— То есть вы эту собаку используете и когда ищете живых людей? — умоляющим голосом спросил несчастный муж.
— Ну конечно, — подтвердил Харри, вместо того чтобы признаться, что пес-трупонюх специально натренирован находить тела убитых; он вряд ли справится с поиском наркотиков, утерянных вещей и людей, которые еще живы. Что он работает только с мертвыми. И точка.
— Итак, последний раз вы видели жену вчера в четыре часа? Так? — спросил Харри, уткнувшись в свои записи. — Перед тем как с дочерьми отправились в город. Что вы там делали?
— Я занимался лавкой, а у девочек был скрипичный урок.
— Лавкой?
— У нас маленькая лавка в районе Майорстюа. Продаем изделия ручной работы: африканские сувениры, предметы искусства, мебель, одежду — все такое. Закупаем непосредственно у изготовителей за хорошую плату. Чаще там работает Сильвия, но в четверг мы открыты допоздна, так что она приезжает сюда на машине, и мы меняемся: я с девочками еду в город, торгую в лавке, а они играют на скрипке с пяти до семи. Потом я их забираю, и мы возвращаемся домой. Обычно к половине восьмого, может быть, немного позже.
— Хм. А кто еще работает в лавке?
— Никто.
— Значит, по четвергам вы закрываете лавку посреди рабочего дня? Примерно на час, так?
Ролф Оттерсен криво усмехнулся:
— Это же крошечный магазинчик. Покупателей у нас совсем немного. Честно говоря, до рождественской распродажи их вообще не бывает.
— А как же тогда…
— Нам помогает НОРАД — норвежская организация по поддержке стран третьего мира. Выплачивает пособие нам и нашим поставщикам. Тут ведь важны не кроны, эре и прочая прибыль. А принцип. Согласны?
Харри кивнул, хотя сам-то он думал не об экономической поддержке африканской торговли сувенирами, а о том, как долго они будут добираться обратно в Осло.
Из кухни, где близнецы сидели за поздней трапезой, доносились звуки радио. Телевизора в доме, кажется, не было.
— Ну что ж, спасибо. — Харри встал и вышел на улицу.
Во дворе приткнулись три автомобиля, среди них «вольво-амазон» Бьёрна Холма, перекрашенный в черный цвет и отлакированный, с раллийными полосками, идущими через всю крышу и багажник. Харри взглянул на чистое звездное небо, бархатным пологом нависшее над двором, потянул носом воздух. Пахло ельником и печным дымом. С лесной опушки до него доносилось поскуливание пса и голоса полицейских. К сараю Харри пошел в обход — так они договорились, чтобы не затоптать следы, которые могут, если повезет, обнаружить. Сквозь открытую дверь доносились голоса. Он присел на корточки и при свете лампы, падавшем из дверного проема, принялся изучать отпечатки ног, оставленные на снегу. Потом встал, прислонился к косяку и достал пачку сигарет.
— Похоже на место убийства, — произнес он. — Кровь, трупы и перевернутая мебель.
Бьёрн Холм и Магнус Скарре притихли, обернулись и уставились туда, куда смотрел Харри. Большое открытое помещение освещалось двумя самодельными лампами, свисавшими с толстой балки. В одном углу сарая стоял токарный станок, а над ним висела доска, на которой расположились различные инструменты: молотки, пассатижи, клещи, сверла. Ни одной электрической штуковины. В другом углу — вольер из сетки, где на насестах сидели куры. Раздавалось стаккато кудахтанья. Посреди сарая на голом сером полу, залитом кровью, лежали три обезглавленные тушки. На специальном верстаке, где забивали кур, валялись три головы. Харри зажал в губах сигарету, но зажигать не стал. Он обошел лужу крови, сел на корточки перед верстаком и, прищурившись, стал разглядывать куриные головы. Матовый свет его карманного фонарика отражался в почерневших глазах. Он поднял перышко — белое с черным кантом, как будто оно обгорело, — затем внимательно рассмотрел ровный срез на куриных шеях. Кровь уже свернулась и почернела.
— Нашел что-нибудь интересное? — поинтересовался Бьёрн Холм.
— Мой мозг, Холм, повредился в результате профессиональной деятельности. В настоящий момент он анализирует куриную тушку.
Скарре громко хохотнул и произнес, размахивая рукой, будто писал в воздухе газетный заголовок:
— Жестокое тройное убийство. Погибли три курицы. Под подозрением — члены секты вуду. Харри Холе начал расследование.
— Но самое интересное — это то, чего я тут не нашел, — задумчиво сказал Харри.
Бьёрн Холм поднял бровь, скользнул взглядом по сторонам и медленно кивнул. Скарре непонимающе посмотрел на них:
— Чего?
— Орудия убийства, — ответил Харри.
— Топора, — подхватил Холм. — Единственный разумный способ забить курицу — рубануть топором.
— Ну, поскольку кур забивала дама, — сказал Скарре, фыркнув, — она наверняка положила топор на место. Крестьяне же любят порядок.
— С последним утверждением согласен. — Харри прислушался к куриному кудахтанью, которое, казалось, доносится со всех четырех сторон. — Тем более интересно, почему доска, на которой хозяева рубят кур, слетела с верстака, а тушки валяются на полу. К тому же на месте топора нет.
— Нет на месте? — Скарре посмотрел на Холма и закатил глаза.
— Скарре, пожалуйста, дай себе труд осмотреться по сторонам, — посоветовал Харри, не поднимая глаз.
Скарре продолжал смотреть на Холма, который тайком кивнул в сторону токарного станка и доски с висящими на ней инструментами.
— О, черт! — выругался Скарре.
На пустом месте между молотком и ржавой пилой был виден четкий контур недостающего топорика.
Харри потер подбородок:
— Что ж, сарай мы осмотрели, и пока все выглядит так: по всей вероятности, Сильвия Оттерсен покинула помещение, так и не закончив с курами, причем инструмент прихватила с собой. Холм, сможешь по температуре тушек определить, когда это произошло?
— Угу.
— О чем это вы? — встрял Скарре.
— Мне надо узнать, в котором часу она сорвалась отсюда, — объяснил Харри. — Холм, есть у тебя что-нибудь по следам вокруг дома и сарая?
— Затоптали уж все, — покачал головой криминалист. — Да и темновато мне. Я нашел много следов Ролфа Оттерсена и два-три чьих-то других следа, которые ведут в сарай, но тут и пропадают. Следов, ведущих из сарая, нет. Может, отсюда ее вынесли?
— Хм. Тогда следы того, кто ее нес, были бы глубже. Жаль, конечно, что никто не наступил в кровь. — Харри, прищурившись, посмотрел на темные стены сарая, на которые не падал свет ламп. Со двора донеслось поскуливание пса и яростная ругань полицейского.
— Скарре, сходи узнай, что там у них, — попросил Харри.
Скарре испарился, а Харри снова включил фонарик и направился к стене, протянув руку к некрашеным доскам.
— Это что же… — начал Холм, но осекся, услышав глухой звук, с которым ботинок Харри ударил в стену.
