И квартира понравилась Никите!
– Что ж, берём, – коротко бросил он.
Я замерла от восторга, физически ощущая приближение к мечте. Словно медленно вплывала в серебристо-розовое облако и двигалась в нём, окутанная невесомой вуалью счастья.
У Бориса радостно сверкнули глаза, хоть он и пытался сохранить равнодушное выражение. Ещё бы, продажа квартиры была крупной операцией и наверняка сулила риелтору хорошие проценты. Мужчины ударили по рукам. Я сияла от счастья так яростно, что сгодилась бы в качестве вечерней иллюминации – могла бы украсить собой целый проспект!
Следующие дни превратились в суровое испытание для нервов: не часто ведь приходится покупать квартиры. Это напряжённый процесс. Мы внесли задаток агентству недвижимости, застолбив за собой вожделенные сто квадратных метров. Документы подписывали в шикарном офисе «СуперСити». Я много раз тут бывала раньше, когда мы общались с Кунгуровым, и сейчас меня так и подмывало влететь в кабинет директора и напомнить о былой дружбе. Я могла бы обрадовать Ярослава Алексеевича известием, что мы покупаем квартиру именно через его агентство, но в очередной раз меня что-то остановило. За пару месяцев я неоднократно хватала мобильник, порываясь поговорить с Кунгуровым, расспросить его обо всём. Но почему-то со вздохом облегчения выключала телефон, услышав, что «абонент в данный момент недоступен».
Что мне мешало?
Хотелось бы понять.
В конце концов, проанализировав, я пришла к заключению, что не горю желанием возобновлять старое знакомство. Отсюда и моя нерешительность. Ярослав Кунгуров – яркая личность. Я запомнила его донжуаном и любимцем женщин, источающим сокрушительное обаяние. Находиться рядом с ним было опасно. Он элементарно меня лапал! И самое ужасное – мне было очень приятно…
Вот поэтому я и не хочу его видеть.
К тому же Борис и сам всё отлично организовал – нам вовсе не требовалось вовлекать в процесс его начальство. Цена на квартиру снижена до самого крайнего предела. Ниже не будет, я уверена.
Поэтому и решила оставить владельца «СуперСити» Ярослава Кунгурова в покое. Пусть тихо обитает в дальнем уголке моего сознания. Не более.
Чтобы завершить сделку, нам не хватало совсем немного денег.
Буквально капельку!
Мы принялись искать недостающую сумму. Ужасно не хотелось брать кредит в банке под их драконовские проценты. Ах, если бы у Никиты была работа с той же зарплатой, как и в концерне «Фростком»! Мы бы взяли любой кредит или смело назанимали бы два мешка денег у знакомых.
– Не одолжишь полмиллиончика? На неопределённый срок. Под ноль процентов годовых. В плане дружеской поддержки… – поинтересовалась я у Нонны на всякий случай еще раз.
Подруга поперхнулась чаем. Она не ожидала от меня подобной просьбы, полагая, что я прекрасно осведомлена о её материальном положении. Полтора года назад Нонна разорилась дотла и превратилась в пролетария. Сейчас она жила на одну зарплату. Правда, это была зарплата директора и назвать её скромной не поворачивался язык. Подруга ездила на дорогом служебном автомобиле и снимала прекрасную двухкомнатную квартиру, укомплектованную мебелью и техникой по высшему разряду. Но своего у неё ничего не осталось – ни загородного особняка, ни любимого «ленд-Крузера», проданного, чтобы рассчитаться с долгами…
Однако я знала и другое. Как истинный коммерсант, подруга всегда свято хранила тайну своего финансового положения. Сколько раз я слышала от неё: «Ну, всё, отдала последнее, теперь и бублик купить не на что». Позже выяснялось, что у подруги существует ещё один – самый-самый последний! – банковский счёт, и с его помощью можно купить не просто бублик, а целую макаронную фабрику. Когда и этот счёт Нонна опустошала, пытаясь расквитаться с долгами, обнаруживался следующий. И так далее!
В общем, добиться от подруги честного отчёта о её финансовом состоянии было так же нереально, как получить два одинаковых ответа на вопрос «Когда закончится всемирный экономический кризис?».
Поэтому я, ничтоже сумняшеся, и попросила у неё полмиллиона.
Нонна попыталась сделать ещё один глоток, но только усугубила ситуацию. Пришлось лупить её по спине кулаком. Хорошо, что у подруги нет охранника. Он бы заподозрил покушение на убийство и молниеносно бы меня обезвредил. А так Нонночку было совершенно некому защитить, и я продолжала колотить несчастную до тех пор, пока она не начала хрипеть.
– Ладно, успокойся, – сделала я наконец вывод. – Молчу, денег не прошу. У тебя нет, как я поняла.
– Конечно нет, – просипела Нонна. – Юль, честное слово! Я же на зарплате. Для тебя бы не пожалела. Даже и под ноль процентов. Хотя для делового человека это звучит кощунственно.
– Вопрос снят, разговор окончен.
– Но через два-три месяца я надеюсь значительно улучшить своё материальное положение. Уже придумала схемку, как обойти Гынду. И тогда смогу тебе помочь.
– Во-первых, мне надо прямо сейчас. А во-вторых, не шути с Богданом, он тебе голову открутит.
– Вполне возможно.
– Ладно, проехали…
– Извини. Юля, ты же не обиделась?
– Перестань. Мы попытаемся взять кредит в банке.
– Кредит – гадость, – поморщилась Нонна. – Обдираловка. А свою однокомнатную ты не хочешь продать?
– Как ты можешь предлагать подобное? – ужаснулась я. – Сейчас её можно продать только за полцены. Зачем? И вообще, мне бы хотелось сохранить свою квартиру. Я её люблю.
– Запасной аэродром?
– Просто моя личная собственность.
– А как же вы будете отдавать кредит? С твоей зарплаты?
С моей зарплаты?
Хмм…
Моя зарплата как-то резко утратила привлекательность. За май мне начислили даже меньше, чем за апрель. Никогда ещё не получала так мало! Удастся ли свести концы с концами, если Никита так и не найдёт работу? Один раз я уже пыталась выплачивать ипотечный кредит – конечно, было непросто, однако как-то справилась. Но тогда и гонорары лились полноводной рекой, и цены не бесились, как пациенты психушки.
Теперь всё иначе.
– Не знаю…
– А вот подумай, Юля… Вы с Никитой живёте гражданским браком. Сейчас покупаете квартиру, вкладываете деньги Никиты. Но кредит ты будешь выплачивать сама. Или вместе с Никитой. В крайнем случае продашь однокомнатную и рассчитаешься с банком… Но вдруг вы решите разбежаться?
– Ты с ума сошла? Ни за что на свете!
– Нет, а вдруг? И как вы разделите трёхкомнатную в «Синей башне»? Как будете считать, кто сколько вложил? Тут даже Эйнштейн сломал бы мозги, соображая, кому какая доля причитается.
– Вот о чём я совершенно не думаю – так об этом. Мы с Никитой никогда не расстанемся, – уверенно заявила я. – И нам никогда не придётся делить квартиру и пилить мебель бензопилой.
