– Да. Я отправила Антона за одеялом.
– Отлично. – Было совершенно непонятно, к чему
относится это “отлично”. – Вы его нашли?
– Да. Я и Антон.
– Что думаете по этому поводу?
– Сказки про корабль-призрак не проходят. Это сделал
человек. Вы ведь понимаете. Ни одно абстрактное зло не сможет так надругаться
над телом.
– Да, – подумав, сказал Макс. – Вы кого-то
подозреваете?
– Не сейчас, Макс, завтра.
– Если подозреваете – скажите сейчас. – Его щека с
устрашающим шрамом была совсем рядом, но шрам не отпугивал, а скорее успокаивал
меня.
– Это долго.
– Ну хорошо, тогда отправляйтесь к себе. Хватит для вас
потрясений на сегодняшний день. Когда придет доктор, мы займемся телом.
Антон уже входил в кают-компанию, неся в руке мягкое
верблюжье одеяло.
– Вы уходите, Ева?
– Конечно, – ответил за меня Макс. – Или ты думаешь,
что молодой женщине приятно с утра до вечера возиться с трупами…
Доктор вспыхнул – он понял всю неуместность вопроса.
– Ваш ненормальный оператор всех перебудил. Сейчас
придут сюда.
– Если не побоятся. – Макс уже взял у нейрохирурга
одеяло. – А вы хорошенько запирайтесь, Ева…
– Вы же знаете, что это никого не спасает, Макс.
– И все-таки…
– Вы починили ваш сепаратор?
Мой вопрос прозвучал так глупо, что он даже не понял его:
– Какой сепаратор?
– Антон сказал мне, что вы чинили сепаратор.
– А-а… Да. Все в порядке. Все в порядке, кроме все
возрастающего количества трупов. Идите к себе, Ева.
– Да.
* * *
…В коридоре я увидела сидящего на полу Вадика. Он пил
коньяк, и тягучая темная жидкость стекала по его подбородку. На меня он даже не
обратил внимания. Я тоже не стала поднимать его. Пусть делает, что хочет. А
Муха мертв. Я побрела в сторону своей каюты.
– Ева! – Чей-то придушенный голос остановил меня.
Я обернулась и увидела Андрея, шоколадного короля. Он был
полностью одет, несмотря на глубокую ночь.
– Мне нужно поговорить с вами, Ева…
– Нет… Не сейчас.
– Ваш оператор. Он кричал как безумный… Что-то опять
случилось?
– Да.
– Скажите, это ведь не Муха… Не Мухамеджан, правда?
– А почему вы подумали, что это он? Почему вы так
решили?
– Вы же знаете, наша каюта… Наша с женой каюта. Она на
другом борту – Господи, почему он все так длинно объясняет? – Я увидел вас, вы
выходили из кают-компании… У вас был такой вид… Я сразу же понял, что случилось
что-то ужасное… Ведь вы вышли из кают-компании… А он обычно ночевал там… Я
просто это знал… Все это знали…
– Чего вы хотите от меня?
– Это ведь не он, не этот мальчик?
– Да. Это он. Его убили. Рассказать вам – как?.. – Я
уже не соображала, что говорю.
– Нет, не нужно, – испугался Андрей.
– Я пойду, извините. – Я с трудом держалась на ногах.
Еще несколько секунд, и я упаду прямо на руки Андрею.
– Послушайте. – Он ухватил меня за рукав. – Послушайте,
я знаю, что вы думаете…
– Ничего я не думаю.
– Вы… Вы думаете, что я это сделал, ведь так, да?
– С чего вы взяли?
– Вы видели нас там… С Мухамеджаном… В душе,
непристойная сцена… Вы могли подумать, что я решил под шумок избавиться от… Ну,
чтобы Аника не узнала… Вы ведь могли так подумать… Вы и подумали, правда? Ведь
так, да?!
Господи, о чем он говорит?
– Bonne nuit (Спокойной ночи), – медленно сказала я.
– Что?!
– Bonne nuit, – снова повторила я и, не оборачиваясь,
пошла по коридору.
– Слышите! – крикнул Андрей мне вдогонку. – Я не
убивал, слышите?! Я не убивал, не убивал, не убивал…
…Дверь в нашу с Вадиком каюту оказалась открытой. Как давно
я здесь не была!.. Та старая каюта с “Потерпевшими кораблекрушение” навсегда
осталась в прошлом. В этой каюте все вещи были перевернуты вверх дном – Вадик
теперь не сильно обременял себя наведением элементарного порядка; но сейчас мне
было на это наплевать. Я закрыла за собой дверь и только теперь поняла, как
сильно измотана. Макс просто двужильный, хорошо, что он остался на корабле, он
хотя бы сдерживает всеобщее безумие… И Антон… Но почему Макс остался? Нет, не
хочу об этом думать…
Я подошла к столику и оперлась о него руками, хоть здесь
относительный порядок, хорошо, что Вадику не пришло в голову бросить сюда трусы
или носки… Все в порядке, только что-то не так, чего-то не хватает…
Орхидеи. Ну да.
С орхидей были сорваны все лепестки. Самым безжалостным
образом. Эта мысль накрыла меня с головой. Кажется, я знаю, где эти потерянные
лепестки… Да, розовые потерянные лепестки от орхидеи, прощального подарка
турфирмы, как безнадежно это звучит – прощального подарка турфирмы… Я знаю,
знаю, где они… В ране на спине мертвого Мухи.
И он знает, что я знаю. Он может быть откровенным со мной,
как мило… Я ухватилась пальцами за край стола, чтобы не рухнуть на пол. К
оборванным орхидеям был прислонен конверт. Тот самый конверт, который мы
получили с Вадиком от стюарда Романа. Ну да, в правом верхнем углу – номер
нашего столика – “3”. Конверт был осыпан несколькими лепестками, – наверное,
для того, чтобы я окончательно поняла – он адресован мне.
Я взяла его в руки, еще не зная, что там написано.
Он угрожает мне? Он назначает мне свидание? Глупо гадать.
Нужно просто вскрыть его – и все…
Я вскрыла конверт только через полчаса. Все эти полчаса я
просидела с ним в руках, тупо уставившись в “Потерпевших кораблекрушение”. В
конверте лежал маленький листок с одной-единственной строчкой:
"НЕ БОЙТЕСЬ НИЧЕГО ВАМ НИЧТО НЕ УГРОЖАЕТ”
Вот как… Мне ничто не угрожает. Пусть умрут все, но я – я! –
останусь жива. Останемся живы я и он. Он возьмет меня под свое крыло. Мне
нечего бояться…
Я засмеялась. И тотчас же испугалась своего смеха, настолько
он был безумен. Я не могу здесь больше оставаться… Это было последним, о чем я
подумала, проваливаясь в сон…
* * *
…Я проснулась оттого, что кто-то нежно касался моего плеча.
Еще не открывая глаза, я уже знала, кому принадлежат эти
мягкие пальцы. Антон, конечно же, Антон.
– Это вы, Антон? – Глаз я так и не открыла.
– Да, как вы догадались?
