Отлично!
То, что надо!
«Олег Вадимович Ольховский», – прочитала я, дрожа от нетерпения и страха. Так, что дальше? «1968 года рождения…» Значит, ему сорок два. «Место рождения – город Кустанай (Казахская ССР)». Московская прописка. Женат, сыну тринадцать лет…
Уже легче.
По крайней мере, он назвался настоящим именем. И значит, не является матёрым преступником, а всего лишь развлекается на досуге, экспериментируя с наркотиками и скармливая их провинциальным девицам.
Я взяла в руки мобильник и открыла последние сообщения. Они были довольно однообразны, но ввергли меня в транс. Я на секунду лишилась дара речи, перечитывая текст.
Ну и дела!
Это вовсе не то, о чём я думала…
– Эй, подруга, ты чего творишь? – окликнули меня из-за соседнего столика.
Справа от нас расположилась компания из трёх девушек. И сейчас они с весёлыми лицами наблюдали за моими действиями. Быстро спрятав обратно в карман пиджака телефон и паспорт, я поднялась из-за столика и подошла к дамам.
– Девчонки, вы не поверите, – негромко сказала я им. – Клялся, что не женат… А на самом деле… Ещё и сыну тринадцать лет…
– Ну и козлина! – возмутились девушки. – Гони его, подлеца, на фиг!
– Обязательно так и сделаю, – пообещала я.
Сев за свой столик, тут же услышала ещё один комментарий. Он донёсся от соседей слева. Там сидели двое мужчин, причём они располагались гораздо ближе, чем девушки. Поэтому ответить на их претензии (необоснованные! какое им дело, почему дама роется в чужих карманах?!) я смогла, просто обернувшись к ним.
– Проверяла платёжеспособность клиента, – с миролюбивой улыбкой пояснила я. – Кстати, моя ставка – тысяча евро в час. В рублях по курсу Центробанка.
Мужчины замерли, переваривая полученную информацию. А я отвернулась и предалась собственным мыслям. Три эсэмэски из телефона Олега выжигали мозг, словно вулканическая лава.
Всё запуталось ещё больше.
Я постаралась побыстрее свернуть рандеву. Мне было трудно не то что разговаривать, но даже и смотреть на москвича. Теперь я вообще ничего не понимала… Девушки за соседним столиком посылали сочувственные взгляды в мою сторону и гневные – в сторону Олега. Двое мужчин позади поджаривали мне спину и затылок – они изнывали от любопытства, пытаясь представить, какие неземные наслаждения способна подарить девушка, оценивающая себя столь высоко – тысячу евро за один час удовольствий.
Когда мы с Никитой окончательно восстановим мир в семье, между делом поинтересуюсь у него, отрабатываю ли я эту сумму – гипотетически, конечно. Надеюсь, его не покоробит попытка оценить в денежном эквиваленте накал страстей, царящий в нашей спальне. Дивиденды от пятилетней близости – уже можно спрашивать о чём угодно. Впрочем, могу предположить, каков будет ответ Никиты. Он деликатно заметит, что секс настолько хорош, что не поддаётся оценке. Но я тут же отвечу, что на аукционе «Сотбис» уходят с молотка самые восхитительные и чарующие произведения искусства, и значит, всё в этом мире имеет цену. А Никита мне скажет, что…
Стоп.
Сейчас надо думать о другом.
В родных стенах я очутилась к двенадцати ночи. Едва удалось отбиться от Олега, мечтавшего прокатить меня на такси. Поехали на разных – это стоило мне пяти минут невразумительного бормотания и глупых отговорок. Я так и не сумела объяснить Олегу, почему мне обязательно надо ехать отдельным автотранспортом, но он сдался.
Кстати, когда мы одевались в гардеробе, один из мужчин, сидевших за соседним столиком, украдкой сунул мне в руку клочок салфетки с нацарапанным номером телефона. А через две минуты эту же процедуру, изо всех сил конспирируясь, повторил его товарищ.
Ну и ну.
Скатав бумажки в колобок, я кинула их в изящную чугунную урну на выходе из ресторана, удивляясь своей потенциальной золотоносности. Вот интересно, а если б я сказала «две тысячи евро»?
В квартиру программиста Вити я вторглась в третьем часу ночи – уже после того, как самолично обшарила все закоулки всемирной паутины, добывая информацию об Олеге Вадимовиче Ольховском, 1968 года рождения. И потерпела крах – не нашла абсолютно ничего.
Оставалась надежда на моего талантливого соседа. Надо было не мучаться, а сразу отправляться к Вите.
Ночной визит вовсе не удивил программиста. Он не спал и распахнул дверь квартиры уже через минуту после того, как я нажала кнопку звонка.
– Что, опять в шкафу кто-то шевелится? – предположил сосед.
– Нет. Срочно необходима твоя помощь. Поищи что-нибудь вот об этом человечке, – я протянула Вите листок с данными Олега.
– А кто он?
– Не знаю! В том-то всё и дело! Витенька, мне очень надо!
– Ладно, сделаю, – пообещал Витя и зевнул. А также задрал футболку и почесал живот. – Давай денька через два.
– Ты спятил! – возмутилась я. – Прямо сейчас!
– Ты что! – испугался Витя. – С дуба рухнула? Сейчас мне и так работы хватает, я в ужасной запарке.
– Вот и сделай паузу, отвлекись.
– Это невозможно, – отрезал гнусный предатель.
– Витя, ты только подумай! Стала бы я вламываться к тебе среди ночи, если б могла подождать до завтра? Завтра утром, в соответствии с информацией, которую ты для меня добудешь, я должна принять какое-то решение. Это вопрос жизни и смерти!
– А ты сваришь мне супчик? – огорошил Витя ответной просьбой. Он хитро прищурил один глаз и застыл в ожидании ответа.
– Какой супчик? – опешила я.
– Да хоть какой! Главное – домашний. Питаюсь пиццей и роллами, меня это уже достало.
– Ну ты зажрался, свинтус камерунский! А ты знаешь, что в Африке дети голодают?
– Знаю.
– Так заказывал бы через Интернет не пиццу и роллы, а солянку и мисо-суп. Тебе бы привезли.
– Я пытался. Но один раз так траванулся, что больше уже и не пробую. Ну, так что? Справедливый обмен: ты мне – домашний супчик, я тебе – досье на этого… как там его… – Витя сверился с бумажкой. – На Олега Вадимовича Ольховского.
– Согласна! Разбежались. Ты – к компьютеру, я – к плите.
Итак, в четвёртом часу утра по крайней мере два обитателя нашего подъезда бодрствовали. Виктор бороздил мутные воды Интернета, запуская трал в бездну. Я же выворачивала наизнанку холодильник у себя на кухне, соображая, из чего сварганить суп. Нашла кусочек сервелата, две картошки, морковку размером с мизинец, горсть вермишели и пакет разрекламированной глутаматной приправы, способной так изнасиловать вкусовые рецепторы языка, что и бревно станет «пальчики оближешь!».
Пока варево кипело на плите, я сидела рядом, устало уронив руки на колени. Перед глазами мерцал голубой дисплей мобильника, а на нём – чёрные буквы эсэмэсок:
