– Я боюсь. – В темноте Карпик нашла мою шею и крепко ее
обхватила.
– Тс-с… – Встать не получалось, стреноженные страхом
ступни отказывались служить. – Давай подождем.
Когда шаги приблизились настолько, что до них можно было
дотронуться рукой, корпус “Эскалибура” вздрогнул. И в самой его глубине
медленно заработало сердце. Душка Макс справился, он запустил дизель. И спустя
секунду загорелись лампы в коридоре. И все сразу стало понятным и нестрашным.
А совсем рядом с нами стоял Вадик Лебедев: помятый,
окончательно не проснувшийся, с выбившейся из штанов рубашкой, –
восхитительный, обожаемый, единственный в своем роде душка Вадик. Он был для
меня спасательным берегом, разбитым пирсом, заросшей травой бетонкой – всем
тем, что символизировало возвращение. Сонный Вадик был единственной реальностью
за последние полчаса.
– Чего это вы, девки, посреди коридора валяетесь? –
спросил Вадик противным реальным голосом.
– Мы упали, – переведя дух, сказала Карпик. Чувствуя то
же облегчение, что и я.
– Вижу. И давно вы упали?
– Недавно.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?
Пробки, что ли, вышибло? Проснулся, чуть с ума не сошел, – темень, хоть глаз
выколи. Подумал грешным делом, что нам эти коновалы некачественную водяру
подсунули.
– А при чем здесь водяра? – спросила я.
– Как при чем? Ты разве не знаешь, что людишки пачками
слепнут от некачественного спиртного? А я вчера перебрал, не помню даже, как
вырубился.. Стыдобища… Еще как Клио петь начала – помню. А потом – как
отрезало.
Свидетельские показания Вадика ничем не отличались от других
свидетельских показаний. На этом первую часть расследований можно завершать.
– У нас неприятности, – с видимым удовольствием сказала
Вадику Карпик. – И крупные.
– Что такое? Твой папа женился на белой медведице? –
Вадик не смог отказать себе в удовольствии подколоть девчонку.
Карпик взвизгнула и бросилась Вадику в колени. Спустя
секунду он уже барахтался на полу рядом с нами. Карпик мастерски оседлала хилую
грудную клетку оператора и с силой надавила на его кадык.
– Ева! – воззвал Вадик. – Уйми эту мурену, Ева! Она
меня жизни лишит!
– А ты будь осторожен в выражениях, душа моя! – сказала
я, но Карпика от своего единственного оператора все-таки оторвала.
– Вообще, который час? – запоздало поинтересовался
Вадик.
– Неизвестно. Что-то около двух часов.
– А где все? На тюленей ломанулись? Ты-то чего не
поехала?..
– Думаю, в ближайшее время нам не придется. Поднимайся,
и идем в кают-компанию. Ты очень удивишься, когда все узнаешь…
* * *
…Первыми, кого мы встретили в кают-компании, были
Сокольников и Клио. Клио сидела на коленях у банкира, обхватив его руками за
шею: точно так же, наверное, не раз делала Карпик. Выразительный, как будто
выточенный из нежного нефрита подбородок Клио покоился на волосах Сокольникова.
Сокольников выглядел сосредоточенным и готовым к борьбе. Он терпеливо ждал
второго участника турнира.
Второй участник появился и не замедлил бросить ему перчатку:
Карпик выбрала отличную тактику – она решила не замечать отца.
– Здравствуй, Карпик! – Клио была полна решимости
завоевать девчонку.
– Пошла в задницу, – надменно сказала Карпик.
– Как ты себя чувствуешь? – После подобной отповеди
вопрос Клио прозвучал совсем уж нелепо.
– Наверное, хуже, чем ты.
Сокольников заиграл желваками, но решил не вмешиваться.
Вмешаться – означало бы выпустить из рук драгоценную Клио, а Сокольников, судя
по всему, не хотел этого делать ни при каких условиях.
– Занятная у тебя дочка, – проворковала Клио и нежно
коснулась губами макушки банкира. Карпика передернуло.
– Ты даже не знаешь, какая я забавная.
– Могу себе представить.
– Нет, не можешь.
– Девочки, давайте не будем ссориться, – наконец-то
разлепил губы Сокольников. – Тем более что ситуация на корабле не совсем ясна…
– Совсем не ясна, я бы сказал – Взявший на себя функции
стюарда Муха сбросил на два сдвинутых стола целую груду вилок.
– Мне нужно поговорить с тобой, папа, – серьезно
сказала Карпик.
– Давай попозже.
– Нет, сейчас.
– Ну, хорошо. – Банкир вздохнул и выпустил из рук Клио.
– Пойдем в нашу каюту.
– В мою каюту, – поправила Карпик и с ненавистью
посмотрела на Клио. – Теперь это только моя каюта.
Сокольников взял дочь за руку, и они вышли из кают-компании,
прикрыв за собой дверь. Мы с Клио остались вдвоем: Муха совершал челночные
рейсы между буфетной и кают-компанией, а Аника вместе с мужем колдовала над
загадочным фондю, – иногда из буфетной доносился легкий смех. Он имел тот же
милый не правильный акцент, что и ее русский (“Мнье… как это? Мнье нравится
здъесь, Ева!”). Вадик ушел сразу же, как только увидел Клио в объятиях банкира:
если ловить нечего, то хотя бы нужно переодеться и вымыть заспанную рожу.
Некоторое время мы с Клио молчали. Да и говорить нам было не
о чем, связка “таланты и поклонники” здесь явно не просматривалась.
– По-моему, она просто дрянь, – сказала Клио с обидой в
голосе. Это была такая девчоночья обида, что мне даже на секунду стало жалко
Клио.
– Вы о Карпике? – осторожно спросила я.
– Маленькая дрянь, которую нужно сечь розгами и ставить
в угол коленями на горох.
– Это крайние меры. Не думаю, чтобы они сработали.
– Почему она меня ненавидит?
– Могу вас успокоить, она ненавидит не только вас.
– Просто дрянь, и все. Маленькая сучка!
– Она тоже считает вас сучкой. Только покрупнее. – Я не
могла отказать себе в удовольствии подколоть певичку.
– Нужно сказать Валере, чтобы отправил ее куда-нибудь
подальше, в какой-нибудь занюханный колледж, чтобы духу ее здесь не было!
Ого, уже “Валера” Значит, нефтяной магнат с сомнительной
фамилией побоку! Я с интересом посмотрела на Клио: семимильными шагами
движешься, голубка, как бы в ходе движения не треснули твои знаменитые кожаные
штаны.
– Замечательная мысль, – одобрила я. – Может быть,
сразу пристрелить хромоножку, чтобы не тратить деньги на обучение где-нибудь в
Кембридже, а? Как вам эта мысль?
Клио вспыхнула:
– Я не это имела в виду.
– Я понимаю.
– Мне просто очень нравится ее отец.
– Тогда вам все равно придется находить общий язык. Или
вот что – девочка без ума от классики. Выучите что-нибудь полагающееся случаю.
Арию Чио-Чио-Сан. Или каватину Фигаро. Неплохая идея, вы как думаете?
