– Не было здесь никакой кассеты, – укоризненно встретил
меня Анджей, – наша чертова кукла гримерша опять все напутала. Забыла
где-нибудь в другом месте…
– Это она нашла тело? – спросил обо мне в третьем лице
Кравчук.
– Да, – ответил за меня Братны.
– Хреновая ситуация, – задумчиво произнес Кравчук.
– Хреновее не придумаешь, – подтвердил Братны.
– Боюсь, придется вызывать следственную бригаду.
– Нет, – твердо сказал Братны, – нет. Мне не нужна
огласка. Ты понимаешь, что это такое? Мы и так вылетели из графика, но это Бог
с ним… Если начнутся тупые допросы, эти козлы развалят мне всю съемочную
группу. Да еще притянут половину к уголовной ответственности. Один Вован чего
стоит… Вполне может в своих гашишных мантрах принять какого-нибудь опера за
покойного Бодхисатву.
Или пророка Магомета…
– О каких козлах ты говоришь? – лениво переспросил
Кравчук.
– О твоих коллегах. Но дело даже не в этом… Ты же сам
знаешь, приезжали парнишки из Канн, из отборочной комиссии. Я показал им часть
рабочего материала, и фильм уже ждут. Если вся эта история, – он кивнул в
сторону трупа, – выплывет наружу, ничего хорошего ждать не приходится.
– Дополнительная реклама тебе не помешает. – Кравчук
меланхолично углубился в изучение трупа актрисы. – Люди обожают кровавые
истории, особенно если это случается не с ними.
– А что будет с группой? Мне нужны именно эти ребята,
Андрюша.
– Найдешь других. У нас сумасшедших полно, вся страна –
один большой филиал больницы для умалишенных.
– Ты не знаешь киношников, самые суеверные люди…
– Ага, после работников крематория, – хмыкнул Кравчук.
– Если это… – Братны повел подбородком в сторону кресла
с телом актрисы, – если это будет висеть на киношке, никто не согласится
работать. Дурная примета. Я могу никого не найти на следующий фильм…
– А я думал, у тебя пашут самые отвязные беспредельщики…
Ладно, не ной, что-нибудь придумаем… Все-таки отличная работа.
– Ты о чем? – насторожился Братны.
– Красиво замочили, я это имел в виду. Ни сантиметром
выше, ни сантиметром ниже. Кто-то очень хорошо знает анатомию… Рассказывай все
по порядку.
– А что рассказывать? Старуха намекнула, что хочет
побыть одна. Что придет через двадцать минут, попросила всех очистить
помещение.
– “Всех” – это кого? – уточнил Кравчук.
– Меня, ее, – Анджей кивнул на меня, – была еще
художница.
– Та самая фря, которая норовит получить прописку в
твоих штанах?
– Именно.
– Неплохая компания. – Кравчук присел на корточки и
внимательно рассмотрел рукоятку под грудью актрисы:
– Очень нетипичное орудие преступления.
– Похоже на шило, – сказала я и тут же прикусила язык.
Кравчук искоса взглянул на меня. В его холодных плоских
глазах мелькнули искорки интереса. За все время работы мы ни разу не
сталкивались с ним, теперь же, находясь рядом, я поняла, что этот человек может
быть по-настоящему опасен, когда захочет.
– Правильно. Это шило. Судя по всему, очень длинное и
специально заточенное. Наш анатом – или анатомичка, – и снова быстрый взгляд на
меня, – довольно экстравагантные люди.
– Вряд ли это была женщина, – осторожно подбирая слова,
сказала я.
– Ка?? вас зовут, запамятовал…
– Ева, – снова ответил за меня Братны.
– Ты думаешь, это ее настоящее имя? – насмешливо
спросил Кравчук, и я вздрогнула. – Звучит как вызов роду человеческому… Ладно,
Ева так Ева… Так почему это не может быть женщина, Ева?
– Женщина слишком традиционна по природе, слишком
консервативна. Она не будет убивать шилом, если это только не самозащита и шило
– единственный предмет, который оказался под рукой. Мне так кажется…
– А если она – дочь сапожника? – развеселился Кравчук.
– Пожалуй, ваши реплики стоят того, чтобы их записать и
использовать в каком-нибудь сценарии, – поддержал его сумасшедший Братны.
Все происходящее казалось мне кадрами из черной комедии,
полная ирреальность, не хватало еще удариться в классификацию жанров, если бы… Если
бы не труп старухи в двух метрах от меня. Неужели они не понимают серьезности
происходящего, неужели я сама не понимаю серьезности происходящего?.. Неужели
со мной произошло то же, что и со всеми, – и Братны втянул меня в безумный мир
своих кинематографических фантазий, где целлулоидные кости персонажей обтянуты
такой же целлулоидной плотью? И специально заточенное шило протыкает не сердце,
а кусок негодной вирированной пленки?..
– Еще успеешь записать, – подвел черту Кравчук. – Ты
окончательно решил не привлекать доблестные органы к этой истории?
– Похоже на то. У меня просто нет другого выхода. Да и
у тебя тоже. – Анджей обезоруживающе улыбнулся:
– Огласка не нужна ни тебе, ни мне. Как образцовому
директору, разумеется…
И эта ничего не значащая, невинная фраза неожиданно пробила
брешь в бесстрастных глазах Кравчука: в темной проруби зрачка метнулся страх.
Или это мне только показалось?..
– И не боишься? – после долгой паузы спросил он: вопрос
и угроза одновременно.
– Я уже давно ничего не боюсь, и это единственное, что
меня пугает. – Братны продолжал улыбаться.
– Именно так говорила моя первая жена…
– Что, плохо кончила?
– Напротив, добилась больших успехов. Сидит теперь в
дирекции РТР. Бесплатные телефонные разговоры с Литтл-Роком, штат Арканзас. У
нее там сестра живет… Контрамарка в Большой театр, аккредитация на Московский
международный фестиваль и двухнедельный отдых в Арабских Эмиратах ежегодно. За
счет редакции информационных программ. Это помимо загранкомандировок.
– Вот видишь, как все хорошо складывается для тех, кто
не боится.
– Ладно, – смягчился Кравчук, – но есть один маленький
нюанс.
– Какой?
– Твоя ассистентка.
– Она тоже будет молчать. – Анджей даже не смотрел в
мою сторону. И снова они говорили обо мне в третьем лице.
– Ты уверен?
– Я всегда уверен в своих людях. Особенно тех, которые
могут вытащить у тебя из кармана любую вещь, даже не приближаясь к тебе. –
Братны все еще держал меня за карманницу-виртуозку, не лишенную творческой
жилки и не выдающую профессиональных секретов. А он так надеялся заполучить их…
Кравчук сразу же потерял ко мне интерес и принялся
внимательно рассматривать гримерку. Потертый диванчик, пара стульев, вешалка,
столик с зеркалами, несколько киноплакатов на стенах: “Калина красная”, “Москва
слезам не верит” и “Убийство в Восточном экспрессе” – неплохой постскриптум для
сегодняшней ночи.
