Книга Бульдожья схватка, страница 33. Автор книги Александр Бушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бульдожья схватка»

Cтраница 33

Осторожненько пролез под одеяло, лег на почтительном расстоянии от ровно дышавшей Кати, искренне надеясь, что она спит. Ошибся — она ворохнулась, придвинулась, вопросительно провела ладонью по щеке, но шее.

Как ни тянуло его к этой женщине, на сегодняшний вечер он, честное слово, перестал быть мужиком — после знакомства с содержимым сейфа. Все напрочь отшибло, и запашок дерьма до сих пор ощущается.

— Катенька, замотался я адски, — виновато прошептал он. — Уж прости.

Она сговорчиво поцеловала Петра в щеку, еще раз погладила по щеке и отодвинулась. Ему хотелось выть.

Часть вторая. Два минус один - получится два
Глава 1
Как создается имидж в Шантарске

Петр трудился, как отбойный молоток. Впервые за все время добровольного самозванства пришлось так вкалывать — правда, исключительно орудием труда негоцианта, роскошной пар-керовской авторучкой. Но все равно работы навалилось столько, что кисть давно уже ныла и он три раза делал передышку.

Он подмахивал бумаги — той самой своей НЫ-НЕШНЕЙ подписью, то бишь изменившимся после аварии автографом г-на Павла Савельева. Первые несколько документов он по врожденной добросовестности пытался прочитать, но очень быстро осознал, что даже просто пробегать их взглядом никак не удастся, иначе просидят до завтрашнего утра.

И трудился с тупой четкостью автомата. Или компостера, пробивающего билетики в автобусе. Косарев клал целую стопу, с ловкостью карточного шулера снимал один за другим, молча — он тоже уже утомился повторять «вот здесь», в глотке пересохло — указывал пальцем. Петр подмахивал. Первый заместитель, Пашкина то ли правая, то ли левая десница, старался, как мог, суетился возле-около, шуршал бумагами — невысоконький, лысый, услужливый.

Картотека — щелк! Косарев Николай Фомич, из бывших советских снабженцев, дока, жох и прохиндей — это и понятно, как нельзя более подходит для ответственной тайной миссии по подстраховке двойника, — в разгар перестройки намекал журналистам о своем отдаленном родстве с репрессированным комсомольским вожаком, а когда перестройка как-то незаметно сдохла, стал осторожненько примазываться к другой известной во времена оны исторической личности, правда, с обратным знаком — шантарскому купчине первой гильдии Косареву, тому самому, что при царе заколотил пьяного пристава в бочку и спустил с обрыва, а за годик до Великого Октября сбежал со всеми капиталами в Китай и стал там министром финансов у какого-то генерала-сепаратиста. В душе холуй и лизоблюд (сказывается биография), однако вполне надежен.

— Позвольте, а это что за чудасия? — спросил Петр, в момент очередной передышки успевший пробежать глазами очередной не подписанный пока документ.

— Договор на вооруженную охрану золотых часов…

— Вот этих самых, что у вас на запястье, — подхихикнув с угодливостью чеховского персонажа. кивнул Николай Фомич. — Видите ли, в законах о частной охране полно глупейших прорех. Не имеют права ваши телохранители применять огне-стрельное оружие, пусть и законнейшее, для защиты вашей личности при злодейском покушении. Зато могут налить в лоб любому, кто покусится на ваше имущество. А поскольку часики у вас на руке постоянно, то на основании сего договора они и будут палить хоть с обеих рук — они часики защищают, на дозволенном основании… Улавливаете полезный нюанс?

— Улавливаю, — покрутил головой Петр и лихо подмахнул договор о вооруженной охране принадлежащих П.И. Савельеву золотых часов марки «Ро-лекс», стоимостью пятнадцать тысяч… ма-ама родная!

Нет, все правильно, пятнадцать тысяч долларов США. Ну, Пашка! Петр сразу почувствовал себя скованно, лишний раз боялся сделать резкое движение — а он-то небрежно бросал эти ходунцы на столик, в «Кедровом бору» даже задел ими чувствительно о притолоку.

Прикинув на глаз толщину оставшейся бумажной груды, он в душе возрадовался. Зря, как тут же выяснилось. Появилась эффектная дама, главный бухгалтер, принесла новую гору бумаг — уже чисто финансовая документация. В отличие от бумаг Фомича, эти приходилось подмахивать как минимум в двух-трех местах каждую. В глазах уже рябило — платежные поручения, подтверждения, авизо, ведомости, договоры с «Шантарским кредитом», еще какими-то банками — иные названия знакомы из газет, иные видел впервые, — в основном столичными, но попадались и иностранные…

Украдкой он бросал на бухгалтершу заинтересованные взгляды. Было на что засмотреться. Красивая молодая женщина лет тридцати, невыразимо продуманная во всем — строгой одежде, прическе, драгоценностях. Этакая Снежная Королева

— море красоты и бездна холодной деловой чопорности. Невозможно было представить, что ближе к ночи она все это снимает, распускает по плечам эти великолепные волосы, ложится в постель с самым обыкновенным существом мужского пола и позволяет…

Рука трудилась, а мозги оставались свободными, и он не без интереса стал гадать — как у Пашки с этой? Никак не мог беспутный братец пропустить ТАКУЮ. Касаемо главной бухгалтерши Пашка говорил лишь, что кадр это особо ценный и обращаться следует исключительно на уровне «имя-отчество», боже упаси вульгарно назвать по имени. Интересно, о чем это говорит? Говоря проще, спит с ней Пашка или нет? Вообще-то, не Жанна, не Анжела и не Марианна — всего-то навсего Ирина Сергеевна. Что ни о чем еще не говорит…

Перехватив его неосторожный взгляд, Снежная Королева не повела и бровью. Соболиной. Продолжала подкладывать ему бумаги, всякий раз мелодичным голосом сообщая:

— Здесь, пожалуйста. Здесь, прошу вас. Когда со всем принесенным ею было покончено, Ирина свет Сергеевна снизошла до улыбки, на миг сделавшей ее живой:

— Благодарю вас, Павел Иванович. И вышла, унося свою цифирь. Петр так и смот-рел ей вслед. Спохватившись, откашлялся:

— М-да…

— Очень тонко подмечено, — сладеньким голосом встрял Косарев. — Именно — м-да…

— Скажите, Николай Фомич, а у… у меня с ней ничего такого…

— Да что вы, Павел Иванович! — казалось, даже испугался слегка лысый прохвост. — Неприступная женщина, блюдет супружескую верность с упорством каменной статуи… Вы в первое время делали подходцы, если не помните, но потом даже вам стало ясно, что номер, простите, дохлый и надлежит пользоваться лишь ее деловыми качествами. Кои опять-таки на высочайшем уровне…

Он улыбнулся так льстиво, с таким проворством поднес сунувшему в рот сигарету Петру щелкнувшую зажигалку, что тому стало неловко:

— Николай Фомич, я ведь, собственно, не он, а я…

— Сходство, простите, поразительное, — пожал плечами Николай Фомич. — Так что я уж не буду привыкать к некоей выходящей из рамок фамильярности, чтобы потом не было сложностей… Нет. но сходство, конечно… Я вам еще нужен?

— Нет пока. Можете идти.

Раскланявшись. Фомич вывалился из кабинета. Петр задумчиво пускал дым. В душе сидела небольшая, поганенькая заноза — из-за вчерашних открытий, сделанных в сейфе. Многое можно понять, оправдать и простить, но ЭТО — пардон, за гранью. Надюшка — почти ребенок. Стоп, стоп. Не будем забывать об акселерации, пресса преподносит массу примеров… вполне может оказаться, что у этого дитяти уже перебывало полдюжины любовничков из ее же элитной школы. Или такими умозаключениями ты просто пытаешься перед самим собой выгородить Пашку? С-ситуация… Нервничает девка, сама не своя. И как прикажете поступить при такой вот коллизии? Отдать ей снимки? А Пашка?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация