– Они есть! – энергично затрясла я головой. – Налетают тучей, как саранча. Я уже замучилась. Как с ними бороться?
– Может быть, дрозофиллы? – засомневалась Виктория Анатольевна. – В следующий раз, когда появятся, обязательно позови меня. Разберёмся.
Неумолимо надвигается зима – если судить не по календарю, а по показаниям градусника. Где золотое бабье лето? Его нет!
По дороге в торговый центр я заехала в редакцию «Стильной Леди» – принесла в клюве новый материал. Марина Аркадьевна обрадовалась и тут же взялась читать, нацепив на нос шикарные очки и благосклонно кхекая и угукая в некоторых местах текста.
Я отслеживала реакцию читательницы и каталась в кресле, снабжённом колёсиками. К полудню все мои недомогания улетучились, сердце перестало лихорадочно стучать, руки и колени – дрожать, я вновь ощутила себя бодрой и готовой к разнообразным подвигам. Мысль о неминуемой смерти (как следствие лазерной процедуры) задвинула подальше.
Марина Аркадьевна закончила чтение.
– Блестяще, великолепно. Как и всегда, – возвестила она. – Да, кстати, огромное спасибо за курсовую работу. Ребёнок получил «пятёрку».
– Вот и отлично.
– Ты поработала на славу.
– Ты и курсовую прочитала?
– Нет. Но мой оболтус сообщил, что читали всей группой как детектив. Не могли оторваться. Да, интересно, чего ж ты там написала. Подумать, всего-то курсовая работа… Слушай, Юлечка, ты говорила, что хорошо знаешь английский?
Я? Хорошо? Английский?
В моих ушах загрохотал гомерический хохот Елизаветы, моей преподавательницы. Бедная девушка мучается со мной уже многие месяцы. Результат, конечно, есть…
– Так, немножко.
– Не скромничай!
– Ну-у… Я стараюсь.
– Мой охламон и английский сдать не в состоянии. Препод пошёл навстречу – дал переводить текст. Это сорок тысяч знаков.
– Ого! – присвистнула я.
– Вот, сейчас мы в процессе. Переводим всей семьёй.
– А ты не пыталась как-то отстраниться от учебных забот твоего сына? Не пора ли ему стать более ответственным?
– Отчислят в два счёта. И тогда – армия. Уж лучше я буду переводить с английского какую-то белиберду, чем тратить нервы и деньги, отмазывая ребёнка от армии.
– А может быть, ему пойдёт на пользу служба в армии?
Марина уставилась на меня, как на идиотку. Я пожала плечами.
– Ты спятила? – сокрушённо покачала головой главный редактор. – Мою кровиночку – в армию? Давай вернёмся к этому разговору, когда у тебя родится мальчик. Вот тогда посмотрим, как ты станешь рассуждать.
– О, когда ещё это случится, – вздохнула я. – Пять лет работаем в этом направлении, и пока никакого результата.
– Результат будет, главное – не сдаваться, – твёрдо сказала Марина. – Ну что, Юля, поможешь с переводом? Возьмёшь хотя бы десять страничек?
– А текст интересный?
– Безумно! – заверила Мариночка. – О газотурбинных генераторах.
– Ладно, давай, – уныло пробормотала я.
Позволяю вить из себя верёвки!
Главный редактор тут же ловким жестом извлекла откуда-то листы бумаги, заполненные мелким шрифтом, и протянула мне.
– Он даже не в электронном виде? – испугалась я, уставившись на текст. И как я буду использовать мою любимую «всплывающую подсказку»?
– Что дали, то дали. Да, Юль, между прочим, твой наряд вызывает у меня большие сомнения.
Ну вот опять!
Мне кажется, сегодня я выглядела потрясающе: куртка-косуха с молниями, синие джинсы в обтяжку, чёрные сапоги до колен. Плюс шарф, вольготно намотанный на шею…
Просто картинка!
Но Марине снова не нравится.
– Ну? – хмуро уставилась я на главного редактора, ощущая, как внутри поднимается волна протеста. Сердце ухнуло и понеслось вскачь, кровь застучала в висках. – Что?
– Юля, куртка смотрится ужасно! А эти сапоги…
– Отличная куртка! Классные сапоги! – неожиданно для себя самой рявкнула я. Перед глазами заплясали огненные чёртики, моё лицо обдало жаром, словно я заглянула в пылающую печь. – Марина, дорогуша, если тебе что-то не нравится – держи своё мнение при себе!
Главный редактор отпрянула.
– Как надоели твои постоянные придирки! – продолжала неистовствовать я. Раскалённая волна цунами подхватила меня и понесла куда-то вдаль, противиться её мощному движению было невозможно. – Как я одеваюсь – моё личное дело! В конце концов, это просто бестактно! Хватит цепляться ко мне! Хватит! Надоело! На-до-е-ло!
Опомнилась уже за рулём машины, когда попыталась протаранить синюю «ауди», выезжая с парковки задним ходом. Вопль чужого автомобиля и ругань водителя привели меня в чувство.
Что это было?
Кажется, я наорала на Марину?
Точно, наорала. На милую Мариночку, моего любимого главного редактора. Нас с ней связывают годы тесного и плодотворного сотрудничества… Как же так вышло? Не понимаю… Надо бы вернуться и извиниться.
– Нет уж, – зло пробормотала я. Раздражение, ставшее сегодня моей фирменной эмоцией, вновь загудело внутри. – Сама виновата. Давно надо было ей всё высказать!
Урод на синей «ауди», к счастью, убрался восвояси, дорога была свободна.
И вот, в таком взвинченном состоянии пришлось отвечать на звонок Ланочки.
– Да! – рявкнула я в трубку.
Вернее, это была не я, а некая фурия, вселившаяся в моё тело. Салон машины заполнило розовое марево, на лобовом стекле плескались неоновые электрические волны, заслоняя обзор. Я придерживала руль, удивляясь его мягкости – он буквально таял под ладонью, словно шоколад, и постоянно менял форму…
Свекровь попросила немедленно свозить её в ЖЭК. Это заведение называлось теперь иначе, не так, как в советские времена, однако суть не менялась: я должна была тут же бросить все свои дела и мчаться к Ланочке.
Такие поездки надо планировать заранее! Подавать заявку за две недели. Я вообще-то работаю в поте лица. И сейчас ехала в сторону торгового центра – присмотреть себе на зиму новый пуховик. Вместо этого придётся сворачивать к Ланочке, а потом ждать её у ЖЭКа.
– Вот я держу перед собой квитанцию – только что вынула из ящика. Они тут мне столько насчитали! Невероятно. Я немедленно должна разобраться. Приезжай!
– А они сегодня работают?
– Да.
– А до какого часа? Вдруг уже закрылись?
– Нет, я им позвонила. Бухгалтерия до четырёх. Если ты не будешь тянуть, то мы успеем.
В голове почему-то прозвучало выражение, которым двадцать минут назад угостил меня водитель синей «ауди». Потом оно прозвучало ещё раз. И ещё.
