Я проснулся в гибнущем городе: кое-где еще бушевал пожар, от пристани не осталось и следа, и кораблям, подошедшим, чтобы доставить продовольствие или забрать раненых, негде было причалить.
Только к вечеру расчистили место, куда корабли смогли подойти для погрузки и разгрузки, и я поспешил туда. Я ходил от корабля к кораблю и наконец нашел что искал — корабль, идущий в Норвегию. Судно называлось «Анна» и везло цемент в Тронхейм. Место назначения меня вполне устраивало, так как меня навряд ли станут там разыскивать. Вместо обычного немецкого порядка повсюду царил хаос, и разобраться, кто есть кто, было сложно. Две буквы «S» у меня на воротнике производили должное впечатление, и у меня не возникло трудностей с тем, чтобы попасть на борт и убедить капитана, что согласно приказу (который я предъявил) мне надлежит попасть в Осло так скоро, как только возможно, а при сложившихся обстоятельствах это означает добраться на борту «Анны» в Тронхейм, а оттуда — поездом до Осло.
Путь занял три дня. Едва оказавшись в Норвегии, я предъявил свои документы и тут же проследовал на поезд до Осло. Ехал четверо суток. Прежде чем сойти в Осло, я зашел в туалет и сменил одежду на ту, что взял в шкафу у Кристофера Брокхарда. К первому испытанию я был готов. Я шел по Карл-Юхансгате, моросил дождь, теплынь. По улице рука об руку шли две девушки. Проходя мимо меня, они громко засмеялись. Казалось, кромешный ад Гамбурга — где-то на другой планете. Сердце пело. Я вернулся в мою любимую страну, родился заново.
Администратор в отеле «Континенталъ» придирчиво просмотрел предъявленные мной документы и, глядя на меня поверх очков, сказал:
— Добро пожаловать, господин Синдре Фёуке.
Лежа на кровати в золотистом гостиничном номере, глядя в потолок и слушая городской шум на улицах, я думал о своем новом имени. Синдре Фёуке. Непривычно, конечно. Но и с ним можно жить.
Эпизод 102
Нурмарка, 12 июля 1944 года
…человеком по имени Эвен Юль. Как и другие ребята из Сопротивления, он с недоверием отнесся к моей истории. А впрочем, как иначе им к ней относиться? В правду о том, что я солдат, которого разыскивают за убийство, поверить куда сложнее, чем в то, что я дезертир с Восточного фронта, перебравшийся в Норвегию через Швецию. К тому же они проверили по своим каналам и выяснили, что человек по имени Синдре Фёуке и вправду предположительно перебежал к русским. Умеют же эти немцы вести архивы!
Я говорю на достаточно нейтральном букмоле — наверное, потому что вырос в Америке. Но никто не удивляется, как это я, Синдре Фёуке, вдруг так быстро избавился от своего гюдбрансдальского говора. Родился я в крохотном норвежском городке, но даже если бы довелось встретиться с кем-нибудь, кто знал меня в юности (Юность! Господи, она была всего три года назад, а кажется, что целую вечность!), уверен, меня бы не узнали — настолько сильно я изменился!
Чего я действительно боюсь, так это вдруг встретиться с кем-нибудь, кто знает настоящего Синдре Фёуке. По счастью, он родом вообще с какого-то горного хутора, но вдруг мой обман раскроет кто-нибудь из его родственников?
Эти переживания не отступали от меня. Поэтому легко представить себе мое удивление, когда сегодня мне приказали убить одного из моих (Фёуке) собственных братьев-квислинговцев. Это задумывалось как проверка, действительно ли я перешел на сторону Сопротивления или был послан, чтобы внедриться в их ряды. Мы с Даниелем едва сдерживали смех — да лучше и придумать было невозможно, меня просили просто-напросто убрать с дороги тех, кто может меня выдать! Я прекрасно понимаю, что командиры этих лесных вояк высоко ценят братские узы, несмотря на войну. Но я решил поймать их на слове, пока они не передумали. Как только стемнеет, я поеду в город, возьму свой пистолет, который вместе с военной формой лежит на вокзале в камере хранения, и тем же поездом отправлюсь на север. Я помню, как называется ближайший от дома Фёуке поселок, а там порасспрошу.
Эпизод 103
Осло, 13 мая 1945 года
Такой удивительный день. Людей по-прежнему пьянит ощущение свободы, а сегодня еще в Осло возвращается принц Олав вместе с представителями правительства. Я не пошел встречать корабль, но слышал, что на пристани собралось «пол-Осло». Сегодня я решил пройтись по Карл-Юхансгате в гражданском, хотя мои «боевые друзья» не понимают, почему я не захотел, как они, щеголять в «форме» солдата Сопротивления и слушать хвалебные слова. Для дамочек «форма» — как мед для мух. Если не ошибаюсь, они с таким же восторгом бегали в сороковом за легионерами в эсэсовских мундирах.
Я шел к Дворцу, чтобы посмотреть, выйдет ли наследник на балкон, сказать пару слов. У Дворца уже собралось много народу. Когда я подошел, как раз была смена дворцового караула. Жалкая копия немецких воинских ритуалов, но народу это безумно нравилось.
Надеюсь, принц поостудит пыл всех этих так называемых добрых норвежцев, которые пять лет отсиживались, не пошевелив и пальцем, а теперь, надсаживая глотки, требовали возмездия для предателей родины. Я надеюсь именно на принца Олава, поскольку, если верить слухам, он единственный из всего королевского окружения проявил тогда стойкость, пожелав остаться с народом и разделить его судьбу. Но министры отговорили его, ведь тем самым он выставил бы их и короля в очень невыгодном свете.
Да, я надеюсь, что молодой наследник (который, в отличие от этих «святых последних дней», знает, как носить военную форму!) сможет объяснить народу истинную заслугу норвежских легионеров. Особенно после того, как сам поймет, какую угрозу на востоке для нас представляли (и по-прежнему представляют!) большевики. Уже в 1942 году, когда мы, легионеры, только готовились к отправке на Восточный фронт, принц должен был встретиться с президентом Рузвельтом и выразить озабоченность насчет намерений русских по поводу Норвегии.
Махали флагами, пели песни. Листва на старых деревьях Дворцового парка казалась зеленее обычного. Но наследник на балкон так и не вышел. Значит, придется запастись терпением.
— Позвонили из Вены. Отпечатки совпадают.
Вебер стоял в дверях гостиной.
— Хорошо, — кивнул Харри, не отрываясь от чтения.
— Тут кого-то стошнило в мусорное ведро, — продолжал Вебер. — Кого-то очень больного: там больше крови, чем рвоты.
Харри послюнявил палец и перевернул страницу:
— Угу.
Молчание.
— Если тебе нужна еще какая-нибудь помощь…
— Спасибо, Вебер, больше ничего не нужно.
Вебер кивнул, но с места не сдвинулся.
— Ты не собираешься объявить его в розыск? — наконец спросил он.
Харри поднял на Вебера рассеянный взгляд:
— Зачем?
— А я почем знаю? — ответил Вебер. — Это же у вас «совершенно секретно»!
Харри улыбнулся — похоже, он не ожидал от старика Вебера подобных заявлений:
— Нет, не сейчас.
