Бабкин криво усмехнулся:
– Хорош шутить.
– А со стороны все выглядит именно так, – серьезно заметил Илюшин. – Человек беседует с клиентом, который важен для него. Внезапно прерывается на полуслове и поспешно уходит. Идет за ключом и покидает секретную комнату в ужасной спешке. А самое главное – исчезает!
По коже Полины пробежал озноб. Слова Макара звучали дико… Но в этой таинственной комнате она была близка к тому, чтобы поверить ему.
Однако Бабкин решительно отверг эту версию.
– Вернемся к нашим психам. У тебя есть подозрения, кто это может быть?
– Никаких. Если бы мне удалось поговорить с каждым, то что-то могло бы и проясниться. Но сейчас – нет.
– Думаешь, Ковальский уже мертв?
Повисло тяжелое молчание. Полина умоляюще посмотрела на Илюшина, словно от его ответа зависела судьба Доктора.
– Я бы сказал, что да, – медленно начал Макар. – Все, что мы знаем о деятельности «привратников», говорит за это. Человек, которому я звонил, рассказал, что пятьдесят лет назад ключ уже пытались украсть. Похитителей было двое. Правда, их вела алчность. Они рассчитывали на то, что несчастные сумасшедшие заплатят любые деньги, чтобы вернуть свое сокровище.
– Даже не знаю, стоит ли спрашивать, что с ними случилось, – буркнул Сергей.
– Их нашли мертвыми. Характер ран, причем прижизненных, был таков, что…
Макар бросил быстрый взгляд на Полину и свернул фразу:
– В общем, обойдемся без подробностей. Ключ вернулся к своим владельцам. Говорят, что это был не единственный случай его похищения. Но каждый раз реликвия снова оказывалась у них.
– Что говорит само за себя, – закончил Сергей и вернулся на свое место у стены. – М-да… Пока не слишком обнадеживает.
– Но ведь никто не уехал! – вдруг громко сказала Полина и сама испугалась своего голоса.
Она умоляюще посмотрела на обоих сыщиков и повторила уже тише:
– Никто не уехал! Это ведь тоже о чем-то говорит, правда?
К ее удивлению, Илюшин понял, что она пытается сказать.
– Вы правы. И это единственное, что внушает мне надежду.
– Вы о чем? – вмешался Сергей.
– Если бы Ковальский был мертв, а «привратник» забрал у него ключ, то он бы уже сбежал. Но все гости еще здесь. Час назад я предоставил одному из них отличную возможность уехать. Но он ей не воспользовался.
Бабкин хотел что-то сказать, но Макар остановил его предостерегающим взглядом. Полина напряженно размышляла о чем-то, кусая губы.
– Послушайте, – сказала она наконец. – Допустим, все это правда. Допустим, кто-то из этих сумасшедших проник сюда. Но как он объясняет себе, что Анжей до сих пор не воспользовался ключом? Ведь прошло несколько месяцев с тех пор, как он вернулся!
– Я вижу минимум два объяснения, – пожал плечами Макар. – Первое: «привратники» считают, что Ковальский хочет выйти в Зеленую Дверь не сейчас, а позже. Например, состарившись.
– А второе?
– Они могли решить, что ему неизвестен ритуал прохождения через дверь. Ключ есть, подходящая дверь имеется в наличии, но как через нее пройти, он не знает. В подробности посвящены очень немногие. И это оставляет Ковальскому шанс на спасение.
– Ты все-таки думаешь, что он мог бежать? – с сомнением спросил Сергей. – Ничего не зная об этих идиотах с их идеей-фикс? С чего бы?
Макар собрал в ладонь несколько ключей и встал.
– У Ковальского отменно развита интуиция – это раз, – сказал он и повесил первый ключ. – Он боялся чего-то – это два. – Второй ключ занял свое место. – Один его помощник исчез, другой едва не погиб – это три. Да, учитывая все это, Ковальский мог сбежать. Вопрос только – куда.
– И еще вопрос, куда делся этот злосчастный ключ. – Бабкин встал и разворошил груду ключей на столе. – Здесь его точно нет?
– Нет, – сказала Полина. – Он совсем другой. Большой и грубоватый на вид.
– Почти как я.
Девушка слабо улыбнулась.
– Полина, пожалуйста, выгляните в галерею, – попросил Илюшин. – Только очень осторожно. Если там никого нет, нужно выбираться.
Обрадованная тем, что может быть полезной, Полина быстро вышла из комнаты. Стоило ей скрыться, Бабкин хмуро бросил:
– Слушай, Макар! То, что псих остался в доме, вовсе не говорит о том, что Ковальский жив.
– Знаю, – невозмутимо отозвался Илюшин. – Возможно, ключ уже у него, но он не хочет вызывать подозрений. Я еще не сказал, что по правилам сообщества все его члены должны прибыть к Зеленой Двери и дружно войти в нее. Забронировать себе коллективное местечко в Эдеме.
– Непонятно только, куда он мог спрятать труп… Здесь полно народу! И ночью так просто в сад не выйдешь, не закопаешь тело. Ковальский не хомячок, чтобы зарыть его под розовым кустом.
– Зарыть… – повторил Макар. Глаза его блеснули.
– Что?
– Скажи, ты заходил в оранжерею?
– Заглянул посмотреть, как все устроено, и сразу вышел. А что? Ты думаешь…
– Я думаю, – сказал Илюшин, – нам следует поближе познакомиться с садовником.
* * *
Солнце незаметно спрыгнуло с верхушки неба к лесу и купалось в зеленых волнах. Кроны светились. Глазам было больно смотреть на них, и Полина зажмурилась.
– Как его зовут? – спросил Илюшин.
– Армен.
Они остановились под липой, издалека разглядывая оранжерею. Сергей остался в библиотеке: Макар сказал, что если они ввалятся всей толпой, то испугают садовника. Бабкин, кажется, именно этого и хотел, но спорить с Илюшиным не стал.
– Давно он у Ковальского?
– Я не знаю…
– А что-нибудь о его семье знаете? О прежнем месте работы? Хоть что-нибудь?
Полина помотала головой. Она только сейчас сообразила, что никогда не задумывалась над тем, откуда взялся Армен. О том, как он живет, как проводит время в своей каморке над гаражом.
– Он ведь даже никогда не приходит поесть на кухню, – растерянно сказала она. – Вообще не появляется в доме. Я знаю лишь, что Армен – не настоящее имя. Но понятия не имею, как его зовут на самом деле.
– Как Анжей обращается с ним?
– Хорошо… – начала Полина и запнулась.
Откуда она взяла, что Анжей хорошо обращается с садовником?
Девушка попыталась припомнить, видела ли когда-нибудь, как Ковальский дает ему распоряжения. Но память не сохранила таких воспоминаний. Армен был неотъемлемой частью сада: как липы, как дом, как сама оранжерея. Ему не было нужды слушать указания хозяина. Он сам казался хозяином здешних цветов и деревьев.
