— Да, конечно… Некоторые и башмаков не сносили, а уже
увольняются.
Только теперь Настя перехватила взгляд Арика. Похоже, ему не
нравится поза, в которой она сидит: поза разомлевшего от обилия преступлений на
расовой почве американского шерифа. То есть — представителя официальной власти.
То есть — врага частного детектива по определению. Настя сняла ботинки со
стола, но взгляд Арика не стал менее напряженным. Теперь юноша созерцал тупые
носы “гриндеров”.
— Очень интересно, — пробормотал он. —
Царапины в виде креста… На левом… Да, именно на левом…
— Вы о чем?
— Ни о чем… Удобные ботинки?
— Удобнее не придумаешь… Вам нравятся?
— Не очень. Был у нас один деятель… Любитель такой вот
экстремальной обуви.
Пальцы Настиных ног, обложенные туалетной бумагой,
затряслись.
— И что же с ним случилось?
— Сбежал от перегрузок.
— Так уж и сбежал… Может быть, просто ушел?
— Сбежал, — упрямо повторил Арик. — Если
уходят — то уходят основательно. Не оставляя напоминаний о себе. Материальных.
— А он?
— А он целый ящик оставил…
Настя с трудом подавила в себе желание спросить о ящике
напрямик.
— И чем же он занимался?
— Не знаю. Меня он в это не посвящал… Мне кажется, они
вам велики.
— Кто? — не поняла Настя.
— Ботинки. Нет?
— В самый раз. — Она почувствовала себя неуютно.
Ну что он прицепился к проклятым ботинкам, в самом деле!
Шум и легкая возня в коридоре избавили Настю от неприятных
размышлений на эту тему. Она снова — теперь уже демонстративно — закинула ноги
на стол. А в дверном проеме появился наконец долгожданный симпатяга Метелица.
Он привел еще одного, довольно колоритного типа. Вот уж с кем она никогда бы не
хотела столкнуться на узкой дорожке, ведущей от их сыроварни на границе участка
к расщелине в скалах… Она бы просто со страху умерла. Глаза спутника Метелицы,
похожие на черный хитиновый панцирь скорпиона, угрожающе посверкивали, а
длинный нос вытянулся в сторону Насти. Чтобы не хлопнуться в обморок, она
перевела взгляд на добродушного Валентина Куприяновича. И на его такие же
добродушные припухлости под глазами.
— Знакомьтесь, Анастасия… — приветливо осклабился
Метелица. — Это До…
— Давид, — представился незнакомец. — Для вас
просто Давид…
Давид… Наверное, это и есть Давид Сойфер. Вот кому нужно
поручать трепетную роль киллера в боевиках! Даже гримироваться не надо.
— Вы не просветите меня, дремучего, что такое сатитени?
Началось. Этот тип гораздо более проницателен, с таким нужно
держать ухо востро. Того и гляди вонзит свой скорпионий экспертный хвост прямо
в Настино темечко!..
— Боевое кольцо… Что-то вроде кастета… — Настя с трудом
заставила себя улыбнуться. От скорпиона Сойфера можно ожидать чего угодно. А
что, если он вытащит из кармана тот самый сатитени, собственноручно окольцует
им Настю и потребует, чтобы она показала, как им владеет? Что делать тогда? Не
станешь же требовать перезрелые абрикосы для приготовления мусса…
— Понятно. — Неужели он удовлетворился ее ответом? —
Кстати, а что вы делаете сегодня вечером?
— Клею обои, — честно призналась Настя.
* * *
…К утру морщины на обоях разгладились. В любое другое время
она порадовалась бы этому знаменательному событию. В любое другое — но только
не сейчас. Сейчас ее ждал ящик с вещами Кирилла, затерянный где-то в недрах
агентства “Валмет”.
Она приехала на Бойцова к восьми — за два часа до
официального начала рабочего дня. Два часа ей должно хватить на то, чтобы
обыскать весь офис. Впрочем, “обыскать” — не совсем подходящее слово. Обыскать
можно контору конкурирующей фирмы, вторгшись туда нелегально. А Настя сейчас —
на абсолютно легальном положении сотрудника и даже имеет ключ от офиса.
…Придя в “Валмет”, она сразу же отправилась на кухню, к Aloe
Margaritifara. Цветочек выглядел сегодня куда привлекательнее, чем вчера. Во
всяком случае, его подувядшее мясистое тельце приподнялось, а на нижнем листе
появилась крошечная белая бородавка.
Неплохо бы приготовить себе кофе по такому радостному
случаю.
Пока вскипал чайник, Настя выудила из мойки грязную чашку и
машинально принялась мыть ее. Странно, вчера, когда она вместе со всеми тремя
мужчинами покидала “Валмет”, мойка была девственно-чистой.
Или кто-то из парней работает по ночам?
Впрочем, это не ее куцего ума дело.
Налив кофе, Настя отправилась в комнату и, остановившись на
пороге, огляделась. Дверь в начальственный закуток была плотно прикрыта. Но
вряд ли ящик с вещами Кирюши будет стоять в кабинете начальника — много чести
отступнику, каковым они его считают. В конторке ящик тоже не поместится, в
столе его нет — вчера она сама была свидетельницей, как Арик перетаскивал свой
нехитрый скарб. Значит, остаются стеллажи и два железных шкафа.
Впрочем, стеллажи сразу же пришлось отмести. Они были забиты
всякой офисной дребеденью вперемешку с чисто мужскими предметами
самоутверждения: боксерскими перчатками, эспандерами, пепельницами в виде
жгучих одалисок, оптикой… Были даже пара наручников и фонарь с длинной ручкой.
Настя сняла фонарь с полки и подержала в руке. Килограмма полтора, никак не
меньше. Если такой рукоятью заехать кому-нибудь в зубы — никакая
металлокерамика не выдержит.
Теперь шкафы.
Едва Настя открыла дверцу, как у нее сразу же закололо в
висках. Не то чтобы полки шкафов ломились от ящиков, но пара-тройка картонных
коробок в них стояла. Через две минуты она нашла нужную.
Это была коробка из-под упаковки печенья. Она была яростно
перемотана скотчем, а сверху красовалась бумажка: “К. ЛАНГЕР”. Трясущимися
руками Настя принялась разматывать скотч. Он отделялся от коробки с тихим
треском вместе с кусками слоеного картона. Ясно, что восстановить все в
первозданном виде не удастся, но теперь это не имеет никакого значения!.. Вещи
из коробки принадлежали Кирюше, и, возможно, они расскажут ей что-нибудь
интересное о последних месяцах жизни брата.
Настя перетащила коробку на стол и начала выкладывать из нее
содержимое. Несколько блокнотов, карта Питера, расписание электричек, идущих со
всех вокзалов города, пакет с надписью “Привет из солнечного Крыма” (в пакете
просматривались контуры фотопленки). Две гелевые ручки и карандаш, коробка
скрепок, два полусмятых талончика на прием к врачу (если судить по плохо
пропечатанной шапке “МЕДИ-СЕРВИС”), связка ключей, тоненькая, почти
самиздатовская брошюрка “Дьявол наше имя — дьявол мы сами”, распечатка каких-то
телефонных счетов, несколько окаменевших “барбарисок”.
