– Вы что, спятили?.. – начала Адель.
Плюшевый мишка тоже нахмурился. Однако нет бы перехватить руку золотозубого – политкорректно вякнул:
– Просил бы вас не трогать!..
– Да пошел ты! – усмехнулся джигит.
На немца более внимания не обращал – потащил Адель за собой.
– Розалия! – жалобно вскинулся вслед Фриц.
Проститутки – они с восторгом наблюдали за ее изгнанием – заржали.
– Своих, своих у нас тут уже хватает… Афродит, Лилиан и Розалий, – констатировал восточный человек.
С позором проволок Адель через весь зал, на выходе напутствовал:
– Сначала со мной надо поговорить, обсудить условия, деньги заплатить. А потом уже мужиков снимать, поняла?
– Да не снимала я никого! Мы просто болтали! Он… он песню мне спел… – пробормотала Адель.
Все ждала (втайне!), что плюшевый мишка поспешит следом. Припугнет наглого сутенера, успокоит-пожалеет ее.
Но чуда, увы, не произошло.
Немец ее не нагнал.
* * *
Стать богатой вдовой у Адели не получилось.
Гриша был прежде женат, оставил – ради нее – двух дочек-школьниц. Теперь выяснилось: все свое имущество он завещал им.
«Вы, конечно, можете оспаривать волю покойного, претендовать на обязательную долю, – поджав губы, объяснила Адели нотариус. – Но на вашей ли стороне будет суд? Первая жена Григория Николаевича нетрудоспособна, одна из дочерей – инвалид».
– Мне что ж? – опешила Адель. – Вообще из квартиры, в чем была, выметаться?
– Ну, почему же, – повеселела нотариус. – Если вы подпишете отказ от авторских прав, мы сможем с вами составить мировое соглашение.
Хоть что-то. Жаль, конечно, что придется съезжать из роскошной четырехкомнатной, но на улице не оставили.
Адель вступила во владение «однушкой» почти в центре – неплохо. И машину свою тоже удалось сохранить. И даже – домработницу.
Лопухина вообще-то и мысли не держала, чтоб тетя Нина продолжала служить у нее. Зачем? Убрать однокомнатную квартирку – проблема невелика, а уж гурманом Адель тем более никогда не была. Искренне предпочитала перепелам, томленным в красном вине, хорошую колбасу с макаронами.
Но тетя Нина буквально бросилось ей в ноги:
– Деточка, ну, пожалуйста! Хотя бы на раз в неделю! Тебя ведь это не разорит!
– Да не в деньгах, теть Нин, дело, – пробормотала Адель. (Хотя и в них тоже.) – Вам-то какой смысл? Могли бы на полный день в богатую семью пойти.
Тетя Нина поджала губы:
– А много ли у нас в городе богатых семей?
– Ну… или поваром. В столовую, ресторан, куда угодно. Вы готовите-то как вкусно!
– Не возьмут, – вздохнула женщина. – У меня гепатит был.
– Ой, ну вахтером тогда. Консьержкой.
– Устроилась уже, – опустила глаза тетя Нина. – В НИИ, сутки через трое. Но там зарплата совсем гроши.
– Значит, устройтесь еще в один НИИ. На такой же график, – начала злиться Адель.
А тетя Нина неожиданно всхлипнула. Произнесла безнадежно:
– Гонишь меня. Что ж. Твоя воля.
Адели немедленно стало стыдно. В голове пронеслось: «Ох, ну действительно – не разорюсь же я! Зато окна самой не надо будет мыть! И унитазы!»
И она решительно произнесла:
– Ну, тетя Ниночка, раз вы сами настаиваете – приходите, работайте. Но только раз в неделю, не чаще. И никаких, пожалуйста, перепелок готовить не надо – будете картошку мне жарить.
Пожилая женщина просияла, от избытка чувств чмокнула Адель в щечку. Произнесла благодарно:
– Я ж, девочка, вас обоих уже полюбить успела. Родные вы мне! А тут и Гришу в одночасье потеряла, и ты от меня избавиться хочешь.
…В общем, очень даже мило все у Адели устроилось. Ухоженная, спасибо тете Нине, квартирка, машина, работа. Гришины портреты (домработница и в новом жилье попыталась их повсюду расставить) Адель решительной рукой убрала. Наврала женщине:
– Каждый раз, когда смотрю, реветь начинаю.
Хотя на самом деле скорбеть давно уже перестала.
Зато тетя Нина вздыхала частенько:
– За Гришенькой мы с тобою как за каменной стеной были.
Адель послушно кивала. Но про себя самоуверенно думала: обойдется она безо всякой стены. Преуспевала, скромно надеялась, не только благодаря богатенькому мужу – собственные мозги тоже имелись. По крайней мере, авторскую программу на телевидении у Адели не отобрали.
– Спрашивать теперь будем строже, – цинично предупредил начальник.
– Я не подведу, – поклялась она.
И пропадала на работе целыми днями. А на вечера составила подробный план самоусовершенствования. Входили в него дальнейшее изучение английского языка, актерское мастерство, ораторское искусство. Записывала на видео, как популярные ведущие с центральных каналов работают, потом разбирала по кадрам, по деталькам, запоминала, училась. Была в курсе всех премьер – не только, естественно, в местном театрике, но в столичном Большом, питерской Мариинке, «Современнике», «Ленкоме». Обязательно читала газеты – даже скучнейшие политические статьи. Училась поддерживать разговоры на любые темы – от психологии до дизайна.
Коллеги с работы (в основном молодые) подсмеивались:
– Совсем синим чулком стала. Мужика тебе надо!
Что ж, Адель вовсе не собиралась весь остаток жизни хранить верность покойному Грише. Но и заводить отношения абы с кем тоже не хотела. Тем более почивший супруг, несмотря на все его недостатки, планку задал высокую. А умных и обеспеченных у них в городе наперечет. Да и все они женаты.
Однажды в ее программе «Гостиная» говорили о пропавших людях.
Передача, Адель чувствовала, получалась классная. Идею, правда, Костик (криминальный хроникер) подсказал. Но вся реализация была исключительно на ней! Удалось оперативника в студию заманить – целую неделю ему на службу названивала, даже после работы караулила. Известного в городке экстрасенса позвала. Акулу пера из местной газеты. Юриста – тот рассказывал, как признавать тех, кто ушел и не вернулся, умершими.
Хотела, как в известной программе на центральном канале, устроить в студии счастливую встречу – кого-нибудь давно исчезнувшего с изумленными родственниками. Увы, оперативник иллюзии развеял: подобные чудеса в реальной жизни чрезвычайно редки. Потому что те, кто ушел, или мертвы, или – что вероятнее – вовсе не хотят, чтобы их нашли.
Пришлось довольствоваться женщиной, чей муж уехал на заработки, попал в аварию и потерял память. А нашелся в психиатрической клинике спустя год.
Внизу экрана во время передачи все время бегущая строка шла: «Если в вашей жизни случались подобные истории, звоните в прямой эфир!» И Адель сквозь стеклянную стену постоянно поглядывала на ассистентку Лидку, что принимала звонки. Ждала: вдруг выплывет что-нибудь достойное? Но, хотя телефон звонил беспрерывно, помощница никого в прямой эфир вывести не предлагала. Видно, правильно оперативник сказал: «Слишком много психов в этой теме!»
