Книга Бульдожья схватка, страница 81. Автор книги Александр Бушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бульдожья схватка»

Cтраница 81

Впрочем, автомат вовсе не обязателен. Хороший снайпер с магазинной винтовкой-бесшумкой успеет натворить дел не менее жутких, а вот его, вполне может оказаться, никто и не успеет вычислить, не говоря уж о том, чтобы снять.

Ничего, — подбодрил он себя, закуривая сигарету. — Постараемся уцелеть. Прорвемся. Место, время, точка засады — все известно. Лишь бы не оказалось где-то рядом второго, для подстраховки. Нет, маловероятно. Круг особо доверенных Пашкиных лиц сужен до предела.

Прорвемся!"

Он извлек из сейфа свое якобы заявление насчет сексуального маньяка Елагина, изорвал бумагу в клочки, спалил в раковине в комнате отдыха. Побрызгал спреем, чтобы «культурно воняло». Потом разломал кассету, порвал пленку, завернул все это в газеты, запихал в урну — дисциплинированная уборщица в понедельник выкинет без лишнего любопытства. Что бы ни случилось, чем бы ни кончился завтрашний поединок, от Пашкиной версии не останется ни рожек, ни ножек…

Управившись с этим, вызвал Земцова. Не предлагая тому сесть и не садясь сам — дабы подчеркнуть тем срочность и важность дела, — распорядился:

— Оставайтесь в здании после окончания рабочего дня. Когда все разойдутся, вскроете кабинеты

Косарева и Ирины Сергеевны. Лично, никого из своих не привлекая и не ставя в известность. Проведете выемку всех документов, которые я подписал после возвращения из больницы. Все изъятое сложите в мой сейф. Вопросов не задавать. Сохранять полную секретность. Объяснение получите потом, а пока могу вас заверить в одном: я в своем уме. Или есть сомнения?

— Да нет, — сказал Земцов.

— Вот и действуйте, — кивнул Петр.

Глава 6
Охота на бравого охотничка

Он проснулся в назначенное самим для себя время — в половине шестого. У него это благодаря многолетней практике выходило так же просто, как другому

— погасить свет, уходя из дома. Полежал самую малость, прочно привязывая себя к реальности, стряхивая всякие остатки сна. Катя ровно дышала рядом, уткнувшись лицом в подушку. Не стоило баюкать эмоции и чувства, час пробил. Вплотную подошло время атаки, когда ничего уже нельзя изменить или переиграть, остается лишь действовать…

Осторожненько встал, оделся, ухитрившись так и не разбудить Катю. На цыпочках прошел в кабинет, сел за стол и выпил холодный кофе, запасенный с вечера. Почувствовал себя бодрым, сильным, готовым к драке. Знакомое чувство играло пузырьками в крови — сложная смесь предвкушения, ожидания, страха и надежды, понятная только тем, кто ходил в атаки…

Критически обозрев Пашкину коллекцию холодного оружия, развешанную на серо-желтом ковре, снял с гвоздика единственный предмет, на что-то годившийся, — советский морской кортик. Сунул его во внутренний карман куртки и тихонечко вышел, прихватив кофейник из огнеупорного стекла, где оставалось еще со стакан.

Реджи в своем закутке открыл глаза, но промолчал — привык, крыса белая, не бросался на шею, но и не ворчал… Петр тихо открыл дверь в комнату Нади

— и обнаружил ее за столом, полностью одетую. Как девчонка ни храбрилась, стараясь придать себе небрежно-лихой вид подруги Тарзана, видно было, что ее легонько познабливает.

Петр сунул ей в руку кофейник, проиллюстрировав это скупыми жестами. Она залпом выпила и, повинуясь его жесту, на цыпочках пошла следом по коридору. Это было, как во сне — тишина, покой, благолепие… Охранную сигнализацию он отключил в две секунды — научился с ней управляться, как-никак он был для всего остального мира хозяином этих хором, господином Савельевым, негоциантом.

Они выскользнули на лестницу, тихонько стали спускаться.

— Поджилки дрожат? — спросил Петр.

— Неа…

— Врешь, — сказал он. — Дрожат. Это нормально. В первый раз всегда дрожат… Главное, не суетись. Если начнется что-то непредвиденное, не суетись, не мечись, не путайся под ногами. Забейся в уголок и не мешай работать…

— Слушай, ты что, какой-то спецназ?

— Да нет, с чего ты взяла? — удивился он искренне. — В нашем мире и без спецназа хватает придурков, которым никак не удается жить нормально. Я просто-напросто такой придурок, вот и все…

…Он на миг провалился в другое измерение — где пьяная чухонская сволочь прорывалась к телестудии, грудью напирая на дула автоматов, где посреди клубов жаркой пыли над толпой взлетали отрезанные головы, где чадно, страшно пылали грузовики, и врассыпную драпали царандоевцы, и взвод десантуры приготовился подыхать, хотя никому, понятное дело, не хотелось… И что же, все было напрасно? Через все это пройти, чтобы погибнуть от блудливой рученьки родного брата, клопа жирного? Нет, шалишь…

— Ну, давай, — сказал Петр, легонько подтолкнув ее к выходу. — Все помнишь?

Девчонка кивнула, отчаянно храбрясь. Вышла из подъезда. Петр, встав на цыпочки, осторожно распахнул окно на улицу, подпрыгнул, перевалился на подоконник, спрыгнул наружу. Вокруг — никого. Небо синее-синее, улица пуста, мир как-то особенно чист ранним утром… Нормальной энергичной походкой он направился во двор собственного дома, свернул под арку и, пригибаясь, на корточках побежал вдоль стены, под высоко расположенными окнами первого этажа. Где-то над его головой как раз и были окна елагинской квартиры. Не стоит питать иллюзий, будто удастся застать Митеньку врасплох, вытащить в трусах из постели сонного — не та школа, наверняка бывший старлей тоже уже проснулся раньшенько по внутреннему будильнику, умылся белешенько, проверил все, прикинул все еще раз…

Вполне возможно, сидит теперь у окна, покуривает, поглядывает время от времени. А может, они оба сидят у окна. Возможно, Пашка там и заночевал перед делом. Это усложняет задачу, но не особенно…

Увидев его, Надя двинулась наискосок через двор, они встретились у подъезда, поднялись на третий этаж. Метнувшись так, чтобы не оказаться в поле обозрения дверного глазка, Петр прижался спиной к стене у самой двери. Надя, судорожно сглотнув воздух, позвонила — длинно, требовательно.

Петр зачем-то считал про себя — размеренно, чтобы каждая произнесенная в уме цифра соответствовала секунде.

На двенадцатой секунде замок щелкнул. Совсем рядом раздался недоуменный, но абсолютно спокойный голос Елагина:

— О! Вот так явление! Какими судьбами, лапка?

— А кто-то ведь приглашал…

— Конкретно мыслишь, лапка. Слушай, что так спозаранку…

Крутнувшись, Петр рассчитанным прыжком ворвался в прихожую, ударил рукоятью зажатого в кулаке кортика прямехонько по мужской гордости, врезал согнувшемуся в три погибели Елагину кулаком по шее, вбил в комнату, как гвоздь в доску, ударом ноги. За руку втащил Надю, захлопнул дверь. Не теряя времени, кинулся проверять все двери, какие только оказались в пределах видимости. Вторая комната, ванная, кухня, сортир — везде пусто…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация