— Именно. Зубного врача и приманки. Которая бы к этому
зубному врачу элегантно подводила. Ну, зубного врача они нашли. А потом и
подружку.
— Мицуко.
Пацюк, наплевав на дорогу, задрал подбородок вверх и некоторое
время даже не смотрел на дорогу.
— Да. Зубной врач — господин Кульчицкий, обожал
боулинг. А Мицуко работала в кегельбане “Бухта Провидения”. Она стала его
любовницей, а потом влилась в маленькую, но дружную контору.
— Она была очень красивая…
— Да… Никто не мог устоять. В общем, Мицуко уволилась с
работы и начала искать богатых мужичков. Те дарили ей драгоценности, были без
ума, лезли целоваться по поводу и без повода. А она со своим зубным врачом была
уже наготове. Так, мол, и так, а не поправить ли тебе зубки, милый? У меня есть
очень хороший врач… Для начала они заарканили ни много ни мало одного очень
богатого человека по фамилии Майский. Манский строил особняк в Юкках в стиле
графа Дракулы. Там был даже прорыт подземный ход. Он выходил на поверхность
метрах в ста от дома. Так что вполне можно было проникать в дом незамеченными.
Эту готическую отрыжку заприметил Борода. Он обожает скоростные мотоциклетные
трассы и холмы. А особняк как раз и стоит в этих холмах. Катался Борода,
катался, да и решил наложить лапу на “Чертову мельницу” Майского.
— Они запустили Мицуко?
— Да. И она его заарканила. И даже вышла за него замуж.
А потом приехала ее младшая сестра и Майского от Мицуко увела.
— Ну и что?
— Все дело было в том, что четверка собиралась
расположить в одной из подвальных комнат особняка свой командный пункт, свою
лабораторию, установить передатчик и так далее. А тут облом-с вышел. Новая
жена, краше прежней, а старую — на выселки, на Пограничника Гарькавого.
— Но ты ведь не хочешь сказать, что они… подшили
Майского? — спросила Настя.
— Именно. Передатчик у них был один, эта электронная
кроха — тоже одна. Так что действовать им нужно было наверняка. Спасский поднял
все книги по психологии, гипнозу, сатанизму и оккультизму и стал устраивать
сеансы в голове у бедняги Майского. Вот у того крыша и поехала. Для начала
Спасский приказал бизнесмену убить свою жену. Принести ее в жертву
сатане, — Пацюк шмыгнул носом. — Понимаешь, все думали, что он сошел
с ума. А он просто повторял тексты, которые внушал ему Феликс Олегович. Когда
Майских не стало, дом отошел Мицуко, и уж тогда они развернулись вовсю. Мицуко
унаследовала и часть денег, принадлежащих супругам. На эти денежки они
обзавелись суперсовременной аппаратурой, новыми технологиями… Установили всю
эту бодягу, как и собирались, в одном из подвальных помещений. Спасский
устроился якобы сторожем у якобы новой хозяйки и жил себе в особняке
припеваючи.
— А если бы комнату нашли?
— Это вряд ли. — Пацюк прибавил скорость, и
несчастная “бээмвуха” задрожала крыльями, как пожилая стрекоза. — Никто не
видел окончательного варианта планировки, Майский менял бригады чуть ли не
каждую неделю, чтобы у рабочих не создалось общей картины. Ты понимаешь, о чем
я говорю? Он действительно был одержим Дракулой. И сыграл на руку нашим четырем
злодеям.
— Ну хорошо… Но ведь те трое… Давыдов, Кабрин, Газарян…
Они погибли в результате несчастного случая, разве нет? — спросила Настя.
Пацюк грустно рассмеялся.
— Они были ребятами с клепкой. И сразу поняли, что
сатанизм не очень хорошо пахнет. Если с Майским и его особняком все получилось
более-менее органично, то большое количество сатанистов среди преуспевающих
людей — это, извини, нонсенс. Так что несчастный случай — это идеальный
вариант, это подарок судьбы. Несчастные случаи перетряхивают не так тщательно,
как убийства и даже самоубийства. Никакого детального ознакомления с личностью
потерпевшего, его образом жизни и т.д. Голая констатация… И к тому же вся
трагедия разворачивается на глазах у родственников, тут уж не подкопаешься.
Развешивал гардины и рухнул вниз… Кстати, тебе не кажется, что “новый русский”,
собственноручно развешивающий гардины в доме, — это нонсенс.
— Почему нонсенс? — удивилась Настя. — Разве
мужчина не может повесить тяжелые занавески?
— Да… — Пацюк неожиданно сбросил скорость, повернулся к
Насте и коснулся ее щеки кончиками пальцев. — Вот что значит жить
натурхозяйством… Ладно, не обижайся.
— Я не обижаюсь. Они извели таким образом троих?
— Да. И погорели из-за пустяка. Мицуко обожала держать
шлейф у чьей-то смерти. Это страшно ее заводило.
— Фотографии Кирилла. Я помню.
— Да. И Спасский, и Борода, не говоря уже о ее
любовничке Викторе Афанасьевиче, относились к этому ее увлечению
снисходительно. Смотрели сквозь пальцы. Даже потакали. И развлекали. Например,
подцепит Мицуко богатого папика, и ну тащить его в ювелирный. И тут папику
через зуб в мозг начинает идти информация: “Купи своей козочке, купи, купи,
купи, вот эту дивную скромную брошь… Всего-то там каких-то несчастных двадцать
бриллиантиков, всего-то и стоит она каких-то несчастных три тысячи долларов”.
— И он покупал? Папик?
— А куда ему было деваться? — Пацюк неожиданно
захохотал хорошо поставленным классовым смехом председателя комитета
деревенской бедноты. — Покупал да еще в ножки кланялся!.. Но, видишь ли,
бриллианты Мицуко не любила. И на золото ей было наплевать.
— Мне тоже, — заметила Настя.
— Значит, ты — редкая женщина. А она — редкая сука!..
Сука! Сука!!!
Пацюк заколотил кулаками по рулю, и они едва не съехали в
кювет. Настя даже вжала голову в плечи от такого бурного проявления
темперамента.
— Что с тобой? — наконец она осмелилась спросить,
когда Пацюк повернул ключ зажигания.
— Все в порядке. На чем я остановился?
— На том, что она была редкой сукой.
— Да. Она обожала предчувствие смерти. Или ее
предощущение. Она жаждала видеть переход от живого к мертвому во всех деталях…
И она бы обязательно придумала, как бы подобраться еще ближе, как бы устроиться
в первом ряду, если бы…
— Если бы не Кирюша…
— Да. Если бы не твой брат. Твоему братцу просто делать
было нечего! Пристроился в детективное агентство, дурачина!
— Потом была Марина Быкова, да?
— Эта ненормальная… Послала мальчишку следить за мужем.
А детективом Кирилл оказался никаким. Ни ответственности, ни профессионализма. В
ресторан провожал одного, а из ресторана другую.
— Не смей! Он просто влюбился.
— Нашел в кого! — Пацюк скрипнул зубами. —
Две тысячи сорок четвертый в ее донжуанском списке.
Настя покачала головой:
— Но он был первым, кто догадался следить за ней, не приближаясь.
И он все увидел.
— Что он увидел, господи ты боже мой? Как, стоит ей
появиться, и через несколько минут кто-то умирает? И она смотрит на это с
улыбкой на лице?.. Что бы ты подумала, если бы оказалась на его месте?..
