Все эти соображения я донесла до мнения общественности, выбравшись из-за руля автомобиля.
Да ну его, джип этот!
Никита всё выслушал, потом вздохнул, обнял меня и поцеловал в макушку.
– Подумать только, как сильно изменилась бы наша страна, если бы чиновники, министры, депутаты исповедовали твою точку зрения, – произнёс он. – Если б каждое их движение контролировалось суровым внутренним цензором – совестью, если бы они умели испытывать стыд. Увы, надо признать, ты, Юля, уникальное создание. Покажи мне другого человека, способного отказаться от подарка только потому, что дети в Африке голодают.
– Не только в Африке! – воскликнула я. – Тут, в городе, у нас под боком! Поэтому ничего не будем покупать, это чистой воды потребительство. Я прекрасно обойдусь и без новой машины. А если вдруг появятся деньги – лучше купим квартиру в «Синей Башне».
Менеджер автосалона удивлённо прислушивался к нашему разговору. И смотрел на меня, как на ненормальную.
Никита прав, я – уникум.
Вряд ли менеджеру приходилось раньше видеть, чтобы девицы упирались руками и ногами, не желая принимать в подарок автомобиль. Диспут, устроенный на фоне сверкающих иномарок, поразил бы любого слушателя. Но парню нельзя было отказать в сообразительности.
– Постойте, – сказал он, – но ведь есть масса других вариантов! Вот посмотрите – компактный и бюджетный автомобиль той же марки. Небольшой объём двигателя, высокий уровень пассивной безопасности.
И меня тут же запихали в другую перламутровую игрушку.
Ах!
Что ж, она прелестна!
Трудно не признать.
– Автоматическая коробка передач, – с жаром заверил менеджер.
– Что? – скуксилась я. – О, нет, это не для меня.
У парня реально «всё упало». Но он постарался сохранить лицо. Похоже, привык работать с трудными клиентами. А представительный вид Никиты, намекающий на безбрежность его банковского счёта (какое обманчивое впечатление!), заставлял менеджера буквально плясать передо мной.
– Любите механику? – уважительно посмотрел на меня юноша.
– Обожаю. Вообще-то я езжу на «жигулях».
Судорога исказила милое лицо парня. Был ли это ужас или отвращение – я не поняла.
– О, надо же, – пролепетал он. – Вы, такая хрупкая… И возитесь с тремя педалями.
– Да, – беспечно кивнула я, – совершенно верно.
Мои любимые три педали и рычаг. Первая передача включается через раз, но я неплохо стартую и на второй, и на третьей… Пока двигатель не разогрет и вовсе проблема включить любую из них. В мороз педали деревенеют, а руль не поворачивается. Зато существует миг блаженства, когда мотор прогревается до необходимой температуры, и все передачи вдруг начинают работать…
А что я буду делать, если обзаведусь автоматической коробкой? Тоска смертная… Чем заняться в дороге? Хотя… Я могла бы печатать мои материалы!
А что? Идея!
– Впрочем, недурно, – кивнула я, вылезая из перламутровой машинки и украдкой сковыривая с запястья чёрную мошку.
О, опять появились эти твари.
– Вам понравилось? – с надеждой спросил менеджер и преданно воззрился на меня. А я на него. У парня на голове красовались какие-то подозрительные выступы – только сейчас это заметила…
– Вроде бы понравилось, – обрадовала я юношу.
Что у него с головой?!
Чёрные мошки, вероятно, боялись появляться массово, памятуя о том, в какого терминатора я уже превратилась. Однако то одна, то другая вдруг возникали у меня перед глазами. Парочку я придавила на перламутровом капоте «моей» машинки.
Выступы на голове парня продолжали расти. Я нервно хихикнула и, достав бумажный платок из сумки, придавила сразу трёх мошек на стекле автомобиля.
– Мы можем подобрать аналогичную модель, но с механикой, – заверил менеджер.
Выступы на его темени всё увеличивались, постепенно превращаясь в… хрустальные рожки. Я смотрела во все глаза, не переставая машинально давить мошек – они слетелись на пюпитр с информацией об автомобиле, выставленный рядом с экспонатом. Пришлось достать вторую салфетку.
– Юля, что с тобой? – почему-то спросил Никита.
Хрустальные рожки на голове менеджера переливались и сверкали, словно чешская люстра, отбрасывали снопы ликующего света. Это было удивительно красиво. Но в то же время – ужасно смешно. Я хихикнула, с трудом пытаясь удержать смех. Всё же как-то неприлично в открытую ржать над парнем и над недоразумением, выросшим на его голове.
Никита молодец, даже и виду не подал, как это весело – видеть мужика с хрустальными рогами на башке! А я уже забыла о приличаях и заржала в голос. Мой супруг (кажется, мы расписались пару часов назад?) крепко взял меня за плечи, развернул к себе, заглянул в лицо… Наверное, намеревался напомнить, чтобы вела себя как истинная леди, а не глупая пятиклассница…
Я вывернулась из объятий любимого, достала, задыхаясь от смеха, очередной бумажный платочек и принялась методично давить мошек на крыше иномарки. В сторону менеджера даже не смотрела, чтобы не лопнуть от хохота. Но не удержалась, взглянула. Хрустальные рога прямо-таки колосились, разветвлялись, продолжали расти, собираясь, похоже, достигнуть потолка автосалона… А там было, по крайней мере, метров десять! И как он умудряется удерживать на голове эту тяжесть?
Обливаясь слезами, давясь лошадиным ржанием, я полностью очистила от поганых мошек автомобиль.
Вот, теперь порядок.
Никита почему-то схватил меня за руку и потащил к выходу.
Я понимаю, понимаю…
Веду себя неприлично…
Но мне ужасно смешно!
– Ждём вас снова! – крикнул вдогонку милый, но рогатый юноша. – Возвращайтесь, когда определитесь с выбором! Мы обязательно подберём вам самый лучший автомобиль!
На улице сияло и по-летнему пригревало солнце.
Никита усадил меня на пассажирское кресло и, глядя сверху вниз, наконец-то улыбнулся.
– Малыш, ну чего тебя так развезло, а? Всего-то фужер шампанского в ЗАГСе, бокал вина у мамы. Эх ты, козявка!
Я хрюкнула, всё ещё находясь под впечатлением хрустальных рогов, вытерла слёзы… Потом снова залилась смехом.
– Ну всё, успокойся… Тише, я сказал! – рявкнул Никита, а я всё содрогалась от истеричного ржания.
Мой сюзерен махнул рукой, сел за руль и двинулся в путь.
– Признайся, небось опять всю ночь сидела у компа? – хмуро поинтересовался Никита. – Вообще не спишь. И кофе глушишь. Совсем себя довела, нервы ни к чёрту. Выкину твой кофейный автомат!
От подобной страшной угрозы смех застрял у меня в горле, я закашлялась, потом притихла.
