— Заняться чем-нибудь другим, — продолжил Додик.
— Я так не думаю, — в голосе Метелицы неожиданно
послышался металл.
— Не думаешь?
— Даже больше чем не думаю. Дело в том, что сегодня я
нанял нового сотрудника. Вернее, сотрудницу.
Для того чтобы переварить эту новость, Додику Сойферу
понадобился заплыв в ближайшую рюмочную. Опрокинув в себя три по пятьдесят
“Синопской” и закусив бутербродом со свиной рулькой, Додик спросил:
— Значит, сотрудницу… И кто такая?
— “Кавасаки-Ниндзя ZX-7RR”, — мечтательно произнес
Метелица. — Четыре цилиндра, шесть передач…
— Блондинка?
— Не то слово!.. Блондинистее любой блондинки…
Блондинистее не бывает… Вот, смотри… — И Метелица протянул Додику анкету.
На изучение анкеты у Додика ушло чуть больше тридцати
секунд.
— Что скажешь? — спросил Метелица.
— Пожалуй, это не “Кавасаки…”. — Додик ухватил
себя за длинный нос. — Это “Кенворт” <“Кеnwоrth” — марка грузового
автомобиля> какой-то, честное слово. В гоночном варианте. Шесть цилиндров,
девятьсот лошадок…
— Ты думаешь?
— Я вижу. Знаешь, что такое “Чидаоба”? — Что?
— Национальная грузинская борьба. Про остальное ничего
сказать не могу, кроме как про фотоаппарат “Никон”…
— Это я и без тебя знаю. — Метелица заерзал на
высоком табурете. — Тысяча девятьсот девяносто гринов — и то в подержанном
варианте… А новый…
— И что ты собираешься делать?
— Сохнуть… Ты знаешь, как она пахнет?
— Уже знаю. — Додик, отставной горе-полицейский,
видел приятеля насквозь. — Она пахнет местом преступления.
Метелица закашлялся, а Додик снисходительно похлопал его по
плечу:
— Дерьмовая идея, друг мой Валентин. Она нам все агентство
развалит. Наверняка скучающая шлюха, наследница мандариновой империи. В анкете
половину наврала, если не две трети. Ну какая нормальная телка напишет:
“Мини-трактор “Бобкет-453”?..
— Не знаю…
— У тебя совсем мозги поехали. А знаешь почему? Потому что
жрешь грязную пищу.
— А сам-то? — Метелица выразительно скосил глаза
на жалкие остатки противозаконной свиной рульки. — А еще еврей!
— Что ж поделаешь… — Где добропорядочному еврею найти
кошерное в этом содомском городе? Где, я у тебя спрашиваю?!
…Когда Метелица и Додик Сойфер вернулись в офисную халупу на
Бойцова, они застали откровенную пастораль: новая сотрудница сидела за столом,
забросив ботинки на клавиатуру компьютера. А старый сотрудник расположился на
полу, сложив ноги по-турецки.
— Знакомьтесь, Анастасия… Это До…
Сойфер незаметно ткнул Метелицу в бок и закашлялся.
— Давид, — представился он, и глаза его
подернулись плотоядной пленкой. — Для вас просто Давид… Вы не просветите
меня, дремучего, что такое сатитени?
— Боевое кольцо… Что-то вроде кастета… — Девушка
растянула в улыбке вызывающе накрашенные губы.
— Понятно. Кстати, а что вы делаете сегодня вечером?
— Клею обои, — подумав, ответила новая сотрудница.
* * *
…Пацюк страдал.
Лелеял ангельские царапины на руке и страдал.
Операция по приручению ангела благополучно провалилась. Ему
не удалось блеснуть перед Мицуко познаниями в области
распротак-его-авторского-кинематографа. Ему не удалось пригласить черного
ангела даже на ситро в подворотне. Ему не удалось даже подвезти ее. Мицуко в
ужасе бежала. И не просто в ужасе, а в животном ужасе.
До сих пор это оставалось самой главной загадкой. О второй
тайне, поменьше, — куда подевался второй персонаж трагифарса, убогая
чухонка, — Пацюк и думать забыл.
А вот Мицуко…
Мицуко сбила ему крышу окончательно.
Мицуко — это был диагноз.
То, на что стажер убил остаток субботы, не поддавалось
никакому описанию. Спустя час после того, как ангела увез “москвичок" —
разлучник, Пацюк позвонил ей домой и досыта наелся длинными гудками.
Последующие звонки тоже не принесли никакого результата, хотя Пацюк даже
приготовил речь, отдаленно смахивающую на выступление нобелевского лауреата. Во
всяком случае, так же как и любой нобелевский спич, его домашняя заготовка была
посвящена глобальным проблемам:
"Мне очень жаль, что все произошло именно так”.
"Мне бы хотелось извиниться перед вами”
"Мне бы хотелось загладить вину перед вами”.
"Не могли бы мы увидеться в ближайшее время? Мне нужно
кое-что…”
Впрочем, и ребенку ясно, что ему нужно. И не “кое-что”, а
все. И сразу. Вот только телефону Мицуко, затаившемуся где-то в Сосновой
Поляне, было на это совершенно наплевать. Пацюк не хотел мириться с таким
положением вещей. И потому следующим этапом в его прогрессирующей любовной
горячке стало посещение парфюмерного магазина. Здесь он, ужасаясь сам себе,
купил за бешеные деньги духи “Magie Noire” и радикальную губную помаду “Das
Schwarze Perle”. Затем пришел черед магазина белья. Самый дорогой гарнитурчик
(черные шелковые трусики и такая же черная коротенькая комбинация) был сметен Пацюком
с прилавка. А чтобы гарнитурчик не чувствовал себя одиноким, Пацюк присоединил
к нему дружка: легкое кимоно (а как же иначе!), по совместительству являющееся
еще и пеньюаром.
"Ебеньюаром”, как сказал бы его приятель Борода, если
бы не был поклонником учения Дао.
Зубная щетка.
Изящная зубная щетка стала последним штрихом в картине
пацюковского помешательства. Вместе со всеми этими трофеями он вернулся домой,
поставил новую зубную щетку в стаканчик — рядом со своей, полулысой, которой
пользовался вот уже четыре года. Точно таким же образом на полочке в ванной
оказались духи и помада. Но прежде чем водрузить их туда, Пацюк обильно смочил
духами пеньюар-кимоно и…
…о кошмар, о ужас, о извращение!.. — накрасил губы
“Черной жемчужиной”,
И закрыл глаза.
Привкус помады на губах при всем его желании не смог
сымитировать привкус поцелуя ангела, но Егору было достаточно и этого. Всю
ночь, лежа на пеньюаре, он представлял себе картины одну непристойнее другой и
изнурял себя дешевым онанизмом.
Но и это не помогло.
К утру воскресенья его крайняя плоть взбунтовалась и
перестала ему подчиняться. Впрочем, и мысли тоже не подчинялись ему.
Они были такими острыми и такими нестерпимыми, что Пацюк
вызвонил старого университетского приятеля Бороду и пригласил его на кружку пива
в “Адриатику”. Но даосист Борода оказался глух к стенаниям пацюковской плоти,
душераздирающий рассказ о бегстве Мицуко выслушал с иронией и посоветовал Егору
сменить машину на общественный транспорт, чтобы в будущем такие ситуации не
повторялись.
