Старпом, насколько я могла судить, вовсе не был
безответственным человеком.
Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Если бы… Если бы
я не оказалась случайной свидетельницей разговора на палубе, я бы с радостью
ухватилась за утвержденную в рабочем порядке версию несчастного случая.
Напился, заблудился, рухнул вниз – и взятки гладки. Тяжелый осадок, неприятные
ощущения, мистические параллели, глухое сосание под ложечкой, – но не более
того. В конце концов, можно погибнуть и от свалившейся на голову сосульки, все
под богом ходим Несчастный случай есть несчастный случай, не в президентскую же
администрацию обращаться по этому поводу, не в небесную канцелярию жаловаться в
конце концов…
Умышленное убийство – дело совсем другое. А в том, что это
умышленное убийство, у меня не было никаких сомнений. Или почти не было.
Старпом Вася спекся сразу же, как только попытался шантажировать кого-то. Связь
ночного разговора на палубе и смерти старпома очевидна. Как это он сказал
тогда? “Я – могила”
Очевидно, его убийца решил воплотить этот опрометчивый
лозунг в жизнь. И не стал откладывать исполнение приговора.
Что еще говорил тогда Митько? Кажется, о том, что собирал
сведения о каком-то таинственном, неизвестном мне деле несколько лет. И о том,
что он подстраховался. Но было что-то еще – что-то, что насторожило меня.
Какая-то деталь…
Стоп. Деталь.
Именно это слово он употребил. Я снова закрыла глаза и
призвала на помощь весь свой небольшой, но достаточно впечатляющий опыт работы
со спецслужбами. И спустя несколько секунд полностью воспроизвела опрометчивую
реплику Васи: “Вас, конечно, не узнать, столько времени прошло, но вот одна
деталька, от которой никуда не спрячешься, которую ничем не выжечь, даже
каленым железом. Вы вот наверняка вывеску подретушировали, если полностью не
сменили, а о ней не подумали…” Интересно, что он имел в виду. Что именно нельзя
выжечь каленым железом. Возможно, это как-то связано с особенностями человека.
Привычками, манерой поведения… Стоп-стоп, эта наивная мысль не выдерживает
никакой критики: когда тебе необходимо было измениться, ты поменяла все, даже
голос. Человек – удивительное животное, он может совершать чудеса мимикрии,
если это касается его безопасности. А то, что это касалось безопасности убийцы,
не подлежало сомнению. Встреча с Васей никак не входила в его планы, она была
для него как гром среди ясного неба. Вася узнал человека, которого решил
шантажировать по какой-то специфической примете. Какой именно? Это же не
банальный шрам от аппендицита, не родимое пятно во всю щеку, не заячья губа, в
самом деле!
Тогда что?
Татуировка. Вздор, любую татуировку можно свести, да и ни у
кого из пассажиров я не видела татуировки (за исключением Клио, но она женщина,
поэтому этот вариант отпадает), во всяком случае, на доступных обзору частях
тела: проколотая ноздря. Опять вздор, кожа легко зарастает; врожденная хромота.
Вот это уже полный бред, из всех пассажиров корабля хромала только Карпик,
которая если и могла что-то натворить семь лет назад, так только изорвать
букварь соседа по парте.
Что?
Из пространного монолога Васи было понятно, что его спутник
очень и очень зажиточный человек, обладающий деньгами и положением в обществе.
Самая дикая примета, каждый из пассажиров, за исключением нас с безлошадным
Вадиком, обладал и положением, и состоянием. Банкир, преуспевающий адвокат,
знаменитый нейрохирург (душка, душка, душка!), владелец крупной компьютерной
фирмы и его любовник, лидер партии, высокооплачиваемый хоккеист, губернатор
Губернатор без двух пальцев на правой руке, большого и указательного.
Я вскочила с кровати и прошлепала к умывальнику.
Открыла кран и сунула под него голову. Отсутствие пальцев на
руке – чем не деталька, от которой никуда не деться.
Никуда.
Нет, нет, нет, этого не может быть. Уважаемый человек,
руководитель целой области, не может же он быть банальным убийцей!.. Я
закрутила краны и снова сунула в рот сигарету. А потом подошла к кровати и
решительно пнула Вадика в бок.
– Просыпайся!
– Господи, ни отдыху, ни сроку, – промямлил Вадик, не
открывая глаз. – Только заснул ведь.
– Просыпайся! – Я была неумолима.
– Да что такое?!
– Продирай глаза!
– Садистка! Гадина! Приедем – накатаю на тебя жалобу в
Союз кинематографистов. И самому Никите Михалкову.
– Лучше Стивену Спилбергу. Ну?
– Да что случилось-то? – Вадик наконец оторвал голову
от подушки.
– Ты храпишь. Причем невыносимо. Предупреждать нужно! А
еще собираешься с поп-певичкой переспать. Да она тебе через полчаса такой
какофонии выкинет. Если бы знала заранее, взяла бы с собой резиновую игрушку,
какую-нибудь уточку, чтобы под носом тебе крякать. – Это была чудовищная
напраслина, Вадик и не думал храпеть, но я достигла цели: незаслуженная обида
заставила его окончательно проснуться и сесть в кровати.
– Сволочь, – сказал он примирительно. – Зачем я только
ввязался в эту авантюру? Прешься через всю страну, выслушиваешь всякую лабуду,
снимаешь какие-то трупы вместо суровых красот Мирового океана… А тебя же еще
обвиняют в том, что ты храпишь.
– Ладно, не сердись, все равно скоро вставать пора.
Слушай, Вадик, что ты знаешь о Распопове?
– О губернаторе, что ли? – уточнил Вадик.
– Ну да.
– Да ничего не знаю. Видел пару раз в “Парламентском
часе”, этот чинуша ведь в Совете Федераций заседает…
– И все?
– Я, милая, за политической ситуацией в стране не
слежу. Мне, знаешь, своих проблем хватает. Так что извини.
– Извиняю, – вздохнула я и снова улеглась в койку.
Да, дружочек Вадик Лебедев, пользы от тебя как от козла
молока. Да и никто мне не поможет, если разобраться. Никто не поможет, некому
довериться. Да и что я смогу объяснить, если даже кто-то и захочет меня
выслушать? Что слышала какой-то разговор, после которого старпома не стало.
Только и всего. Никому не нужна насильственная смерть. Никому нельзя доверять:
собственная жизнь ожесточила меня, она внедрила в мое хрупкое сознание эту
мысль. Друг всегда может оказаться врагом и хранить под ложем любви нож для
колки льда. Типичный голливудский стереотип, но кто сказал, что стереотип не
есть истина? Пожалуй, по большому счету, из всех пассажиров “Эскалибура” я с
легким сердцем могу довериться только Карпику.
Эта мысль так развеселила меня, что я рассмеялась.
– Ты чего? – тотчас же откликнулся Вадик. Он так больше
и не заснул.
– Ничего. Просто так.
– Вспомнила веселенькую ночь?
– Да нет…
– Ну а губернатор зачем тебе понадобился? Хочешь шашни
завести, пока суд да дело? Заарканить сановного старичка? Чтобы он снял со
своей лапы часы “Картье” и преподнес тебе за мастерское владение позой “Рыбы
соединяют глаза”. Знаешь такую?
