– А что льды?
– Мы не сможем выйти на чистую воду. Шлюпка просто
завязнет, и все.
– А этот… как его… бот, на котором мы выходили? Он же
легкий! – внес свою лепту в разработку стратегических решений Муха.
– На нем ты будешь плавать у себя в ванной. Если
доберешься, конечно, – мрачно пошутил Макс. – Вы что, уж совсем ничего не
соображаете. На шлюпках, я уже не говорю о ботах, можно продержаться какое-то
время. При условии, что мы находимся в районе прохода судов. А здесь медвежий
угол. На сто – сто пятьдесят километров ни одного судна. Вы просто околеете во
льдах, вот и все.
– А вы?
– Я бы никуда не уходил с корабля. Во всяком случае,
здесь есть свет, тепло, бильярд, насколько я понял, и запасы пищи – Макс
подмигнул всем присутствующим. – И воды.
– И сколько мы должны здесь торчать? – осторожно
спросил Антон.
– Откуда же я знаю? До выяснения всех обстоятельств.
“Эскалибур” должен вернуться через две недели. В противном случае нас начнут
искать. И найдут довольно быстро. А две недели в хорошем обществе, – по-моему,
это неплохая идея. Надоесть мы друг другу не успеем, на корабле можно сутками
не видеться.
– А вы-то здесь при чем, молодой человек? – Губернатор
еще раз проявил свой склочный нрав – Вы-то какое отношение имеете к хорошему
обществу? Ваше дело маленькое, – смотреть, чтобы с двигателем все было в
порядке… И поменьше попадаться нам на глаза…
– Это уж как захочу – Макс моментально поставил
зарвавшегося Распопова на место. – Теперь надо мной начальников нету…
– Не стоит обострять, Николай Иванович! – примирительно
сказал Антон. – И вы успокойтесь, Макс. Не хватало только, чтобы мы вцепились
друг другу в глотку.
– Хотел бы я на это посмотреть! – Макс поскреб свой
шрам.
– И вообще, нужно выяснить, что это за тип. – Распопов
спрятался за мощную спину фотографа Филиппа и уже оттуда продолжил подавать
реплики.
– Со мной все ясно, а вот вы кто?
– Что значит – кто я? – Губернатор даже задохнулся от
такой наглости.
– Именно. Вы бы предъявили документы во избежание
недоразумений.
– Документы? – Распопов открыл было рот и снова закрыл
его. – А, собственно, мои документы… Мои документы были у вашего третьего
помощника. Так же, как и документы всех остальных. Правда, товарищи?
"Товарищи” молчали. Это была правда. По четко
установленным корабельным правилам документы всех находящихся на корабле – по
выходе в море – сдавались третьему помощнику, каюту которого мы с Карпиком
навестили всего несколько часов назад. Тогда я даже не подумала, что в пустом
сейфе хранились и наши паспорта. Паспорта всех пятнадцати пассажиров. Сейчас
было не самое подходящее время, чтобы говорить об этом… Но сказать было
необходимо.
– Документов нет. – Наконец-то и я получила слово – Мы
с Карпиком были в каюте третьего помощника. Там стоит сейф для хранения всех
бумаг. Вы должны об этом знать, Макс.
– Еще бы.
– Так вот. Он пуст.
– То есть как это пуст?! – Распопов больше не мог
сдерживаться и перешел на бабский фальцет.
– Абсолютно пуст. Там нет ни единого листка.
– Этого не может быть. – Впервые Арсен Лаккай проявил
солидарность с губернатором.
– А все остальное может быть? – Я обвела присутствующих
взглядом. – Все остальное, включая такое странное исчезновение экипажа?
– Я не хочу здесь больше оставаться, – заявил
губернатор. Совсем как Карпик на трапе у капитанского мостика. И снова я
почувствовала приступ раздражения.
– Не оставайтесь – Макс сохранял полное спокойствие.
– В конце концов, можно добраться до берега. Здесь не
так уж далеко, километра четыре.
– Ну да. И потом еще километров триста-четыреста. Ни
единого человека. Ни единой избушки. Только медведи после спячки. Умаетесь
добираться.
– А метеостанция? Говорили, что здесь недалеко есть
остров с метеостанцией…
– Есть такой. Вот только метеостанция там автоматическая.
Пара коробок с самописцами, и все.
Компьютерный ас Борис Иванович, до этого хранивший полное
молчание и внимательно наблюдавший за происходящим, нашел нужным вмешаться:
– Простите, Макс… Насколько я знаю, все суда подобного
класса должны быть укомплектованы радиобуями…
– Вот именно! – с жаром поддержал Бориса Ивановича
губернатор. – Кстати, что это такое?
– Вот пусть вам знающий человек и объяснит. – Макс
равнодушно отвернулся к иллюминатору.
– “КОСПАС-САРСАТ”. – У Бориса Ивановича был тихий извиняющийся
голос покинутого любовника. – “Космическое спасение”… Это радиобуй, который
посылает мощный сигнал на спутник. При соприкосновении с водой включается
автоматически, можно включить вручную, и через пятнадцать секунд сигнал
пеленгуют с точностью до метра. Я прав?
– Ну… – Макс все еще смотрел в иллюминатор, как будто
надеялся разглядеть там флотилию спасательных судов.
– Вот и отлично, – воодушевился Распопов – Вот и
решение! Давайте запустим этот радиобуй, и дело с концом.
– Не хотел вас разочаровывать. Вообще не хотел поминать
про этот чертов буй. Но… Раз уж вы так осведомлены. Короче, его тоже нет.
Обычно “КОСПАС” хранится в радиорубке. Наверное, он сейчас там же, где и
телефоны. И там же, где и экипаж.
– Так где же он, этот экипаж? – спросила Клио, а
Сокольников положил ей руку на плечо, успокаивая. – Где он? Куда он делся?!
Ей никто не ответил. Тишина была такой, что стал слышен
тихий гул двигателя, работающего далеко внизу. И совершенно неожиданно возник
еще один звук.
Звук телефонного зуммера в буфетной кают-компании.
Аника, стоявшая рядом с дверью в буфетную, бросилась к
телефону и сняла трубку.
– Ви! – закричала она. – Я слушать! Ви!.. Но ее
французское “да” не устроило кого-то на том конце провода.
– Я не знаю. – Аника рассеянно вертела трубку в руке. –
Странни телефоник ди навере… Там молчать… Ничего не говорить.
– Это Карпик. – Сокольников поморщился. – Это ее
штучки. Пусть только появится – всыплю!..
Он не успел даже закончить фразы. Дверь в кают-компанию
открылась, и на ее пороге появилась Карпик. Она независимо прошлась мимо
застывших в недоумении пассажиров, взяла со стойки чистую тарелку и вывалила на
нее успевший покрыться коркой фондю.
– Карпик! – Банкир все еще не мог поверить во внезапное
появление дочери.
– Приятного аппетита, папочка! Когда я ем, я глух и
нем, ты же сам говорил.
– Карпик! Это ты сейчас звонила? – Вопрос выглядел
совершенно бессмысленным: Аника еще не успела положить трубку, когда появилась
Карпик.
