«Боже мой, я веду себя как мальчишка», — подумал он.
Он все-таки посмотрел на часы. Полдесятого. Можно было бы подойти к ней, сказать пару слов, посмотреть, что будет дальше. И если не будет ничего — забыть об этом, пережить танец, который обещал Линде, и идти домой. «Ничего не будет?» Что это он себе вообразил? Инспектор полиции, практически замужем! Харри захотелось выпить. Нет. Он снова посмотрел на часы. И вздрогнул от мысли о том танце, который пообещал. Домой, на Софиесгате. Сейчас все уже изрядно выпили, но даже и в трезвом виде вряд ли кто-нибудь из них хватился бы сотрудника из самого дальнего конца коридора. Открыть дверь потихонечку, вызвать лифт, а там — сесть в свой верный «форд»-эскорт, который дожидался его на улице. Линда, похоже, с удовольствием танцует, вцепившись в молодого сотрудника, а тот кружит ее, неловко улыбаясь.
— На концерте «Рага Рокерз» на Юстивале было повеселее, вам не кажется?
Он почувствовал, как от низких звуков ее голоса заколотилось сердце.
Том вошел в кабинет Эллен и встал за ее креслом.
— Извини меня за все, что я наболтал в машине, — сказал он.
Она не слышала, как он входил, и поэтому вздрогнула. У нее в руке была телефонная трубка, но номер она еще не успела набрать.
— Нет, все было нормально, — ответила Эллен. — Просто я, это, ну-у… понимаешь?
— ПМС?
Эллен посмотрела на Волера и поняла, что он не шутит, что он действительно хочет посочувствовать.
— Наверное, — сказала она. Зачем он сейчас пришел в ее кабинет, он же раньше никогда не заходил?
— Дежурство закончилось, Йельтен. — Волер кивнул на настенные часы. На них было десять. — Я на машине. Можно довезти тебя до дома?
— Большое спасибо, но мне сначала нужно позвонить. Можешь подождать?
— Позвонить — по личному делу?
— Да нет, просто…
— Тогда я подожду здесь.
Волер уселся в старое кресло Харри, оно протестующе взвизгнуло. Он и Эллен встретились взглядами. Черт! Почему она не сказала, что ей нужно позвонить по личному делу? Теперь уже поздно. Может, Волер догадывается, что она что-то выяснила? Она попыталась прочитать это в его глазах, но он, казалось, забыл об этом и думать. Эллен охватил панический страх. Страх? Теперь она понимала, почему ей всегда было неуютно рядом с Томом Волером. Не потому, что он так холодно держался, не из-за его отношения к женщинам, «черным», «нигерам», «узкоглазым» и «пидорам» и не из-за его привычки применять силу при любом удобном случае. Она могла бы назвать дюжину других полицейских, которые в этих вещах дали бы Тому Волеру большую фору, — но с ними она могла общаться, находя в каждом что-то хорошее. Однако с Томом Волером все обстояло иначе, и теперь она понимала, в чем дело: она его боялась.
— Ладно, — сказала она. — Это может подождать до понедельника.
— Отлично. — Он встал. — Тогда пошли.
У Волера была японская машина, из тех, что, по мнению Эллен, похожи на гоночные «феррари». Сиденья в ней были глубокие и узкие, так что приходилось сидя поджимать плечи, а колонки занимали чуть не полсалона. Пока они ехали по Тронхеймсвейен, двигатель тихо мурлыкал, и свет уличных фонарей окутывал их. Из колонок слышался уже успевший стать привычным фальцет:
«…I only wanted to be some kind of a friend, I only wanted to see you bathing…»
Принс. Принц.
— Можешь высадить меня тут. — Эллен старалась говорить непринужденно.
— Об этом не может быть и речи. — Волер взглянул в зеркало заднего обзора. — Доставка «от порога до порога». Куда дальше?
Она едва сдержалась, чтобы не открыть дверь и не выпрыгнуть на ходу.
— Тут налево. — Эллен показала пальцем.
«Только бы ты был дома, Харри».
— «Енс-Бьелькесгате» — прочитал Волер табличку на стене дома и свернул.
Эта улица еще темнее, пешеходов не видно. Краем глаза Эллен увидела, как по его лицу скользили квадратики света. Он знает, что она знает? Видит, что у нее одна рука в сумочке? Понимает, что там тот самый газовый баллончик, который она купила в Германии, а осенью показывала ему, когда он сказал, что она и ее коллеги подвергают себя опасности, отказываясь носить оружие? Кажется, он говорил ей, что может достать сверхэффективное оружие, которое легко спрятать под одеждой, а в нужную минуту применить. Тогда она приняла это за очередную мрачную шутку в стиле «мачо» и просто посмеялась.
— Ладно, остановись вон у той красной машины.
— Но дом четыре ведь в следующем квартале, — возразил Волер.
Неужели она сказала ему, что живет в доме номер четыре? Может быть. Может, она просто забыла про это. Эллен чувствовала себя прозрачной, как медуза, и он видел, что ее сердце бьется слишком часто.
Теперь двигатель работал вхолостую. Волер притормозил. Эллен стала лихорадочно искать, как открыть дверь. Проклятые японские конструкторы! Что им стоило приделать к двери обычную, удобную ручку?
— До понедельника, — сказал Волер ей в спину, когда она нашла ручку, выпрыгнула на улицу и вдохнула ядовитый февральский воздух Осло, словно свежий запах дождя после долгой засухи. Последнее, что она услышала, прежде чем нырнуть в подъезд, было урчание машины Волера.
Эллен вихрем взлетела по лестницам, с шумом отбивая ступени сапогами и держа перед собой ключи, как волшебную палочку. Наконец она в квартире. Набирая домашний номер Харри, Эллен наизусть повторяла слова Сверре Ульсена:
«Это Сверре Ульсен. Я все жду свои десять штук за то, что помог продать пушку старику. Позвоните мне домой».
Дальше — отбой.
За какую-то долю секунды Эллен поняла что к чему. Вот оно, недостающее звено загадки, посредник в сделке с винтовкой Мерклина. Полицейский. Том Волер. Естественно. Для такого ублюдка, как Ульсен, десять тысяч крон огромные деньги. Старик. Круги, связанные с торговлей оружием. Симпатия к правым экстремистам. Принц, который скоро станет инспектором. Все же это ясно как день — так ясно, что Эллен поразилась: как она — человек, умеющий улавливать скрытый смысл там, где другие его не замечают, — не поняла всего этого раньше. Может быть, это уже паранойя, но пока она ждала в машине, когда Том Волер выйдет из ресторана, ее не покидала мысль: стоит ему подняться по службе еще выше (что вполне возможно) — и он сможет проворачивать и не такие махинации, прикрываясь властью, как щитом. И кто знает, кого из полицейских он успел завербовать. Ей казалось, что большинство сотрудников не дадут вовлечь себя ни во что подобное. Но полностью — до конца — она была уверена только насчет одного человека — Харри.
Наконец-то дозвонилась. Не занято. На том конце никогда не бывает занято. Возьми же трубку, Харри!
Еще ей было ясно, что рано или поздно Волер поговорит с Ульсеном и узнает, что произошло. Эллен ни на секунду не сомневалась, что тогда ей будет постоянно грозить смертельная опасность. Надо действовать быстро, она не может себе позволить ни одного неверного шага. Поток мыслей прервал мужской голос:
