— Когда? — Снулые глаза законника оживились.
— Уж две недели будет как…
— И попросил приехать? — Следователь больше не
церемонился. Впрочем, с Настей никто никогда не церемонился. — Долго же вы
собирались, уважаемая.
— Он не просил приехать. — Настя сжалась, как от
удара, широкие плечи вздрогнули. — Сказал только: “Если бы ты могла…”
— И что дальше?
— Ничего. Положил трубку.
— Вас разъединили?
— Нет. Не похоже, чтобы разъединили. Просто положил
трубку, и все.
Веселая семейка, ничего не скажешь. Сестрица Аленушка от
сохи и братец Иванушка от кокаина.
— Вы не знаете, ваш брат не употреблял
наркотики? — Следователь старался не смотреть на покрасневшую
Настю. — Анашу, например? У вас на юге, говорят, очень этим увлекаются?
Может быть, было что-то по молодости, а?
Судя по целомудренно вспыхнувшим щекам, самым большим
наркотиком в ее представлении был цейлонский чай Одесской чаеразвесочной
фабрики. Со слоном. А чай следователь не любил. Ни цейлонский, ни индийский, ни
даже экзотический из Венесуэлы, от которого иногда приключались глюки. И
хотелось спровадить на электрический стул половину следственного управления.
Следователь пил его только один раз, но самые зубодробительные воспоминания
сохранил на всю жизнь.
— Наркотики? Кирюша?
— Именно. Кирилл Лангер.
Эта пейзанка в дешевой черной юбке, с рожей, опаленной таким
же черным трудовым загаром, стала раздражать следователя, но все формальности
должны быть соблюдены. Сегодня он закончит это дело (впрочем, банальное
самоубийство и делом-то назвать нельзя; так, пасхальное яичко, пустячок, даже
папки на него жалко) и займется наконец более серьезными вещами.
— Значит, вы не видели его три года.
— Не видела, — с готовностью подтвердила Настя.
— И чем он занимался — не имеете ни малейшего понятия.
— Не имею.
— Он звонил вам?
— Звонил… Много раз. Поздравлял с днем рождения. Потом
— с Новым годом. Он всегда поздравлял с днем рождения и с Новым годом…
Зачем ты врешь, Настя? Да еще в таких подробностях. Открытка
была только одна, с полустертым обратным адресом. “Счастливого Рождества”. А
звонков и вовсе не было. Кроме одного-единственного, совсем недавно, когда они
сняли первый виноград… Что же сказал тогда Кирюша? Ага: “Если бы ты могла…” —
именно так. А потом швырнул трубку на рычаг, даже не выслушав ответа. Впрочем,
никто и никогда не интересовался ее ответами. И в этом нет ничего
сверхъестественного, только сумасшедшему придет в голову интересоваться мнением
пыльного подорожника (plantago major L.). Или жимолости (Lonicera
Periclimenum). Или самого распоследнего молочая (Euphorbia angularis Klotz)… А
ты, Настасья, обладаешь еще меньшим правом голоса, чем любой из разделов твоей
обожаемой “Энциклопедии растений”…
— Ни одного праздника не пропустил, — сладко врала
Настя. — И посылки присылал…
Толстогубый следователь бросил на нее полный тоски взгляд:
святочные истории из жизни самоубийц его не волновали.
— Что ж, будем закругляться. Подпишите протокольчик
опознания и, как говорится…
"Попутного ветра в горбатую спину”, — хотел
добавить он, как раз в духе цинично-разухабистого анатомического театра, но
вовремя сдержался. И положил перед собой замусоленный бланк протокола.
— Фамилия, имя. отчество.
— Чьи? — испугалась Настя.
— Ваши.
— Киачели. Ударение на “е”. Киачели Анастасия
Кирилловна.
— Странная фамилия. — Следователь не удержался от
слегка пренебрежительного комментария по поводу не правдоподобно белых Настиных
волос. Уж они-то явно не имели никакого отношения к грузинским окончаниям.
— Это по мужу. — Настя потерла обручальное кольцо,
обветшалое и потускневшее от времени, и с готовностью пустилась в пояснения:
— Вообще-то моя девичья фамилия — Воропаева.
— Ваш муж грузин?
— Какое это имеет значение? Хевсур…
Вот так всегда. Муж — хевсур, брат — самоубийца, только этим
она и интересна. Да еще сумкой гранатов величиной с младенческую головку
каждый…
— Очень хорошо. Значит, ваш брат, Лангер Кирилл
Кириллович, вами опознан? — наседал следователь.
— Почему он седой? И рана на голове — откуда она? И
потом еще это… Засохшая кровь возле уха, вы видели? Откуда это все?!
— Вы у меня спрашиваете?..
Настя тихо заплакала, чем окончательно вывела следователя из
себя. Женским слезам он не верил, женские слезы он терпеть не мог — еще с той
поры, как его супружница, наставлявшая ему рога с половиной следственного управления,
была спущена с лестницы. Под аккомпанемент таких же вот беззвучных рыданий.
— Как это произошло?..
Да как обычно и происходит, гражданка Киачели. Звонок в
милицию три дня назад — от обеспокоенной подружки потерпевшего: бойфренд, мол,
дверь не открывает, на телефонные звонки не отвечает, а свет в его квартире
подозрительно горит — и в светлое, и в темное время суток. Приехавший наряд
вызвал Службу спасения, спасатели вскрыли железную дверь и обнаружили Лангера
К.К., 1979 года рождения, висящим на собственном ремне в собственной ванной.
— Мрачная история, — подытожил следователь. —
Сочувствую. Скажите, а ваш брат не страдал… э-э… психическими расстройствами?
И снова Настя покраснела, как будто он ляпнул что-то
неприличное.
— Почему вы об этом спрашиваете?
Если бы вы только видели квартиру, которую он снимал,
гражданка Киачели, все вопросы у вас бы сразу же отпали. Железная дверь с тремя
замками и щеколдой (все три замка закрыты и щеколда задвинута), потеки крови на
обоях — покойный коротал время за самым бесперспективным занятием: бился
головой о стенку. А времени у него было вагон, судя по всему: все крупы в доме
сожраны, все съестные припасы выпотрошены. Хоть шаром покати. И дурацкая
надпись на оконном стекле. И божьи коровки, которыми было изрисовано все
лангеровское сумасшедшее логово! Хватит и минуты для диагноза, и заморачиваться
не надо.
— Обстоятельства смерти вашего брата… Они заставляют
нас усомниться в его душевном здоровье.
— Не говорите ерунды. — Настя повысила голос и тут
же сникла, испугавшись сама себя.
— В армии он не служил?
— Не служил. У него тяжелое заболевание почек.
— Странно, — вклинился патологоанатом. — С
почками у него все в порядке, заявляю официально. И вообще, внутренние органы в
идеальном состоянии. Отечественная трансплантология рыдала бы по таким
запчастям.
