– Я научу тебя этому приему, если тебе хочется. Тебе
ведь этого хочется?
Митяй резко затормозил, едва не ткнувшись задом в передний
бампер идущего позади нас дряхлого “москвичка”.
– Как… Как ты узнала?
– Очень просто. Именно это страстное желание написано
на твоей примитивной физиономии.
– Ты правда научишь? Потренируешь меня?
– Все будет зависеть от того, насколько ты обучаем.
– Я очень хорошо обучаем.
Он на секунду показался мне мальчишкой, которому пообещали
велосипед за отсутствие троек в четверти; я даже позавидовала его неподдельной
радости. Но, с другой стороны, я тоже извлекаю из этого неожиданного
предложения Митяя свои выгоды. Я могу – хотя бы несколько дней –
перекантоваться у этого спортсменчика и спокойно обдумать все происшедшее за
последнее время. Он не будет докучать мне ничем, кроме тренировок, теперь я
знала это точно. Никакого намека на флирт, потные подмышки к этому отнюдь не
располагают. Никакого намека на флирт, лишь тень сожаления – молодой красивый
мужчина может рассматривать тебя только с точки зрения играющего тренера.
…В соседнем супермаркете Митяй затарился разнузданной
калорийной едой (для меня), а в соседней аптеке набрал витаминных комплексов,
биологических добавок и пшеничные хлопья в фабричной упаковке (для себя).
Соседний же ларек облегчился ровно на один блок “Житана” – сильно же тебе
хочется стать суперменом, щеночек, так можно и хвост потерять. Хвост, которым
ты так усердно передо мной виляешь.
– Послушай, ты когда-нибудь спишь с женщинами? –
спросила я Митяя, когда мы поднимались в лифте.
– Это входит в программу обучения?
– В теоретический курс перед тренировками.
– Да, – немного помявшись, сказал он, – у меня есть
девушка.
– Вот как. – Я внимательно рассматривала Митяя: никаких
следов, свидетельствующих о постоянной любовнице, в его квартире не было: ни
зубной щетки, ни халата, ни случайно забытой губной помады.
– Очень хорошо воспитанная, не то что…
– Не то что я, понятно. Она тоже вегетарианка?
– Она следит за своим здоровьем, – осторожно сказал
Митяй.
– Вы вместе посещаете бассейн и встречаетесь на
утренних пробежках.
– Слушай, какое тебе дело?
– А спите друг с другом два раза в месяц, чтобы не
перенапрягать организм лишний раз. В стиле финского легкоатлетического порно.
Противозачаточные пилюли с ее стороны и презервативы “Маскулин” с твоей. Я
права?
– Во всяком случае, это лучше, чем ложиться под первого
попавшегося мужика и получать сомнительное удовольствие.
– Да. Удовольствие не должно быть сомнительным, ты
прав, бедный мальчик.
– Прекрати так со мной разговаривать.
– Я разговариваю так, как считаю нужным.
…Весь остаток вечера Митяй изнывал – ему не терпелось
приступить к тренировке. Он ждал ее, как ждут любимую женщину: нервно
посматривая на часы и хрустя пальцами. Я не торопилась. Это было похоже на
прелюдию к любовным играм – сначала нужно разогреть партнера томительным
ожиданием и только потом браться за дело.
Сначала я долго возилась с вырезкой и в результате соорудила
себе целую сковородку мяса. Мясо одуряюще пахло полнотой жизни и почти
примирило меня с унылым ландшафтом митяевской квартиры. Митяй толокся тут же,
на кухне, и готовил себе куда более скромный ужин: обезжиренный творог и стакан
какой-то адской смеси, лишь по недоразумению называемый “Напиток “Здоровье”.
Мы ужинали, сидя друг против друга: я с наслаждением
проглатывала хорошо прожаренные куски мяса, покуривала и рассматривала Митяя.
Нет, все-таки он так же чертовски хорош, как и скучен. Все-таки отказ от
излишеств и болезненное внимание к своему здоровью наложили на него
неизгладимый отпечаток: ни одного изъяна в лице, утомительное совершенство,
глазу не за что зацепиться. Если глаза – то обязательно уныло-голубые, если
масть – то обязательно тривиально-брюнетистая, если нос – то обязательно
беспардонно-римский, если подбородок – то обязательно бесхитростно-раздвоенный…
Кравчук прав, таким красавчикам остается только наружное наблюдение.
За ужином я продолжила прервавшуюся беседу:
– Сколько тебе лет, Митяй?
– Двадцать семь. – Черт возьми, мы почти ровесники, но
я для него безнадежно стара.
– И давно ты на подхвате у Кравчука?
– Мне бы не хотелось обсуждать это с тобой, – его даже
не обидело мое уничижительное “на подхвате”.
– Как хочешь… Чем ты вообще занимаешься?
– Я работаю инструктором в атлетическом клубе “Аякс”,
если это о чем-нибудь тебе говорит. – Можно было даже не задавать подобный
вопрос: конечно же, атлетический клуб и, конечно, – мускулистый “Аякс”; не
“Каллиопа”
[6]
же, в самом деле…
– Ни о чем не говорит.
Здесь я слукавила, я видела вывеску атлетического клуба
“Аякс” недалеко от входа в ресторан “Попугай Флобер”: должно быть, клуб тоже
принадлежит вездесущему Андрею Юрьевичу и там качают мускулы все его мальчики.
– А ты? – проявил бледное подобие любопытства Митяй. –
Ты что делала до этих съемок?
Действительно, что я делала до этих съемок? Не смогла
похоронить погибших друзей, но успела похоронить единственную любовь;
провалялась три месяца в коме, потеряла так и не родившегося ребенка, научилась
убивать, разбираться в ядах, оружии и психологических типах людей; предала тех,
кто научил меня быть слепым орудием в достижении сомнительных целей… И оставила
после себя горы трупов…
– Ничего особенного. Работала в видеопрокате.
– Теперь все понятно. Насмотрелась всякого
порнографического дерьма, всех этих эмансипированных алкоголичек – и теперь
куражишься.
– Именно.
– А откуда ты знаешь.., эти единоборства?
– Оттуда же. Насмотрелась всяких ниндзя и тибетских
монахов – и теперь куражусь.
– Ладно, извини. Потренируемся?
– Мне не во что переодеться.
– Придумаем что-нибудь. У меня есть спортивный костюм.
– Хорошо. Только я после мяса тяжеловата. Чуть попозже,
ладно?
– Ладно. Когда скажешь, – вздохнул Митяй. Я тебя
понимаю, мальчик: все, что тебе нужно, – научиться красиво реагировать на
опасность, эффектно заламывать руки противнику и бросать его через плечо. Как
только ты обучишься, ты наподдашь мне пинком под зад.
Еще полтора часа я изводила себя и Митяя сигаретным дымом и
кондовым ура-патриотическим детективом по телевизору, а потом мы отправились в
маленькую комнату – выбирать мне костюм. Все то время, что я провела у Митяя, я
спала в зале, на узком диване: о другом посадочном месте не могло быть и речи –
все пространство занимали тренажеры.
