«Странно, – подумала Надежда. – Его как будто подменили! Неужели он исцелился от своего помешательства?»
В следующий момент она заметила еще кое-что странное и тревожное.
Походка Фунтикова была мягкой и пружинистой, как у совершенно здорового человека, и она определенно кого-то ей напоминала…
Фунтиков поравнялся с окном.
Теперь Надежда видела только его темный силуэт на фоне светлого прямоугольника окна…
И она поняла, кого он ей напомнил.
Эти движения, этот наклон головы, этот разворот плеч были точно такими же, как у человека в капюшоне, который только что напал на больного в ванной комнате! Точно такими же, как у убийцы! Только теперь Фунтиков избавился от халата с капюшоном…
Вот оно что!
Они с Соней думали, что тот человек нанял в клинике кого-то из врачей, медсестер или обслуживающего персонала, но он поступил намного хитрее – на него работает один из пациентов! Конечно, на душевнобольного трудно рассчитывать, он может в любой момент слететь с катушек, если только… если только он действительно болен, а не симулирует!
Словно для того чтобы окончательно убедить Надежду в ее страшной догадке, Фунтиков достал из кармана веревку, попробовал ее на прочность и свернул петлей. С этой удавкой в руках он шагнул к той кабинке, где лежала несчастная Елена Северцева.
Надежда ахнула и бросилась следом за ним.
По дороге она схватило первое, что подвернулось ей под руку, – горшок с цветущей розой.
Она рванула дверцу кабинки и увидела, как Фунтиков накинул удавку на шею Северцевой. Еще секунда – и удавка затянется на шее несчастной женщины…
Надежда издала боевой клич и опустила горшок с розой на голову убийцы.
От этого удара керамический горшок разлетелся на куски, однако Фунтиков не упал и не потерял сознание. Он всего лишь очень удивился и повернулся к Надежде.
– Ты еще кто такая? – проговорил он с неприязнью и снова сунул руку в карман. На этот раз он извлек оттуда складной нож.
Надежда услышала чей-то оглушительный крик и не сразу сообразила, что это кричит она сама.
Положение ее было ужасно: один на один с вооруженным сумасшедшим, и неоткуда ждать помощи…
Говорят, в критические моменты перед глазами человека за долю секунды пробегает вся его жизнь. Надежда Николаевна Лебедева благодаря авантюрному складу характера нередко оказывалась на волосок от смерти, но ни разу жизнь не проносилась перед ней кадрами кинохроники. Каждый раз у нее в голове возникала какая-нибудь дурацкая, не соответствующая серьезности момента мысль – то она вспоминала, что не выключила свет в ванной или не покормила кота, то огорчалась, что не успела повесить на кухне новые занавески, то думала, расстроится ли муж, узнав о ее гибели, или только скажет: «Я ее столько раз предупреждал…»
На этот раз у нее в голове всплыла стихотворная строчка: «Как сумасшедший с бритвою в руке».
Надо сказать, строчка была на редкость уместна, хотя в руке у Фунтикова была не бритва, а нож.
У самой же Надежды в руках был только жалкий кустик розы из разбитого горшка. Не переставая кричать, она махнула этим кустиком. Как ни странно, Фунтиков вскрикнул, выронил нож и схватился за лицо. Между его пальцами проступила кровь. Надежда поняла, что произошло, – шипы комнатной розы попали в лицо Фунтикова, как кошачьи когти, и располосовали его щеку.
Надежда получила секундную передышку – но не более того. Сейчас Фунтиков опомнится, поднимет нож и закончит начатое черное дело.
И в это мгновение дверца кабинки распахнулась, и в нее ворвался крупный мужчина средних лет с обрюзгшим лицом. Надежда с трудом узнала пациента Ползункова – его словно подменили. Глаза его пылали, он тяжело дышал и с ходу набросился на Фунтикова, хрипло крича:
– Не уйдешь! На этот раз ты от меня не уйдешь!
Он вцепился в Фунтикова и повалил его на пол.
Между двумя сумасшедшими завязалась ожесточенная борьба, но вскоре Ползунков оказался сверху.
Через секунду следом за Ползунковым в кабинет ароматерапии вломились трое санитаров и доктор Сергиенко. В помещении сделалось тесно, как в аэропорту в час пик.
Санитары навалились на дерущихся мужчин и растащили их.
– Что здесь произошло? – строго проговорил доктор Сергиенко.
– Этот псих на меня напал! – заныл Фунтиков. – Он наверняка работает на них… на инопланетян…
– Хватит придуриваться! – оборвал его Ползунков. – Я все про тебя знаю!
И он рассказал удивительную историю.
Ползунков был не обычным гражданским лицом, он был следователем и вел дело крупного мошенника и вора Форточкина. Форточкина задерживали уже несколько раз, и каждый раз ему удавалось вывернуться – его выпускали то за недостаточностью улик, то благодаря хитрости адвоката. Для Ползункова стало уже делом чести посадить злостного преступника. Наконец Форточкина снова задержали, и на этот раз улики против него были неопровержимы. Следователь уже праздновал победу – как вдруг прямо в зале суда Форточкин сошел с ума.
Ползунков ничуть не сомневался, что мошенник симулирует, но эксперт-психиатр подтвердил его невменяемость. Для того чтобы проверить этот диагноз, Форточкина поместили в психиатрическую клинику, откуда он непонятным образом пропал. Рецидивиста объявили в розыск, но он словно сквозь землю провалился.
Из-за такого провала у следователя Ползункова началась депрессия, которая развилась до такой степени, что он пытался покончить с собой, проглотив двадцать таблеток снотворного. К счастью, он перепутал таблетки – вместо снотворного принял слабительное, но после этой попытки впал в прострацию и был помещен в частную психиатрическую клинику.
И каково же было его удивление, когда здесь, в этой клинике, он увидел виновника всех своих несчастий!
– Вот он – Форточкин! – провозгласил следователь, показав на исцарапанного пациента.
– Я этого человека первый раз вижу! – заныл тот. – Это все происки инопланетян! Я Фунтиков…
– Его вина подтверждается тем, что он пытался меня утопить! – перебил его Ползунков. – Понял, что я его опознал, и хотел избежать разоблачения!
– Вас он не хотел топить, – вмешалась в разговор Надежда Николаевна. – Его целью была эта женщина, Елена Северцева. В водолечебнице ее не оказалось, и он бросился за ней сюда, пытался ее задушить. Смотрите – у него веревка и нож…
– Ничего не понимаю! – растерянно проговорил доктор Сергиенко. – Думаю, надо вызывать милицию!
На этот раз Надежда Николаевна была с ним полностью согласна.
Единственное, что ее смущало, – когда появится милиция, всех присутствующих запишут как свидетелей, а ей это совсем не улыбалось: ей придется объяснять, как она обманом проникла в клинику, как выдала себя за врача из провинции… все это будет выглядеть более чем подозрительно и непременно дойдет до мужа…
