Она не договорила, только погрозила Сергею кулаком. Сыщик достал паспорт и протянул старухе, совершенно уверенный, что она ничего не сможет прочесть без очков.
Однако он ошибся. Старуха долго изучала страницу с фотографией, пощипывая жесткие седые волоски на подбородке и то и дело сверяясь с объектом, стоящим перед ней. Глаз ее сверлил Бабкина добрых две минуты, и наконец она вернула ему паспорт, не задавая больше вопросов.
Сергей опустился на скамейку, уже совершенно не боясь, что на голову ему обрушится удар палки, и сказал задумчиво:
– Три девочки потерялись. Только у одной родители обратились в милицию. Отчего так, а, Фаина Ивановна?
Сзади помолчали, потом раздались шаркающие шаги, и старуха присела рядом с ним, пристроив клюку так, чтобы не упала.
– У Верки мать – чисто курица, суетливая да глупая, ей до девки и дела нету. А я-то сходила к нашим оболтусам, как не сходить… Назвали меня выжившей из ума старой дурой. Ну, мне-то чего? Раз уж я и дура, и старая, так с меня как с гуся вода, верно? Заставила я их взять у меня заявление. Побегали они, понаписали писулек, да и объяснили мне, что дело закрыто.
«Вот даже как…» – про себя сказал Бабкин.
– Я им твержу: вернулся он, снова хороводы вокруг Вязников водит, – горячась, продолжала старуха. – А они мне ржут в лицо – чисто кони.
– Кто вернулся?
Фаина осеклась и посмотрела на Бабкина здоровым глазом – мутноватым, слезящимся… От ее взгляда у Сергея по коже побежали мурашки. «Жуткая все-таки бабулечка», – подумал он, стараясь, чтобы эта мысль не отразилась на лице.
– А кто девку у Курехиных убил? – хрипло сказала старуха. – Вот он и вернулся.
– Когда убил? – ничего не понимая, спросил Сергей. – И кто – «он»?
– Знала бы кто, вот этими руками бы придушила его. – Фаина потрясла перед Бабкиным морщинистыми черными ладонями. – Никто не знает. Уж сколько лет прошло – почитай, не меньше двадцати – а так и не нашли его, нехристя.
Сергей начал соображать.
– Постойте-ка… Двадцать лет назад в поселке убили женщину?
– Да какая она была женщина! Почитай, девчонка совсем, чуток всего Катьки постарше. А я ведь как предчувствовала – после второй пропажи сказала Лене, соседке: неспроста это все, ох, неспроста! А она мне: да не выдумывай, подумаешь, потерялись! А я ей: сто лет никто не терялся, а тут обе две одна за другой, да такие девки спелые, будто на подбор! А Лена мне: нечего, говорит, панику сеять. Панику! – оскорбленно повторила Фаина Ивановна, вспоминая обиду двадцатилетней давности. – А как Курехиных-то девчонку нашли, так тут Лена язык и прикусила!
– Обе, одна за другой? – переспросил Сергей. – Потерялись в лесу? Девочки?
– А я тебе о чем толкую? – рассердилась Фаина Ивановна. – Сначала первая, через неделю – вторая! И, главное дело, ведь искали их! Про первую точно не скажу, а вторую-то уж точно! А найти-то и не смогли. Каждая потом к людям вышла, морда сонная, глаза опухшие, и не соображает ничего. Толком ни словечка сказать не может! Какое уж тут «заблудилась», скажи на милость?! Заблудила – так-то оно вернее будет!
– Через какое время пропала третья девушка? – напряженно спросил Сергей.
Старуха ненадолго задумалась.
– Да почитай что сразу же… Только она к вечеру не вернулась, а наутро ее и нашли, горемыку. Тут-то уж все поняли, что с первыми двумя он, значит, примерялся к делу своему страшному, а уж над третьей и надругался.
– Надругался?
– Говорят, бутылкой снасильничал ее. – Фаина понизила голос до едва слышного шепота. – А потом и забил до смерти.
Она перекрестилась.
– А те две девушки, которые пропадали до убийства… они сейчас в Вязниках? – спросил Сергей.
– А вот этого я тебе не скажу, – покачала головой Фаина Ивановна. – Столько лет прошло… я их и не вспомню. Может, тут, а может, и подались куда за хорошей жизнью…
Она подтянула к себе клюку, поднялась, и Сергей машинально тоже встал.
– А Катерину ты оставь в покое, – совсем другим голосом, недобрым и угрожающим, проговорила старуха. – Поговорили – и будет. Увижу тебя еще раз поблизости – не пожалею, морду твою разворочу, так и знай. И за мной не ходи, нечего!
Не прощаясь, она поспешно заковыляла прочь.
– Где нашли убитую девочку? – Бабкин повысил голос, но с места не тронулся, памятуя о предостережении.
– У вашей Курехиной спроси, – бросила Фаина через плечо. – Я-то им человек чужой, а она, бедная, поди, все помнит! Может, чем поможет тебе.
– Кто такая наша Курехина? – крикнул ей вслед Сергей, но старуха вскинула руку, будто отгоняя надоедливую муху, и он понял, что ответа уже не дождется.
Набережная опустела. Бабкин постоял на месте, переваривая услышанное, вернулся к машине и поехал обратно в районный центр.
Следователь Мурзоев не успел никуда уйти. При виде Бабкина толстое лицо расплылось в неприятной улыбочке:
– Вернулся? Что еще забыл, а?
– Заткнись и слушай, – зло оборвал его Сергей.
Мурзоев замер с открытым ртом.
– Ты почему мне не сказал, что двадцать лет назад уже были такие же случаи? – спросил Бабкин сквозь зубы. – У тебя на участке маньяк работает, а ты, сука ленивая, морду воротишь и свидетелей к черту посылаешь!
– Слышь, ты за языком-то следи… – попробовал обороняться следователь, но Сергей не слушал. Его охватила ярость. Этот самодовольный хамоватый местный божок, сходу завернувший Бабкина, даже не выслушав его просьбу, был не только глуп – вдобавок он был совершенно уверен в своей безнаказанности.
– Ты что, трупа дожидаешься? Понимаешь, что с тобой тогда будет? Тебя не просто пинком под твой жирный зад выставят – под суд пойдешь, ясно, Мурзоев? А я тебе в этом помогу. Сейчас напишу письмо прокурору области о том, что у тебя происходит, а копии разошлю всем, от генерального до начальника следственного комитета. А для верности и СМИ подергаю – они на такой горячий сюжетец слетятся как мухи! Статью о халатности еще никто не отменял, так что ежели у тебя четвертую девчонку убьют, думай сам, что тебя ждет.
Мурзоев что-то невнятно пробормотал, но рассвирепевшего Бабкина было уже не остановить. Он перегнулся через стол, исподлобья глядя на следователя, понизил голос:
– А когда по моему письму сюда для разборок приедет бригада из Москвы и начнет вас всех трясти, ты, Мурзоев, первый повалишься. И ни одна скотина из твоих тебя не защитит. Не до того им будет.
– Да не горячись, – примирительно пробормотал Мурзоев, меняясь на глазах. – Ну ты тоже хорош: без звонка приехал, никто из людей тебя не представил… Как я тебя должен был встречать?
Бабкин чуть не сплюнул от злости. Перед ним был образцовый холуй, а с людьми такого типа ему всегда приходилось нелегко.
