– Я его пугал и так и эдак... и разоблачением грозил, и тем, что расскажу все жене. Но Зебрович заупрямился, начал ломать комедию, – продолжал Берестов. – Дескать, не понимает, о чем речь... и все тут. Рассердил он меня. Так упорно, тупо стоял на своем, что почти убедил: не знает он, что должен был продать мне Нефедов. Понятия не имеет. Я ему почти поверил. И решил испробовать еще один способ воздействия. Доверяй, но проверяй!
– Вам понадобилось мое похищение, чтобы шантажировать Толика...
– Правильно мыслишь. То, с чем человек не желает расставаться добровольно, у него отбирают силой. Старый добрый закон, которого никто не отменял. Я нанял исполнителя, а потом написал тебе письмо... от Нефедова. Ведь закрутилось-то все с его подачи! Не затей он куплю-продажу бесценного раритета, не угоди невзначай в присыпанную снегом полынью...
– А если у него не было никакой золотой пластинки? – перебила Глория.
Берестов снисходительно улыбнулся.
– Я не исключаю, что сделка с самого начала была блефом... но я понес моральные и финансовые убытки. Я потерял время! Я извел кучу денег, добывая информацию. Мои надежды рухнули... и кто-то должен за это заплатить. Ни одна провинность не остается безнаказанной. Ты получила письмо от своего бывшего поклонника... и тут же кинулась на свидание к мертвецу. Только не говори мне, что между тобой и Нефедовым ничего не было!
– Вам Алина рассказала?
– Я сам отменный знаток человеческих душ. Если один из двоих закадычных друзей бездействует, когда другой гибнет на его глазах, на то есть веская причина. Вероятно, твой муж знал о ваших отношениях с Нефедовым. Тот изливал душу старшей сестре, а она могла наплести твоему благоверному. В отместку! Чтобы насолить вам обоим.
«Ошибаетесь, господин Берестов, – с горечью подумала Глория. – Не меня делили два неразлучных врага, а совершенно другую женщину. Блистательную мистическую царицу Савскую! Обидно до слез... да ничего не поделаешь...»
– Исполнителю я сообщил, когда и где тебя лучше всего поджидать. Там, на шоссе, по дороге в Прокудинку, они тебя и сцапали.
Он захохотал сухим отрывистым смехом как ненормальный. Его палец на курке дрожал, и Глория замирала от ужаса. От смерти ее отделяло нечто хрупкое и эфемерное, чему она не могла дать названия...
– Недоумков погубила жадность, – отсмеявшись, назидательно произнес Берестов. – Они решили спрятать тебя и потребовать вдвое больше денег. Я приказал найти их и убить. Ты видела их трупы по телевизору?
Глория кивнула.
– То-то! Я слов на ветер не бросаю! – В глазах Берестова, холодных и безжалостных, промелькнули искорки интереса. – Давно хотел спросить: тебя Зебрович нашел или ты сама сбежала?
– Сама.
– Как тебе это удалось?
– Бандиты напились... Один начал приставать ко мне, другой был против. Завязалась драка. В общем, они забыли закрыть дверь... Я пряталась в лесу, брела наугад, пока не вышла на окраину какойто деревни...
Она не собиралась рассказывать Берестову все как на духу. Время исповеди еще не пришло. Даже если бы и было так, то человек с оружием в руках никак не годился на роль исповедника.
– Кретины! Жадные тупые скоты! Решили провести меня... – запоздало негодовал он. – Я наказал их. Чтобы другим неповадно было. А они вдобавок еще и упустили добычу. Придурки! Я думал, Зебрович согласится обменять свою тайну на жизнь жены. Эти идиоты должны были передать мне «товар» после перевода денег на счет. Такой был уговор: половина суммы вперед, половина потом, когда «товар» будет у меня. Но они заартачились, выдвинули новые условия. Пришлось проучить их!
Ему нравилось называть Глорию «товаром». Он несколько раз, с подчеркнутым пренебрежением, повторял это слово.
– Вы не собирались отдавать меня Толику?
– Конечно, нет. Я собирался тебя убить... Если бы сделка между мной и твоим мужем состоялась, я бы отослал ему твой труп, – ухмыльнулся Берестов. – Когда с отморозками было покончено, я попытался отыскать их логово. Я шел по следам милицейских сыщиков, но клетка оказалась пуста. Из той ситуации я извлек полезный урок: нельзя поручать ответственное дело другим. Сам не хотел мараться... и вот результат! Тупицы все провалили! Я искал тебя... однако ты исчезла. Я уж подумал, что ты мертва – бандиты избавились от тебя, когда решились бежать. Но Зебрович-то не знал об этом! Я снова позвонил ему и предложил обмен. Он отказался! Я заподозрил, что ты жива... что он первым нашел тебя и прячет в надежном месте...
Глория представила, в какой ад превратились последние дни ее покойного мужа. Он боялся собственной тени, никому не верил, никому не мог сказать о телефонных звонках с угрозами... Призрак Паши Нефедова преследовал его в лице неведомого «адвоката», который требовал невозможного: отдать ему то, ради чего Толик взял на себя страшный грех. Царица Савская по отношению к нему в полной мере проявила свою демоническую природу! Она поработила его, лишила воли и рассудка.
– ...я назначил ему встречу на Волоколамском шоссе, – продолжал Берестов. – О тебе больше не заикался, не зная точно, где ты находишься. У меня не было уверенности, что он приедет. Я рассуждал так: даже если он нашел тебя, то захочет отомстить. Или хотя бы выяснить, кто действует от имени Нефедова. Я хотел только припугнуть его, но после провала с похищением не стал повторять ошибку и вмешивать в это дело посторонних. Я изменил внешность, прибыл на условленное место и стал ждать. Когда я увидел его машину, то ужаснулся скорости, с которой она летела. Водитель явно был не в себе... И тут с боковой дороги откуда ни возьмись метнулся мотоциклист! Клянусь, я здесь ни при чем! По встречной ехал грузовик, и столкновение было неизбежным.
«Это был злой джинн, выпущенный Берестовым, – подумала Глория. – Он сделал то, чего тот подспудно желал. Только перестарался. Вместо испуганного Толика, который должен был понять, что с ним не шутят, получился бессловесный труп. А с мертвого какой спрос?»
– Я не хотел убивать Зебровича! Я не успел выпытать у него тайну страны Офир! – сокрушался негодяй. – Черт бы побрал того мотоциклиста! Я потом искал его... но куда там! Я ужасно огорчился. Но скоро меня утешила невероятная новость – нашлась жена погибшего. Она, то есть ты, – присутствовала на похоронах! Мне было безразлично, нашел ли тебя Зебрович и его люди или ты сама спаслась, – главное, ты жива. А значит, я смогу поговорить с тобой о библейском золоте...
– Мне ничего не известно ни о золоте, ни о стране Офир. Ни муж, ни Павел Нефедов никогда не упоминали ни о чем таком. Зря вы все это затеяли! Нет никакой золотой пластинки с ликом царицы Савской... По крайней мере у меня! Вы безумец, одержимый идеей фикс!
Берестов покачал головой.
– Колдун сказал, что есть. Он любит деньги, но у него дар! Многие из его предсказаний исполнились...
– Почему вы назвались Гномом?
– Эти маленькие существа живут под землей и знают, где зарыты сокровища. Я надеюсь, что имя Гном принесет мне удачу. Уж с двумя барышнями я как-нибудь справлюсь! Если ты ничего мне не скажешь, настанет очередь Алины. Я привезу ее сюда, приставлю пистолет к ее лбу и задам ей тот же самый вопрос... Где реликвия? Библейское золото в обмен на жизнь! Разве цена высока?
