– Ох, Адель, – поморщился он. – Не до того совсем. Неприятности. – Потянул ее на кухню: – Пойдем. Поговорить надо.
Сердце екнуло. Даже, по традиции, в спальню к Игорьку не заглянула, налетела на Диму:
– Что? Что случилось?
Он упал на табурет, склонил виновато голову:
– Не стал бы тебя пугать, но, боюсь, надо. На меня было покушение.
– Нет! – отчаянно выкрикнула Адель. – Пожалуйста, нет! Только не это!
Дима вскочил. Обнял ее. Прижал к себе. В глазах плескалось удивление:
– Аделенька, солнышко, ты чего? Все же в порядке. Я жив. Здоров. И очень голоден. – Погладил ее по бедру, промурлыкал: – Во всех смыслах.
В иное время тут же бы прильнула, обняла. Но сейчас тревога переполняла ее. Она нервно произнесла:
– Как… как это выглядело?
– Да очень буднично. В первый раз, что ли? – Он небрежно улыбнулся. – Я вообще хотел промолчать – чтоб тебя не нервировать. Но потом решил: предупредить нужно. Я же теперь за вас обоих отвечаю. За тебя, за Игорька.
– Да при чем тут мы? – истерически выкрикнула она.
– Как при чем? – удивился он. – Вы мне очень дороги. А враги всегда по больному бьют. Вот думаю вас куда-нибудь в теплые края отправить на пару недель. Пока все не утрясется.
«Не брошу я его одного!» – пронеслось в голове у Адели. Но пока она промолчала. Спросила:
– Когда это было?
– Сегодня, – вздохнул Дима. – Я ж выходной брал, в лес ездил. Недалеко, на пятнадцатый километр. Помнишь, рассказывал тебе – там два дольмена?
– И что?
– Прошелся с металлоискателем. Выбрал место. Копаю. И вдруг – вообще не понял, с чего – нога подвернулась. Споткнулся, упал. А в тот же момент над головой пуля. Свист, щепки – в дерево попала. Ну, я не гордый – лицом в землю, прочь пополз. Металлоискатель, все вещи бросил.
– Боже мой! То же самое… – пробормотала она.
Он взглянул удивленно:
– Что ты имеешь в виду?
– Не помнишь, что ли, как Макар погиб? Выстрел, лес!
– Надо же – я и не сопоставил, – удивленно произнес Дима. Добавил: – Но, думаю, связи здесь никакой. С Макаром несчастный случай произошел, и это официально установлено. А в меня явно стреляли. И круг общения с твоим мужем у меня не пересекался. И враги у нас, совершенно точно, разные.
– Ты хочешь сказать, что знаешь – кто на тебя покушался? – захлопала глазами она.
– Да уж догадываюсь. – Его лицо посуровело.
– Кто?
– Ну, это давно началось. Я просто не хотел тебя беспокоить.
– Спасибо за доверие, – саркастически вставила она.
– Извини, – кротко молвил он. – Я старомоден. Считаю, женщин в проблемы бизнеса вмешивать не стоит.
Адель настолько была уверена, что покушение может быть связано только с ней самой – и злом, которое преследует лично ее, – что совершенно растерялась. Произнесла глупо:
– А какие у твоего бизнеса проблемы?
– Да как у всех в нашей несчастной стране, – грустно усмехнулся он. – Пока раскручивал с нуля совершенно безнадежное дело, никто не интересовался. А начал прибыль получать – сразу все зашевелились. Сначала предлагали фирму продать. Потом пытались обанкротить. Когда не вышло – угрозы пошли. И, наконец, покушения. Это уже второе – одно месяца три назад было. Классическая схема.
– Ничего мне не рассказывал, – вновь попеняла она.
– Адель, ну, не из тех я, кто собственные проблемы на женщин сливает! У тебя своих забот достаточно.
– Нет, Димка. Раз мы доверяем друг другу, ты должен был! – упорствовала она.
– Ладно. Должен. И рассказал, – примирительно произнес он. – Еще хочу, чтоб ты ячейку в банке открыла на свое имя.
– Зачем?
– На всякий случай. Чтоб обеспечить тебя, если вдруг что.
– Мне никаких денег не нужно! – возмутилась она.
– Я тебе денег и не предлагаю. Лучше, – подмигнул он. – Всю документацию, техописание, патент на огнетушители мои. Если со мной что случится – дело продолжишь.
– Не смей даже говорить об этом! Все будет хорошо.
Он улыбнулся ее энтузиазму:
– Очень надеюсь. Но вам с Игорьком все-таки уехать надо. Мало ли что. Я тут сам справлюсь.
– Слушай, Димуля, – сузила глаза она. – Ты меня за кого принимаешь? Думаешь, я тебя здесь брошу? Одного?! – Поднялась, включила чайник. Достала коньяк, бокалы, лимон. Предложила: – Давай, перекусим, выпьем. И ты мне расскажешь про тех, кто копает против тебя. А воевать будем – вместе.
* * *
Адель решила ничего не говорить Диме про свой визит к Данилову. Не потому, что хотела скрыть, – просто считала, не стоит грузить любимого своими проблемами. И версиями. Она – человек дееспособный, неглупый. В состоянии проверить собственные подозрения сама.
К тому же Димка – совершеннейший реалист – просто посмеется над злом в ее окружении. Которое якобы убивает всех, кто ей дорог.
Он ведь даже современные детективы не читает – потому что в них очень часто преступления совершаются без мотива. Очень смеялся над одним: где соседка убила соседку лишь потому, что та ее раздражала.
А у Адели – в реальной жизни! – ситуация получается еще хлеще. Некто (если верить Данилову) жестоко ее ненавидит. Но убивает не ее саму, а близких людей.
И как этого человека вычислить – при условии, конечно, что он действительно существует?
Сначала Адель решила просто дождаться следующей своей аудиенции с Даниловым. И послушать – что тот надумал про ее личного врага. А заодно про Димку спросить. Чей враг покушался на него – его собственный или тот, кто преследует ее?
Но только вряд ли можно надеяться, что Данилов четко скажет ей имя. И даже если скажет – можно ли доверять откровениям небесных сил? Куда надежнее самой раздобыть реальные факты.
Итак. Тетя Нина?
Теоретически – возможность у нее была. Игорек вчера, с десяти утра до трех дня, находился в детском развивающем клубе. Покушение на Диму произошло около полудня. От города до пресловутых дольменов добираться недолго. Если общественным транспортом – не больше получаса, ну, и пару километров пешком.
Но только тетя Нина (считала Адель) – обычная клуша. Да, отравить, наверно, могла бы. А представить, как она отвела Игорька в развивающий клуб, взяла откуда-то винтовку, крадется по лесу? Воображения не хватало.
Но кто еще может мстить и ее близким, и ей?
Криминальный журналист Костик? Отношения у них непростые. С одной стороны, они знакомы много лет, практически семьями дружат – Костина мама даже с Игорьком сидит, когда Адель занята, а тетя Нина не может. Но, с другой стороны, Костик не скрывает, что считает ее, Лопухову, выскочкой, не шибко умной и очень банальной – «а это, милая моя, для творческого человека – гибель».
