И тут же умолк. Потому что в руках у Карла и еще одного музыканта (Мирослав никак не мог усвоить его имени) тускло блестнули стволы пистолетов.
– Всем тихо! – истерически на весь салон выкрикнул брат.
А его приспешник резким движением подтянул к себе стюардессу, приставил к ее щеке оружие, прокричал:
– Ее пристрелю, всех, если рыпнетесь! Всем конец!..
– Карл… – в ужасе выдохнул Мирослав.
– И тебя тоже грохнем, ублюдок! – В глазах брата светилась искренняя радость, зрачки совсем превратились в щелочки.
«Да он под кайфом! Карл – наркоман! Как я раньше не догадался?» – мелькнула запоздалая мысль.
– Что, докторенок, в штаны наложил? – улыбнулся ему брат. – Не бойся. Я все за тебя сделаю.
Его дружок хохотнул.
Оба, волоча за собой стюардессу, двинулись к кабине пилотов.
Мирослав вцепился в подлокотники кресла. Вот это он влип! А брат каков! Карл, конечно, пакостник, в том он давно не сомневался. Но гадости его, считал Мирослав, детские. Хвастался он недавно, что полицейскому в ресторане в пиво плюнули, когда тот в туалет отошел. Но угнать самолет?
«Лет десять дадут, – в ужасе подумал молодой врач. – И мне тоже. Как соучастнику».
Чехол с синтезатором (ручная кладь, что была зарегистрирована на него) стоял под креслом Карла. И оружие брат достал, кажется, из него…
Надо остановить их! Но как? Брат, соло-гитарист и хрипящая стюардесса – уже у пилотской кабины. Их прикрывают остальные двое музыкантов. Оба тоже вооружены: у одного пистолет, у второго – нож.
Ворвались в кокпит. Отголоски напряженного, на повышенных тонах разговора. Стюардесса плачет. Пассажиры застыли в оцепенении. Лишь мужик из соседнего ряда – тот, что пытался сделать Карлу замечание, – не утратил хладнокровия. Перехватил взгляд Мирослава, прошептал одними губами:
– Ты – того, кто с ножом. Я – второго.
– Выстрелит! – также еле слышно откликнулся молодой врач.
– Не остановим – самолет взорвут. Все подохнем.
– Эй, там, молчать! – выкрикнул один из музыкантов.
В голосе его, показалось Мирославу, особой уверенности не было. И он решился. Коротко кивнул своему неожиданному сообщнику, вскочил, бросился на волосатого террориста… В драках никогда силен не был (не его профиль), но сегодня все получилось: сбить с ног, вывернуть руку. А едва парень потерял равновесие, еще двое пассажиров подскочили, помогли. Второй музыкант – тот, что с пистолетом, – тоже оказался разоружен. Мирослав же вместе со своим внезапно обретенным соратником бросились к кабине пилотов.
Однако здесь все пошло куда хуже.
– Мирка! Стой, дурак! – истошно выкрикнул из кокпита Карл.
А соло-гитарист с размаху ударил стюардессу рукояткой пистолета по лицу, завопил:
– Я сейчас убью ее!!
Пассажир-сообщник смело (или просто безрассудно) налетел на музыканта, попытался вырвать из рук оружие…
В тот момент и прогремел выстрел. В замкнутом пространстве прозвучал он совершенно оглушительно, салон мгновенно наполнился дымом, запахом гари.
– Пожар! – всхлипнул из пассажирских рядов женский голос.
Мирослав почувствовал, как сердце его наполняется ледяным ужасом.
Однако стюардесса оказалась жива – даже, кажется, почти невредима, она в панике пыталась отползти в сторону. Зато в кабине пилотов – дверь в нее оказалась распахнута – все было обагрено кровью. Из пистолета Карла вырывался дымок. Один из летчиков лежал, уткнувшись лицом в панель приборов, а циферблаты неумолимо и быстро заливало красным. Потом вдруг – искры, резкий запах паленого…
– Что это? – севшим голосом вымолвил соло-гитарист.
– На…навигационную систему замкнуло, – столь же хрипло вымолвил оставшийся в живых пилот.
Мирослав не удержался – застонал. От отчаяния. Брат же (только что совершивший убийство) улыбнулся еще беспечней, чем прежде. Подмигнул Мирославу, произнес:
– Все, чистюля, отступать теперь некуда!
И перевел оружие на второго пилота:
– Или мы летим в ФРГ. Или ты, она, – кивок на стюардессу, – все – трупы.
Небрежно, будто куль, вытолкнул мертвого пилота из-за штурвала – тело глухо стукнуло о пол – и услужливо предложил второму летчику:
– Прошу!
И швырнул на приборную доску бумажку:
– Держи курс на Вайден, вот координаты. Финтить не пытайся – компас у меня есть.
– Н-навигационная система не работает, – упорствовал пилот.
– Ты, придурок! – возвысил голос Карл. – Тебе что, жизнь надоела?!
Он несильно ударил летчика под подбородок. Тот от удара дернулся, съежился в своем кресле. Брат же продолжал напирать:
– Да мне плевать! Плевать на вас всех! Разобьемся – хрен с ним! Лучше так, чем жить, как мы, в дерьме!
Размахнулся для новой оплеухи.
«А ведь мы действительно разобьемся, – пронеслось в голове у Мирослава. – Зря летчик спорит».
И он спокойно произнес:
– Ладно, Карл, успокойся.
Перевел взгляд на пилота, с угрозой в голосе добавил:
– Делай, что он говорит.
Тот со страхом взглянул на аккуратно подстриженного, хорошо одетого парня. Безропотно взялся за штурвал.
С прежней жизнью было покончено безвозвратно.
Мирослав на секунду прикрыл глаза, воспроизвел в памяти милое Юлечкино лицо и тоскливо подумал: больше он ее никогда не увидит.
* * *
Наши дни. Карловы Вары
Старое вино давно закончилось, пустые бокалы стояли на прилавке. Гануш устало откинулся в антикварном (или, точнее, просто старом) кресле. Юлия Николаевна, наоборот, сидела на самом краешке козетки, вытянувшись в струнку, будто готова была сорваться, убежать… Судя по мечтательному просветленному лицу – убежать за своим возлюбленным.
– Ну, а чем все закончилось? – нетерпеливо спросила она. – Самолет действительно сел в Германии?
– Да, – кивнул Гануш. – В ФРГ. На спортивном аэродроме в Вайдене. И западногерманское правительство отказало выдать ЧССР преступников. Карла, правда, осудили за убийство пилота. Но дали всего пять лет, а выпустили по амнистии через два. Остальным повезло еще больше. – В его голосе прозвучали нотки зависти. – В тюрьме они были совсем недолго. А дальше всем, в том числе Мирославу, предоставили политическое убежище. Взамен попросили единственное: выступить на пресс-конференции, расписать ужасы социализма. Небольшая плата за право жить в свободной стране!
– Просто чудеса… – пробормотала Юлия Николаевна.
– Мирослав, конечно, переживал, – пожал плечами Гануш. – Скучал по дому, по родителям. По вам, – галантный поклон в сторону Юлии. – Но, впрочем, быстро утешился – в работе, исключительно в ней. Смог подтвердить медицинский диплом. Оперировал. Процветал настолько, что ходили даже разговоры – здесь, в Карловых Варах, – будто угон самолета организовали спецслужбы из ФРГ.
