— Не знаю, — честно призналась Настя. —
Наверное, не отстала бы. Наверное, пошла бы до конца.
— Это потому, что ты женщина. А все женщины любопытны.
— Нет, Егор. Когда дело касается смерти, чрезмерно
любопытными становятся все. Но почему она обратила на него внимание, Мицуко?
— Ретивый доктор Кульчицкий уже дает показания… Помнишь
фотографию в старом полуразрушенном доме и Мицуко с биноклем? Она хотела
подсмотреть, как будет умирать Самвел Газарян. Еще ночью Спасский внушил ему
пойти на кухню, открыть кран и заткнуть мойку. Вода вылилась на пол, он — опять
же по наущению Спасского — ухватился за тостер — и привет. А окна его кухни как
раз выходили на дом, где затаилась с биноклем Мицуко.
— И она видела все это?
— Не знаю. Но точно знаю, что она слышала. Звук
треснувшей рейки и шорох чьей-то тени за спиной. Она рассказала обо всем Бороде
и Кульчицкому. А выследить твоего лоха-брата не составило особого труда. А
когда Кирилл Лангер был вычислен, заарканить его при помощи троянской кобылицы
не составило особого труда. Ведь он был влюблен, твой брат…
— Был тот же сценарий?
— Да… Помнишь два его талончика в “МЕДИ-СЕРВИС”?
— Я помню.
— Ему вставили жучок, так же как и всем остальным. Но
особо заморачиваться с сопляком… прости, с твоим братом… не стали. Изощренное
внушение они подбирали для других, более перспективных кандидатур. А на
мальчика обратили внимание потому, что он начал кое-что сопоставлять. Смерть
самых разных людей — и Мицуко, радующаяся смерти, как семилетняя девочка,
которой Барби подарили! Смерть самых разных людей — и статьи в газетах о
несчастных случаях. Помнишь реквизиты похоронных контор в его записной книжке?
Твой брат ездил на их похороны и, возможно, говорил с кем-то из родных.
— А телефон мобильника? Ты помнишь? Некто Игорь Верховский.
— Тоже фигура. Он нотариус, довольно известный. Я
говорил тебе, в чем заключался план Спасского и Бороды: выкачивать деньги из
богатых при помощи гипноза, болевых ощущений и хитрого “жучка”, полностью лишая
жертвы воли и рассудка. Превращая их в безмозглых дойных коров. Так вот, при
помощи этого самого Верховского писались дарственные на все, что только
возможно подарить, и открывались счета на подставные лица и подставные фирмы.
Здесь уж вовсю развернулся мой старый даосский друг… Борода… У него ведь тоже
юридическое образование…
Но Насте вовсе не хотелось слушать про Бороду.
— А Кирилл?
— А у Кирилла не было ничего, кроме кожаных штанов.
Поэтому с ним не стали особо церемониться. Грубо попугали, запустили голоса в
башку, отполировали ультразвуком.
Бедный Кирюша!.. Настя заплакала.
— Он понимал, что творится что-то неладное. И пока у
него были силы, сопротивлялся. Отвез дневник мальчику и при этом достаточно
ловко спрятал концы в воду… — Пацюк с уважением посмотрел на Настю. — Я бы
не догадался…
— Я бы тоже.
— Это было в его дневнике: “Я понял, зачем они убивают,
но не знаю как. Может быть, кто-то найдет и поймет все остальное. Только бы не
они были первыми”. Он не знал, в чем корень зла. А ведь его можно было вырвать.
В самом прямом смысле. Думаю, что у них был какой-то разговор с Мицуко, в
котором она пыталась выведать, что же знает Кирилл. Своим обычным способом.
Горизонтальным. Скорее всего, именно тогда она забыла сумочку.
Настя несколько секунд сидела, откинувшись на сиденье. А
потом вытащила из кармана куртки помаду “Angel № 63”, карандаш и духи “Наэма”.
Пахнущие тленом духи.
И, изо всех сил размахнувшись, выбросила их в окно.
— Думаю, что после этого они дожали его. Без проблем.
Он закрылся в квартире… Все остальное ты знаешь…
За окном проносился близкий лес, и сейчас Настя ничего к
нему не чувствовала.
— Но кто же убил Мицуко? — спросила она. И
улыбнулась.
— Тут-то и начинаются пауки в банке. В какой-то момент
старый даос и смиренный законник Борода понял, что пора выходить из игры. Что
Мицуко совсем сорвалась с катушек со своей жаждой смерти. Что рано или поздно
кто-то из папиков, сопоставив в своей заплывшей жиром голове кое-какие факты,
расковыряет пломбу. Или она выпадет… А ведь доктор практиковал вполне легально
и был, между прочим, не только душегубом, но и профессионалом высокого класса.
И клиентура у него, помимо смерт-ничков, была самая разная. И все больше
респектабельная. И подобный поворот дела был им вовсе ни к чему. Конечно,
умница Спасский до такого дерьма дело не доводил, старался провернуть все в
первую неделю. Но ведь бывают и нехорошие случайности… Вот ты, например… Ты
ведь тоже — случайность. Если бы ты не появилась…
Но Насте было совершенно наплевать, что бы случилось, если
бы она не приехала в этот город.
— Кто убил Мицуко?
— Старый даос, Борода.
— Но зачем?
— Хороший вопрос. Не думаю, чтобы он питал к ней особую
ненависть, равно как и ко всем остальным. Просто Борода, как настоящий даос,
умел вовремя остановиться. И к тому же ему хотелось иметь шикарный мотоцикл,
уехать из страны и наконец-то оторваться где-нибудь в Австрийских Альпах…
Кстати, у него дома нашли паспорт с открытой шенгенской визой.
Тут Пацюк замолчал..3агранпаспорт Бороды и довольно
внушительную сумму в валюте выудили из-за того самого бамбукового зеркала, на
котором кроткая красавица кормила журавлей. Красавица выглянула теперь из самых
глубин пацюковской души, в которых плескался добряк Борода с поплавками
трактатов в голове:
"Учение Дао как средство ухода за личным
автотранспортом”.
"Учение Дао как средство борьбы с насекомыми”.
"Учение Дао как средство воспитания щенков акитаину”.
А гонки по крутым холмам, а шелковые крылья Лао-цзы, а
джемпер с мухоморами, а маленький ножик-закладка из сандала, который на поверку
оказался орудием преступления…
— А почему, имея такие богатства, он не бросил свою
“Розу Мира”?.. Ты сам говорил…
— Эзотерический магазин со свободным графиком был
отличным прикрытием… К тому же, ты будешь смеяться, он действительно был
приверженцем даосизма. Но это был скорее прикладной вариант. Ведь даосизм — это
не только философия, но и целая система психологических установок, обрядов,
ритуалов. Со временем Борода мечтал поставить все это себе на службу…
— Со временем?
— Ну да. А подельники раздражали его: Спасский,
которому он вынужден был подчиняться, Мицуко, старый донжуан Кульчицкий. Борода
хотел выпрыгнуть за рамки роли, которую предоставил ему Спасский: человека,
отвечающего за юридическую поддержку, счета и так далее. Спасский осуществлял
общее руководство и сидел на пульте: использовал политику кнута и пряника — то
ли гипноз, то ли сверхвысокой частотой по ушам, и делу конец. Мицуко
приманивала клиентов. С доктором тоже вроде бы все понятно. У каждого свое поле
деятельности. А Борода решил поле поменять. Соскочить с темы. Забрать все
деньги — и смыться. Ни с кем не делиться, самому завладеть всем накопленным.
