Бедная Карпик, она защищает отца, она готова защищать его от
чего угодно… Если Андрей скажет еще одно слово, она сдаст его с потрохами.
– Прости меня, девочка. – Андрей мягко отстранился. – Я
не подозреваю…
– И правильно делаешь. – Муха понял Карпика без слов. –
Подозревать друг друга – последнее дело. Если мы увязнем в этом – мы с ума
сойдем.
– Конечно. – Андрей махнул рукой. – Проще всего во всем
подозревать ад. Он и так во всем виноват… Только я не верю в мистику…
Часы в углу бильярдной пробили двенадцать.
– Отличный фон для скептиков, – загробным голосом
прокомментировал бой часов Филипп. – Вы не находите, Андрей?..
Он не успел закончить фразы: тишину корабля снова разрушил
рев тифона: точки, тире, точки… Они напоминали о себе. Так же, как и слово, в
которое они складывались…
Смерть.
Теперь адвокат уже не визжал, а хрипел. Я и представить себе
не могла, что этот толстый, такой основательный на вид человек владеет самым
широким диапазоном проявления страха. Муха же нервно рассмеялся:
– Интересно, по ком на этот раз звонит колокол? Что
скажешь, Андрюша?
Андрей посмотрел на Муху долгим, полным ненависти взглядом.
Дамоклов меч шантажа, который вот уже несколько дней болтался над ним, больше
не волновал его. Андрей обнял за плечи жену, чье плохое знание русского
позволяло хоть как-то защититься от страшной реальности. Он не смог отказать
себе в кратком торжестве:
– Ты же сам знаешь продолжение цитаты, милый. Колокол
звонит по тебе…
– Да замолчите же вы все, в конце концов! – не выдержал
губернатор.
– Отчего же? – Андрей сорвался. – Может быть, нам проще
самим перерезать друг друга, чтобы это не сделал кто-то другой?..
Никто даже не успел ответить на эту его реплику. В дверь
бильярдной грохнули кулаками. Муха, предварительно закрывший ее на ключ, от
самой стойки крикнул:
– Кто?
– Это я, Антон. – Голос по ту сторону бильярдной
нетерпеливо подрагивал.
Муха отпер дверь и впустил нейрохирурга. Антон пришел с
переднего края смерти, о которой вещал корабельный тифон, и все с любопытством
и страхом уставились на него.
– Где папа? – спросила Карпик.
– Успокойся, девочка, папа скоро придет…
– Почему он не пришел сейчас? С ним что-то случилось?
– Не волнуйся, с ним Макс… Как ни странно, это сразу
успокоило Карпика. Антон подошел к стойке и налил себе полный стакан водки.
Говорить он не мог.
– Я пойду к папе…
– Нет, Карпик, не нужно. Папа просил передать… Господи,
я совсем забыл, что он хотел передать. – Антон горько улыбнулся. – Можно вас на
минутку, Ева?
– Да, конечно, – сказала я и тут же почувствовала, с
каким облегчением сейчас покину бильярдную, атмосфера в которой накалилась до
предела.
* * *
…Мы вышли в коридор.
– Что там? – уже спокойнее спросила я.
– Плохо. Если он просидит там еще несколько часов, то
сойдет с ума.
– А Макс?
– Сторожит ближние подступы его безумия. Макс просил
принести какие-нибудь теплые вещи. Свитер или куртку. Там очень холодно…
– Где?
– В трюме холодильной камеры. Мы отнесли Клио туда.
Нужно взять что-нибудь для Сокольникова…
– Идемте, поищем.
Мы двинулись к каюте банкира, но она оказалась запертой.
Возвращаться в бильярдную и просить ключ у Карпика мне не хотелось. Медленный
танец людей, подозревающих друг друга в пособничестве Сатане, был мне
невыносим.
– Вот что, он, должно быть, перенес свои вещи к Клио.
Идемте, может быть, там открыто…
Я оказалась права – каюта Клио была не заперта. Мы вошли в
нее, Антон включил свет и принялся искать вещи. Стоя у двери, я наблюдала за
ним и не могла отделаться от очень сильного, шибающего в нос запаха, которым
была пропитана каюта.
Запах безумной страсти, вот что это было: запах сплетенных
тел, запах спермы, взорвавший женские недра, тонкий запах пота, запах усталой
кожи…
– Черт, здесь как после Ледового побоища. – Антон тоже
заметил это. – Похоже, они занимались любовью всюду, где только могли.
– Похоже, – сказала я.
Они занимались любовью всюду, где только могли. Они не в
состоянии были оторваться друг от друга ни на секунду. Они расставались только
тогда, когда засыпали. Что заставило Клио уйти? Я вдруг вспомнила о конверте,
который лежал в заднем кармане кожаных штанов Клио. Теперь этот конверт лежал в
заднем кармане моих джинсов. Я достала его и принялась рассматривать.
И сразу же узнала его – продолговатый узкий конверт. Именно
такой конверт принес нам перед первым ужином на корабле стюард Роман. В нашем
конверте лежал листок с номером столика, там было написано: “Капитан и команда
“Эскалибура” приглашают вас на торжественный ужин. Ваш столик № 3”. Та же
цифра, только маленькая, стояла в правом верхнем углу конверта.
На конверте, который я держала сейчас в руках, была совсем
другая цифра – “5”. Но сам конверт был пуст.
– Антон… – Я подняла глаза на нейрохирурга. – За каким
столиком вы сидели в кают-компании?
– Что? – не понял он.
– Когда нас пригласили на первый ужин, стюард должен
был передать вам конверт с номером.
– А-а… – Антон потер лоб – Кажется, за вторым.
– А кто сидел за столиком номер пять? Там же стояли
номера, вы не помните?
– Подождите. По-моему, это был столик Клио…
Ну конечно, столик самой Клио, теперь и я вспомнила об этом.
За ее столом сидели адвокат, Муха и Борис Иванович.
– А что случилось? – нетерпеливо спросил Антон.
– Этот конверт лежал в кармане Клио, когда ее нашли, –
сказала я, умолчав о том, что видела его еще раньше, на палубе.
– А что в нем?
– Ничего нет. Только конверт, и все.
– Это что-то значит?
– Не знаю… Зачем вы взяли ее шубу, Антон? Антон стоял
передо мной со свитером Сокольникова и шубой Клио в руках.
– Там холодно, – жалобным голосом сказал он.
– Антон! Вы тоже сходите с ума… Ей уже не нужна шуба.
Она мертва… Вы же врач, вы должны это понимать…
– Да, да. – Он с тоской посмотрел на меня. – Я должен
это понимать… Но я не хочу этого понимать. Я отказываюсь это понимать…
– Вот что. Идемте вместе. Вас нельзя отпускать одного.
– Нет, не нужно.
– Сейчас никому нельзя оставаться одному, вы понимаете…
