, а вот Илюша сделал…»
– Прекрасно! Но вы ревнуете, да?
– Конечно, ревную, куда без этого.
– Но мне кажется, вы не из породы ненормальных матерей, готовых с винтовкой наперевес охранять сыночка от поползновений всяких девиц. Вы же не хотите, чтобы Илья принадлежал только вам.
