Ну, дождалась!
– Поездка была феерической! Не сравнить с предыдущей, – поделилась свекровь.
Когда она в прошлый раз покоряла Лондон, у неё разболелся зуб, на улице вырвали сумочку, а на обратном пути потеряли багаж. Девять человек из десяти, обретя подобный опыт, сказали бы «сдалась мне эта Англия!» и больше ни ногой на туманный Альбион. Но свекровь, смелая женщина, передохнув, поехала исправлять впечатление. И ей это удалось. Она сияла, пока мы мчались из аэропорта домой, и, рассказывая о поездке, два миллиона триста тысяч раз произнесла «ах!».
– Привезла тебе очень много одежды.
– Мне?! – изумилась я.
– Тебе. Невероятно много.
Да, машину буквально перекосило, когда мы впихнули в багажник все Ланочкины чемоданы. Но я даже и представить не могла, что часть груза приходится на мою долю. Сердце тут же сжалось от благодарности, дыхание сбилось.
Милая Ланочка!
В далёком Лондоне она думала обо мне!
– Не скрою, твой стиль всегда меня коробил. Вернее – полное отсутствие стиля, – поджала губы свекровь. – Вот и сейчас… Ну что ты напялила?
Я посмотрела вниз, проверяя, не вышла ли из квартиры в одном лифчике или в непарных туфлях. После той ночи, что была у меня сегодня, – запросто! Но на улице ужасно холодно, фокус с лифчиком не прошёл бы…
– Куртка. Джинсы, – пояснила я.
Раз она сама не видит.
На зрение вроде бы не жаловалась.
– Всё какое-то девчачье… Совсем тебе не идёт.
Вот те на! А я-то гордилась этой курткой и джинсами и чувствовала себя в них крутой и динамичной!
– Но я, наконец, решила исправить ситуацию, – довольно сообщила свекровь. – Тем более представился удачный случай. Знаешь, там всё так дёшево по сравнению с нашими ценами!
– Неужели? Трудно поверить!
– И тем не менее. Ты же видела, сколько всего я купила.
– О, да!
Чуть не надорвалась, перетаскивая чемоданы.
– Юля, я должна спросить… У тебя всё в порядке? Ты выглядишь просто ужасно! – деликатно заметила Ланочка.
Знаю.
Сегодня утром увидела в зеркале тень.
Всю ночь терзала себя, размышляя о смерти Фёдора Полыхаева, славного бородача, завалившего Богдана Гынду и познакомившего меня с сыром-косичкой… Позвонил Никита, но я не стала с ним разговаривать, сославшись на необходимость хорошо выспаться. И положила трубку. Иначе обязательно выплеснула б на него свою боль и переживания. Никита, без сомнения, выслушал бы и успокоил, потратив на это пару часов. Но я и так слишком часто стала использовать любимого мужчину в качестве коллектора, куда сливались мои жалобы, стоны, отрицательные эмоции. Для этой цели лучше нанимать психотерапевта (если есть деньги, конечно). Или вываливать всё на подруг (пока они не начнут от тебя прятаться). Да, мне есть, на что пожаловаться, я давно превратилась в бесперебойный источник проблем, со мной всё время что-то происходит. А отношения с Никитой хочется уберечь от подобных испытаний. Поэтому не стала грузить милого друга, ему хватает забот с открытием белорусского филиала…
Ночью искала информацию в Интернете, читала комментарии… Ни у кого не возникало сомнений, что гибель журналиста была не случайна. Куда он ехал в пять утра на мотоцикле? Кто его сбил? Всё это явно кем-то организовано…
Но за что поплатился Фёдор? За публикацию о Богдане? Или кому-то не понравилась его бурная заинтересованность делом о двадцати пяти миллионах бюджетных рублей, истраченных на покупку машин? В обоих случаях затрагивались интересы людей, способных при желании стереть в порошок не одного-единственного правдоискателя, а целый полк неугодных журналистов.
В случае, если Федю убили за публикацию о Богдане, вина за его смерть лежит на мне. Я подставила Фёдора, отдав ему компромат. Знала, что он обязательно воспользуется попавшими к нему в руки документами. И сразу превратится в мишень.
Но и он об этом знал.
Я же предлагала ему спрятаться на время! Почему он меня не послушал! Куда его понесло в пять утра на мотоцикле?!
Ночь выдалась ужасной. Само собой – бессонной. Я даже и не пыталась ложиться: стоило закрыть глаза – и злые пираньи-мысли налетали тёмным облаком и начинали рвать на кусочки мой бедный мозг… Только необходимость ехать в аэропорт удержала от истерики. Конечно, мы не настолько были дружны с Фёдором, чтобы сейчас я была парализована горечью утраты. Мы редко виделись, в этом году – чаще, а предыдущие пять лет и вовсе общались лишь по телефону. И всё равно, в том месте, где раньше был Федя, зияла страшная чёрная дыра…
Безусловно, меня грызла совесть. К моменту, когда пришлось выйти из квартиры, я была измучена нескончаемым и бесполезным бегом по раскалённой пустыне: виновата? не виновата? подставила? нет? могла бы уберечь? вряд ли?.. К чувству отчаянья примешивался стыд: я должна была бы предаться скорби – ведь был человек… мой коллега… яркий, крупный… и даже ночевал тут на диване. А теперь его нет и никогда больше не будет! Но нет, я не предаюсь скорби, а занимаюсь взвешиванием своей вины…
В конце концов, стало себя жаль. Не слишком ли много всего на меня навалилось в последние полгода? В феврале я осталась без Нонны. Потом ушёл дед Кеша, не дотянув совсем немного до Дня Победы. Теперь ещё и Фёдор…
В шесть я вышла на улицу из квартиры, пропитанной ядом бессонной ночи, и, словно в бассейн, окунулась в бодрящую влажную прохладу майского утра.
И сразу стало легче…
– У тебя ничего не болит?
– А?
– Юля! Ты не слушаешь? Я спрашиваю, почему ты так ужасно выглядишь? Ты какая-то синяя…
– Да ерунда. Переусердствовала с кофе. И не спала всю ночь.
– Ты просто над собой издеваешься! В твоём возрасте некоторые вещи нельзя пускать на самотёк. Надо обратиться к врачу. Возможно, сделать ЭКГ. А вдруг у тебя проблемы с сердцем?
Мама постоянно твердит то же самое.
У них заговор!
Критическое состояние здоровья и проблемы с сердцем не помешали мне в три захода переместить неподъёмный багаж Ланочки из автомобиля наверх – в её квартиру.
– Сейчас я должна отдохнуть. Устала! – предупредила свекровь, переступая порог. Она сняла плащ, стянула перчатки. – Пока не буду разбирать чемоданы, если ты не против. Подарки посмотрим попозже, ладно?
– Конечно, – согласилась я. – Вы отдыхайте.
Подумаешь.
Ничего и не жду.
Во-первых, не рассчитывала получить нечто большее, чем значок с изображением Биг-Бена. Во-вторых, вряд ли тряпки, пусть даже привезённые из Лондона, смогут отвлечь от переживаний и поднять мне настроение.
– Спасибо, что встретила в аэропорту.
