– Его нужно оторвать от тела, иначе он просто тронется.
Давайте, доктор. Даже если придется применить силу.
– Ладно, я постараюсь, – сказал Антон и наклонил над
банкиром осунувшееся лицо. – Валерий, ее нужно перенести.
Сокольников посмотрел на Антона так, как будто увидел
впервые. А потом вцепился ему в колени:
– Боже мой, как же я мог забыть, дур-рак, вы же доктор,
Антон, вы же нейрохирург… Вы же все можете, вы можете ей помочь.
– Ей уже нельзя помочь. Можно сделать только одно.
– Что?! – В голосе банкира заметалась безумная надежда.
– Ее нужно перенести.
– Куда?
– Там, где ей будет лучше, чем здесь… Нельзя ее
оставлять.
– Конечно же, нельзя, доктор…
– Тогда идемте.
– Я сам ее понесу… Я сам.
– Хорошо. Только нужно сделать это быстрее.
– Конечно.
Антон кивнул Максу. Теперь оба они терпеливо дожидались,
пока Сокольников поднимет Клио. Банкир обхватил ее руками, осторожно положил
простреленную голову себе на плечо и так же осторожно двинутся к трапу. Механик
и нейрохирург последовали за ним. Но никто больше не двинулся с места. Все как
зачарованные смотрели на кровавое пятно на железном полу палубы.
– Подождите! – крикнула я.
– Что? – Макс недовольно обернулся. Когда Сокольников
поднял Клио, я увидела кончик конверта в заднем кармане певицы, – должно быть,
она так и не вытащила его с утра.
– У нее конверт в заднем кармане. Может быть, это
что-то значит. Это поможет нам.
Лицо Макса потемнело, он кивнул, остановил плохо
соображающего Сокольникова и вытащил конверт. Мельком осмотрев его и ощупав
руками, он протянул его мне.
– Возьмите. Я не знаю, зачем он вам. Но берите. Может
быть, и вправду пригодится.
– Спасибо.
– Вы здравомыслящий человек, Ева. Постарайтесь
управиться со всеми. И последите за Карпиком. Ее отец сейчас полностью
невменяем. А мы постараемся скоро прийти. Насколько это возможно.
– Хорошо, Макс.
Сжав конверт в руках, я подошла к остальным, все еще
стоявшим вокруг темного пятна крови. Пятно крови – вот и все, что осталось от
секс-символа конца тысячелетия. Никто по-прежнему ничего не говорил. Муха
поднял голову и посмотрел на меня воспаленными глазами. И все-таки не меня он
искал. Ему нужен был Вадик, придумавший всю эту теорию, которая устраивала
всех. Вадик был так подавлен, что попытался опуститься на пол, но не смог весь
пол был забрызган кровью.
– Эй, ты! – нежно позвал Муха Вадика – Значит, ты
говорил, что это игра, да? Вадик молчал.
– Ты предлагал всем поверить в это веселье – Муха
присел на корточки перед кровью Клио и осторожно коснулся ее ладонью – Значит,
игра.
Вадик молчал.
Тогда Муха поднял ладонь, испачканную кровью, и наотмашь
ударил Вадика по лицу. На щеке у оператора остался страшный кровавый след.
– Если это игра – Голос Мухи напрягся так, что казалось
еще секунда, и он лопнет, как гнилая пенька – Если это игра, тогда тебе водить
И скажи тогда – КТО ВЫЛЕТИТ ИЗ СЛЕДУЮЩЕГО ОКНА? И КТО ВООБЩЕ БУДЕТ СЛЕДУЮЩИМ?
Мы сидели в бильярдной уже час. Ни Макс, ни Антон, ни
Сокольников еще не приходили. Их ждали так, как будто это могло что-то
изменить. Обезумевший от страха и совершенно деморализованный Альберт
Бенедиктович лежал на диване и глотал швейцарские сердечные капли, которые
принесла ему Аника. Все остальные пили вино, шампанское, джин, вермут – пили
все, что только можно было выпить. Все хотели надраться, чтобы забыть хотя бы
на несколько часов весь кошмар происходящего. Но ничего не получалось.
Муха после эмоционального всплеска у носового трюма
совершенно поник. Сник и Вадик, так и не вымывший щеку. Теперь кровавое пятно
не давало мне покоя, оно притягивало меня как магнит.
– Пойди умойся, – попросила я его.
– Да. – Вадик кивнул, но не тронулся с места.
– Нам нужно уходить с этого проклятого корабля. Уходить
куда угодно, иначе он убьет нас, как убил Клио, – сказал Альберт Бенедиктович.
– Куда? – горько улыбнулся Филипп. – Вы же знаете, что
идти некуда. Мы столько раз говорили об этом…
– Да-да, я знаю. – Только теперь я услышала, что зубы
адвоката выбивают дробь. – Но и оставаться здесь невыносимо. Скажите мне,
скажите мне хоть кто-нибудь, чью судьбу мы здесь с вами повторяем?
– Есть только три имени. – Теперь Муха говорил
медленно, он больше не был похож на легкомысленного альфонсика, готового
подставить кому угодно свою холеную ухоженную попку. – Сэр Оливер Бейли, сэр
Алан Маршалл и капитан Николас О'Лири. Возможно, завтра прибавится кто-нибудь
еще… Скорее всего. Но не волнуйтесь, Альберт Бенедиктович, мы узнаем об этом
первыми. Но один полезный опыт мы уже приобрели.
– Интересно, какой?
– Тот, кто получает послание, как раз и находится в
безопасности. Так было с газетой, которую подсунули губернатору. И с листком из
судового журнала, который оказался у вас. Я прав?
– Действительно, – сказал Филипп.
– Так что молите бога, чтобы завтрашнее послание было
адресовано вам. Тогда у вас будет шанс прожить лишний день и не засыпаться.
– Что значит – “прожить лишний день”? – снова прохрипел
адвокат.
– Надеюсь, все здесь присутствующие убедились, что речь
идет не об игре. Все россказни про экстремальный тур – это сказочки для
богатеньких. Для вас, для всех. Если это и игра, то смертельная.
– Смерть, – тихо сказал Филипп. – Помните, как гудел
этот пароход. Он сказал тогда – смерть…
– Чушь. – Наконец-то я услышала голос Андрея,
шоколадный король оказался вполне трезвым человеком. – Пароход не может
говорить сам. Он не может вывешивать флаги, не может подбрасывать листки из
судовых журналов. Значит, кто-то это делает.
– Пароход, который пропал семьдесят лет назад.
Английский “Эскалибур”. – В голосе Мухи звучала убежденность новообращенного.
– Откуда ты знаешь, что он пропал? Мы ведь не прошли
его историю до конца. Мы даже и не знаем конца…
– Я бы вообще предпочел ничего не начинать, – промямлил
адвокат. – Я ничего бы не потерял, если бы никогда не узнал про него.
– Никто бы ничего не потерял, – подтвердил муж Аники. –
Но раз уж это случилось… Я не верю в мистику. Это просто смешно.
– Один труп и один пропавший человек – это смешно?! –
взвился адвокат.
– Но вы же не считаете, что появилось “нечто” из
далекого прошлого, с другого конца света и убило того, кого посчитало нужным. И
еще убьет.
