Так и тянулось. До того дня, когда Зойка из «Олимпик Стара» затащила Адель на бикрам-йогу, новую тренировку – в клубе только что появилась. Представляло собой занятие обычные йоговские упражнения, но в очень быстром темпе и при температуре в зале плюс тридцать шесть градусов.
– А мы не умрем? – забеспокоилась Адель. – На сердце какая нагрузка!
– Плевать на сердце. Зато сбросишь – после первой же тренировки! – минимум пару кило, – заверила Зойка. Скептически оглядела приятельницу, добавила ангельским голоском: – Тебе не помешает.
– Спасибо, ты настоящий друг, – усмехнулась Адель.
На Зойкины шпильки она не обижалась. Не зря же на телевидении работает – к женскому яду выработался стойкий иммунитет.
Бикрам-йога Адели понравилась: никаких, к счастью, медитаций, болтовни про стихию огня, доши, вату и праны. Бодренькая, силовая, почти на пределе возможностей тренировка. Даже более юная Зойка под конец занятия скисла, развалилась в шавасане. Адель же героически выдержала все полтора часа.
И в обморок упала уже в раздевалке.
Сознания ей прежде терять не приходилось, потому, когда пришла в себя, никак не могла понять: где она? Что с ней? Почему вокруг столпились полуодетые дамы, девчонки с рецепции, встревоженный Макар?
Попыталась сесть – стены раздевалки качались, распахнутые чрева шкафчиков – будто пасти огромных хищников.
Тренер приподнял ее за подмышки, произнес твердо:
– Адель, ты меня слышишь?
– Да-а… – Голос жалкий, хриплый.
Администратор клуба (Адель слышала) выговаривает инструкторше по бикрам-йоге:
– Ваша вина! Почему не уследили?!
Та – молодая девчонка – виновато оправдывалась:
– Я говорила. Всем говорила! Кто устал, пусть отдыхает!
– Я… я вроде и не устала. – Адель стремительно приходила в себя. – Просто погода меняется. Или давление низкое, у меня бывает.
Оперлась на плечо Макара, поднялась. Просительно взглянула на администратора клуба:
– Пожалуйста, не наказывайте инструктора. Я уже в порядке. Просто… просто перетренировалась.
А Макар шепнул на ухо:
– Подожди минут десять. Я сейчас заканчиваю. Домой тебя отвезу.
Зойка вздохнула завистливо, когда методист ушел:
– Мало тебе двух мужей! Еще третьего оторвала, да какого!
– Брось, – отмахнулась Адель. – Он мне не муж – любовник. – И пустила ответную стрелу: – За тренеров по фитнесу только богатые дурочки выходят. Вроде тебя.
…Макар сегодня хлопотал над ней, как Фриц в лучшие дни. Едва поднялась к нему в тренерскую – сразу чаю горячего заварил, конфетки на стол выставил. Все порывался давление измерить – Адель решительно отказалась.
– И домой меня везти не надо, я на машине.
– За руль – хотя бы в ближайшие два часа – ты не сядешь, – решительно произнес Макар. – Хочешь опять сознание потерять? И в аварию попасть?
– Да я уже в полном порядке!
– Вот и отлично, – спокойно откликнулся он. – Раз в полном порядке, тогда поехали ко мне. Поужинаем спокойно. Я вчера мяса пожарил.
По пути Макар остановился у аптеки. Велел:
– Не выходи, я быстро.
– Средства защиты кончились? – лукаво улыбнулась она.
Ужин дома у Макара известно чем всегда заканчивается.
Тренер не ответил. А когда уже поднялись в его странную квартиру (все стены, как и в поликлинике, увешаны фотографиями животных), протянул тест на беременность. Безапелляционным тоном изрек:
– Прямо сейчас пойди, сделай.
Адель взглянула на него изумленно:
– Мы ж с тобой всегда меры принимаем!
– Стопроцентных мер не существует, – отмахнулся он. – А твой обморок мне не нравится.
– Да нет, Макар, это нереально. – Адель отложила тест.
– Тебе сложно проверить?
– Не сложно, но… – Адель запнулась.
– Что?
– Я просто не говорила тебе… Я забеременеть не могу. В институте еще простудилась, к врачу не ходила – хотя поясница болела почти два месяца. Только потом выяснилось, когда я замуж вышла. У меня трубы непроходимы. Обе. Стопроцентно.
– Это официальный диагноз? – недоверчиво произнес Макар.
– Очень даже. – Она слегка смутилась. – Муж… второй… ребенка хотел. Когда забеременеть самим не получилось, к врачам меня погнал. Ну, обследовали – и выяснили.
– Поня-ятно, – протянул Макар. Скупо улыбнулся: – Но все-таки сделай тест, раз уж я специально заезжал в аптеку.
– Если тебе так хочется перевести продукт… – пожала плечами она и взяла упаковку с тестом.
А через пару минут едва не упала в обморок снова.
Ведь врачи клялись: зачать сама она не сможет!!
* * *
К детям Адель всегда была равнодушна. Шум, производимый малолетними созданиями в общественных местах, ее раздражал, а уж мамочки, что тискали своих отпрысков на глазах у всех, и вовсе бесили. Она искренне не понимала: зачем женщины (если они, конечно, в здравом уме) специально стараются забеременеть. Чуть не с радостью терпят тошноту, отеки, нелепые, огромные животы. Ну, и дальше: бессонные ночи, бесконечные укачивания и прогулки с колясками, детские болезни, капризы. Мороку со школой, подростковые закидоны. Ради чего? Неужели надеются на пресловутый стакан воды, что наследники, возможно, подадут им в старости? Но только куда чаще наоборот бывает (она даже передачу об этом делала): детки являются к постаревшим родителям строго в день пенсии. И ее отбирают.
Впрочем, детоненавистнические мысли Адель благоразумно держала при себе. Хотя, когда выяснилось, что сама забеременеть не сможет, искренне обрадовалась (виду, конечно, не показала).
И тут – на тебе!
Она в полном шоке разглядывала тест. Пробормотала растерянно:
– Может, ошибка?
– Вряд ли, – со знанием дела возразил Макар. – Смотри, какая вторая полоска жирная. Срок у тебя как минимум шесть недель.
И уставился пристально. Произнес:
– Что делать будем?
– А что тут можно делать? – Она уже вполне пришла в себя. – Если еще можно – таблетку специальную выпью. Нет – на чистку идти придется.
– Что ты сказала? – удивленно пробормотал Макар.
– Ну, на чистку. Или на аборт. Как тебе больше нравится?
– Вот так, значит. – Его лицо стало жестким. – Что ж. Дело твое.
Теперь настала очередь Адели удивляться:
– Ты, что ли, оставить хочешь?
– А как иначе – раз Бог дает? – пожал плечами Макар.
