— Андропыч, зайди.
Земцов появился буквально через сорок секунд — Петр зачем-то
отследил по часам. Вопросительно взглянул, прикидывая, стоит ли садиться или
дело недолгое. Петр нейтральным тоном сказал:
— Андропыч, проконсультируй с точки зрения
безопасности. Мне срочно нужно смотаться в речное пароходство…
— Полина? — сразу же спросил Земцов. Петр с
многозначительным видом пожал плечами. Хотел кивнуть, но в последний момент
спохватился: кто ее знает, вдруг звонившая ему незнакомка и не Полина вовсе…
— Это обязательно? — сухо продолжал Земцов.
— Пожалуй. — кивнул Петр. — Андропыч, я не на
свиданку собираюсь в разгар рабочих будней. Просто… Когда женщина звонит и
заявляет, что у нее к тебе есть срочное и важное дело, — нужно, я так
прикидываю, ехать незамедлительно…
— Вот это-то меня и беспокоит, — не без
задумчивости сказал Земцов, что-то прикидывая про себя.
— А конкретно?
— Конкретно… — шеф безопасности не поднимал
глаз. — Павел Иванович, я не хочу ни пугать вас, ни лишний раз трепать
нервы, однако ситуация требует полной откровенности…
— Нет, конкретно?
Земцов вздохнул и поднял глаза:
— Я старательно просмотрел все кассеты с наружных
телекамер. Знаете, в чем загвоздочка, Павел Иванович? Машина, из которой в вас
стреляли, появилась на стоянке для посетителей буквально за минуту до того. как
вы вышли. Можно, конечно, считать сие диким совпадением, самые невероятные
совпадения случаются, но меня всю жизнь учили совпадениям не верить.
— Та-ак, — сказал Петр. — Хочешь сказать, что
ему стукнул кто-то из здания?
— Именно, — с видимым облегчением от того, что ему
не пришлось говорить это самому, кивнул Земцов. — Самое вероятное
объяснение. Информация о ваших перемещениях, точнее говоря, известие о том, что
вы собираетесь покинуть здание, проходит по цепочке — не столь уж длинной, но,
безусловно, затрудняющей выявление «крота». У кого-то были все возможности для
того, скажем, чтобы набрать номер на мобильнике и сказать пару слов, безобидную
условленную фразу. Заранее оговоренный словесный код сплошь и рядом не вызывает
у окружающих подозрений…
— Давай без профессиональных тонкостей, — перебил
Петр. — Если «крот» есть, как ты его собираешься выявлять? Почему вообще
он, паскуда, столь свободно действует?
— Потому что прецедентов ранее не имелось, —
мгновенно ответил Земцов. — Потому что раньше он себя никак не проявлял.
Конечно, я предприму все необходимые меры…
— Значит, не веришь в маньяка-одиночку?
— А вы? — столь же молниеносно отпарировал Земцов.
«Эх, милый, — тоскливо подумал Петр. — У меня
просто-напросто нет нужной информации к размышлению, потому что я — вовсе и не
я. Но тебе же в том не признаешься…»
Он вздохнул, не представляя толком, что ответить.
— Плохо мне верится в маньяка, — сказал Земцов
негромко. — Во-первых, как я ни копался в прошлом, нигде не нашел
кандидатуры в маньяки. Во-вторых, эта минута, прошедшая от появления машины до
выстрелов. У маньяков, как правило, сообщников не бывает. Павел Иванович… у
вас-то есть свои соображения?
— Никаких, — решительно сказал Петр.
— Мне бы эффективнее работалось, знай я…
— Андропыч, помилосердствуй, — сказал Петр елико
мог искренне. — Ну нет у меня соображений, честно тебе говорю! Ты уж копни
как следует… Слушай, а можем мы сейчас покинуть здание без этой чертовой
цепочки?
— Конечно. Варианты давно отработаны.
— Вот и поехали, — встал из-за стола Петр.
…К высоченному зданию управления речного пароходства,
стоявшему в трех шагах от набережной Шантары, они прибыли минут на пять раньше
условленного времени. В неотступном сопровождении трех телохранителей Петр
вошел в просторный вестибюль. В дальнем его углу сидел за короткой конторкой
старичок в цивильном. У тех, кто шел неуверенно, он строго требовал пропуска, а
тех, кто целеустремленно двигался к лестнице, пропускал безо всяких цепляний.
Еще с улицы Петр рассмотрел, где расположена лестничная клетка и лифты, а
потому избег старикашкиных расспросов, сквозанул мимо него деловой походкой.
Оказалось, лифт на седьмом не останавливается — только на
четных. Телохранителям это определенно облегчало задачу. Петр хотел первым
выйти из лифта, но не успел, охранник опередил, осмотрелся, по-волчьи поводя
головой, только после этого кивнул. Где же тут тупичок? Ага, вот…
Петр сел в жесткое, расхлябанное кресло под унылой, почти
засохшей в кадке пальмой, огляделся. Курилка, сразу ясно. Дверей поблизости
нет, кабинеты (судя по табличкам, имеющие прямое отношение к пароходству)
сгруппированы чуть правее, а в пределах прямой видимости — глухая стена. Место
для покушения самое что ни на есть малопригодное, неоткуда прокрасться
незамеченным, а путь отхода один-единственный…
Он вышел из тупичка-ниши — и тут же увидел, как с лестничной
площадки вышла женщина с большим «дипломатом» в руке. Мгновенно ее опознал —
никаких сомнений, та самая брюнетка лет тридцати, занимавшая достойное место в
Пашкиной коллекции. Волосы падают на плечи, одета в деловом стиле, но со
вкусом, золотые серьги и перстень небольшие, изящные.
Один из охранников непреклонно заступил дорогу, взял у нее
«дипломат», встряхнул. Двое других встали с боков, готовые к действию.
— А он заперт, — спокойно сказала
черноволосая. — Это его «дипломат», — она изящным движением руки
указала в сторону Петра. — Что там, я решительно не представляю.
Охранник вопросительно обернулся. Ситуация была рисковая, но
Петр решился кивнуть, подтверждая ее слова, хотя слыхом не слыхивал ни о каком
«дипломате». Он просто чувствовал, что это не покушение. Решительно не похоже…
— Здравствуй, — сказала она ровно, подойдя к
Петру. — Они так и будут тут торчать?
— Ребята… — Петр недвусмысленно, властно повел рукой.
Охранники после короткого колебания подчинились, отошли в
самый конец коридора, к огромному, во всю стену, окну, за которым величаво
текла сероватая, широченная Шантара.
— Бережешься? — спросила она с легкой иронией.
— Приходится, — серьезно сказал Петр. —
Стреляют-то всерьез.
— Да, я телевизор смотрела… — Она присела в соседнее
кресло, потянулась к его сигаретной пачке.
Торопливо поднеся ей огоньку, Петр спросил:
— Случилось что-нибудь?
Он уже примерно представлял, кто перед ним — никаких особых
ребусов, очередная Пашкина любовница, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы
догадаться…
— Смотря с какой стороны смотреть… — сказала женщина с
той же, что и во время телефонного разговора, тоскливой усталостью. —
Может, ничего и не случилось, а может, все…
