Коридоры обеих палуб, в которые выходили пассажирские каюты,
каюты старшего командного состава, бильярдная, кают-компания, маленький
спортивный зал и прочие службы, были застелены ковровыми дорожками с длинным
ворсом. Это скрадывало шаги: вот она – питательная среда для тихих
интеллектуальных преступлений, даже ботинки снимать не нужно, мрачно подумала
я. С недавних пор “Эскалибур” – этот плавучий VIP-клуб, тихая заводь, задник
для пьесы с участием сильных мира сего, – вполне мог стать мышеловкой для
некоторых его пассажиров. Или уже стал: я вспомнила шантажиста Васю, который
нахально требовал кусок бесплатного сыра.
Н-да, что-то здесь не в порядке. Или, выражаясь словами
классика: “Подгнило что-то в датском королевстве…” Смрадный запашок имеет
история, обрывки которой в интерпретации старпома я имела несчастье подслушать
на палубе…
Возникшее невесть откуда ощущение опасности вдруг стало
таким острым, что я не справилась с собой и прямо по стене опустилась на мягкий
ворс ковра. Нужно посидеть так несколько минут, и все пройдет.
Все пройдет.
– Что с вами? – услышала я голос Клио и вздрогнула. Не
хватало только, чтобы эта доморощенная топ-модель увидела меня в таком
состоянии!
– Все в порядке. – Я быстро поднялась и только теперь
заметила, что Клио не одна. За ее спиной стоял так понравившийся мне морячок, –
так пленивший меня прихотливый подбородок, так поразившие меня умные глаза. Что
ж, победитель получает все, как утверждал философски настроенный квартет
“АББА”. В том числе и этого херувима, этого Адониса, этого Персея, этого
Аполлона Бельведерского.
– Ева, кажется? – Певичка проявила недюжинную память,
снизошла к простой смертной.
– Именно, – тускло подтвердила я.
– Вам нехорошо?
– Просто устала. Перебрала впечатлений.
Клио хихикнула: знаем мы каких впечатлений ты перебрала,
меньше нужно коньяк с экзальтированными швейцарками трескать!
– Если вы плохо себя чувствуете, Роман вас проводит.
Правда, Ромик?
Ага, уже Ромик, оперативная работа, ничего не скажешь,
термоядерное совокупление и крепкие мужские ягодицы, – вот что тебя ожидает.
Это тебе не срамную трубочку посасывать.
– Безусловно, – бархатным голосом подтвердил морячок.
– Не стоит. Спасибо.
Я уже собралась было идти в противоположную сторону, когда
одна дерзкая мысль овладела мной. Повернувшись к Клио, я поманила ее пальцем:
– Можно вас на минутку, Клио? Она удивилась развязности
моего голоса, но все-таки подошла.
– Да? – Прямо в лицо мне полетела струя ванильного
дыма.
– Отличный табак, – констатировала я. – Как называется?
– “Капитан Блэк”, облегченный вариант. Именно это вы
хотели спросить?
– Почти. Скажите, вы делаете педикюр?
Мой вопрос озадачил Клио. Несколько секунд она стояла,
по-детски приоткрыв рот, и с изумлением рассматривала меня. Я тоже
рассматривала ее: никаких изъянов, вот только большой и указательный пальцы
сильно пожелтели от трубки, видимо, она слишком интенсивно прикрывала ее, чтобы
создать нужную тягу.
– Я никогда не делаю педикюр, – надменно сказала она. –
Я могу позволить себе такую роскошь. И вообще – ногти должны дышать.
– Вопросов больше нет, – впервые за последние полчаса я
непринужденно улыбнулась. – Только один маленький совет. Купите специальную
крышку для трубки, это создаст хорошую тягу, и пальцы желтеть не будут.
Спокойной ночи, Клио!..
Вадик, так и не дождавшись меня, спал под дверью нашей
каюты, свесив голову на камеру. Я растолкала его и некоторое время с
удовольствием наблюдала, как он потирает бессмысленные от сна глаза.
– Ну, ты даешь! – Впрочем, в его голосе не было никакой
обиды – Умереть можно, пока тебя дождешься.
– Нужно заказать здешнему боцману еще один ключ от
каюты.
– Решила пуститься во все тяжкие? – Вадик иронически
посмотрел на меня.
– Почему нет? Кстати, твоя пассия уже пустилась Только
что видела ее в обществе…
– Меня это не интересует, – малодушно перебил меня
Вадик.
– А твоя теория о старых девах не выдерживает никакой
критики. Клио ненавидит педикюр и не делала его никогда… Идем спать,
психоаналитик хренов!..
* * *
…Двадцать первого апреля, ровно в одиннадцать утра,
“Эскалибур” покинул рейд и взял курс на северную оконечность Охотского моря. Об
этой акватории удалось узнать только то, что льды держатся там с октября по
июнь. Сезон отстрела ластоногих начался гораздо раньше и должен был закончиться
в мае. Мы вполне укладывались в эти срок.
Выходу в море предшествовали несколько утомительных
процедур, самой безобидной из которых была небольшая экскурсия по судну. По ее
окончании пассажиры уже имели отдаленное представление о носе и корме судна, о
расположении палуб, о наличии мини-пекарни, амбулатории (обязанности
корабельного фельдшера выполнял по совместительству второй помощник капитана
Юрий Георгиевич Суздалев) и даже сауны. Каждому из пассажиров было указано
место в спасательных шлюпках (Карпик, не отходившая от меня ни на шаг, тотчас
же меланхолично поинтересовалась, как пользоваться шлюпками в сплошных льдах).
Все вооружение было собрано в арсенале и после пограничной проверки опечатано.
Вслед за этим всем желающим был продемонстрирован
морозильный цех с рефрижераторными камерами. Во время экскурсии меня долго не
покидала мысль, что нам не показали и сотой доли начинки корабля. А впрочем,
это и не должно интересовать неискушенных гражданских лиц, сухопутных сосунков,
глупых новобранцев…
…Весь первый день корабль ходко шел по чистой воде –
прибрежные льды кончились через час после выхода из порта. Но все то время,
пока они тащились за кормой, “Эскалибур” даже не рассекал их. Скорее вползал,
как глубокой ночью муж вползает на опостылевшую жену. И давил их всей тяжестью
корпуса.
А пассажиры, предоставленные сами себе, коротали время в
спортивном зале и бильярдной, а также совершали променад по палубе, вежливо
раскланиваясь друг с другом. Весь день я собиралась пойти в кают-компанию,
чтобы восторженная Аника научила меня игре в бридж. Но так и не собралась.
Гром грянул ночью, когда в нашу с Вадиком каюту довольно
настойчиво постучали Вадик вылез из-под одеяла и направился к двери.
– Что случилось?
– Откройте, пожалуйста! – Я сразу же узнала голос
второго помощника Суздалева.
Кряхтя и почесываясь, Вадик отпер дверь и снова повторил
свой вопрос:
– Так что могло случиться в три часа ночи?
– У вас ведь есть видеокамера?
– А в чем дело?
– Необходимо кое-что зафиксировать на пленку. –
Суздалев оттеснил Вадика в каюту, прикрыл за собой дверь и понизил голос:
