"А, если она – дочь сапожника?” – не выходила у меня из
головы фраза, оброненная Кравчуком.
Мы с Яшей не были представлены друг другу, я знала о нем
только от Ирэн, да еще пару раз он заходил в группу, забрать жену после
вечерней смены. Для того чтобы вот так просто прийти к нему, необходим был
повод.
И повод нашелся.
Покуривая сигарету и глядя на свои единственные, но еще
добротные ботинки (гуманитарная помощь сирийца Тамби, однокурсника Серьги по
ВГИКу, а ныне процветающего московского бизнесмена, женатого на каныгинской же
однокурснице Гале Жуковой. В самом начале осени Тамби и Галя посетили слепого
Серьгу и принесли с собой ворох вещей – у Тамби было несколько секонд-хэндов по
всей Москве. Из всех вещей мне достались именно эти ботинки – у нас с маленьким
Серьгой был один размер обуви), я решила ими пожертвовать. В конце концов,
можно прийти в цех с оторванной подметкой и попросить Яшу водрузить эту
подметку на место. Так делают все.
Закрывшись в туалете и сняв правый ботинок, я попыталась
оторвать от него подошву.
Не тут-то было!
Проклятая рифленая капиталистическая подошва с американским
орлом была намертво пришита к такому же самодостаточному верху вощеными
нитками. Провозившись с ботинком полчаса и обломав и без того короткие ногти, я
решила оставить эту бесперспективную затею. В конце концов визит к Яше можно
отложить, а вечером запастись у Митяя какими-нибудь ненужными, требующими
ремонта кроссовками.
Итак, с первым походом к Яше Кляузеру мне не повезло.
Куда больше мне повезло с его женой Ирэн.
В последнее время у нас с ней сложились приятельские
отношения. Я была одной из немногих, кто мог выносить ее канареечное щебетание
о Вуди Аллене. Даже на съемках она старалась сесть поближе ко мне. Теперь ее
доброе отношение можно было использовать. Нужно только найти подходящий момент,
чтобы аккуратно вывести Ирэн на тетку мужа.
Особо стараться не пришлось. Ирэн была готова болтать
сколько угодно и с кем угодно. Наблюдая за старухой на площадке, я шепнула ей
на ухо:
– Мощная актриса!
– Что ты, – сразу же оживилась гримерша, – я даже
представить себе не могла, что она может так играть!
– А ты давно ее знаешь?
– Ну-у… Не так давно Можешь себе представить, мы ведь с
ней родственники…
– Что ты говоришь! – удивленно восхитилась я – Правда,
это совсем недавняя история.. Мой нынешний муж; Яшка, он ведь ее родной
племянник. У Яшки, кроме нее, никаких родственников, он ее обожает.
– Есть за что – Это спорный вопрос. У нее совершенно
несносный характер. Она ведь живет в Доме ветеранов сцены, там у нее комнатка,
отдельная. Раньше делила ее с какой-то отставной балериной из Перми, так что ты
думаешь произошло?
– Что?
– Выжила эту бывшую балерину за неделю. Сказала:
"Мне нужен полный покой, у меня заслуги перед театром и
кинематографом, я известная актриса, и муж мой был генералом, Героем Советского
Союза, и я имею право на отдельную комнату, поскольку государству сдала
отдельную квартиру, выплаченный однокомнатный кооператив. Я коренная москвичка,
а тут ко мне подселяют пришлых с Урала, как будто у них там своих богаделен
нет…"
– Надо же! – односложно восхитилась я.
– А талантливые актрисы все стервы. Вот возьми, к
примеру, Миа Фарроу… Что она устроила Аллену и этой своей приемной дочке…
О Господи, если сейчас начнется еще один пассаж об Аллене, я
не выдержу.
– А как Братны ее вычислил? – беспардонно перебила я
Ирэн.
– Он ее вычислил, как же, держи карман шире! Это он
меня благодарить должен, крестную маму кинопроекта. Я взяла в группе сценарий
почитать, я всегда это делаю. Это еще до тебя было… Ну да. Я взяла сценарий как
раз в пятницу, а в субботу мы ездили к старухе в богадельню, знакомиться. Яшка
тогда меня первый раз представил как свою жену, он очень патриархальный тип,
даже синагогу иногда посещает. Я-то вообще не люблю этих ортодоксальных дел,
он, конечно, тоже не хасид какой-нибудь, не подумай… Между прочим, община ему
очень помогает, это правда… Так вот, поехали мы к старухе знакомиться. Ну,
поскольку я свежий человек, она на меня набросилась и давай историю своей жизни
рассказывать: и затирали ее-де, и роли не давали, и интриги плели, и карьеру
зарубили на корню. Она ведь никогда не была красивой, очень хорошей характерной
актрисой – да… Но почему-то вбила себе в голову, что она – лирическая героиня.
И ничего с ней поделать было невозможно. В общем, целый день просидела с
заткнутым ртом, все ее старческие бредни выслушивала…
Бедная Ирэн, при ее характере просидеть целый день с
заткнутым ртом равносильно гильотинированию, четвертованию и вытягиванию костей
на дыбе!..
– Как ты только не умерла? – посочувствовала я Ирэн.
– Сама себе удивляюсь… И так она мне голову заморочила,
что мы когда уезжали, я там сумку забыла. А в сумке у меня все – и косметика, и
пинцетикдля бровей, я без него никуда, и новый крем израильский, от морщин,
совершенно изумительный… Изумительный, Ева! Если хочешь, могу и тебе достать…
Ирэн, как всегда, пробуксовывает, но “пинцетик для бровей”
заметно утепляет сюжет.
– Он дорогой, этот крем? – спросила я.
– Не дешевый, но того стоит, это тебе не какой-то там
дурацкий пилинг, не люблю я все это надругательство над кожей… А после этого
крема и поры сужаются, и…
– Так ты его оставила у старухи?
– Представь себе! Так старушка мало того что влезла в
мою сумку – она еще там все перетряхнула. Совершенно аморальное существо. Мы
приезжаем на следующие выходные, а полбанки крема уже нет, все на себя
вымазала, старая дура! – ласково сказала Ирэн. – Пинцетик пропал, а он у меня
до этого лет семь держался. В общем, постаралась…. Так вот, в сумке еще и
сценарий был. Приезжаем, а наша разлюбезная Фаина Францевна прямо трясется. Я,
говорит, должна играть эту роль, это моя роль, свезите меня к режиссеру, я
должна его убедить.
– И что?
– Свезли. У нее же хватка, как у бультерьера, не мытьем
так катаньем… Встретилась она с Братны…
– Неужели он с самого начала…
– С самого начала он ее и слушать не стал, сказал, что
она слишком хороша для его концепции, что совершенно не тот психологический
тип. Она его умоляла только попробоваться и так и эдак донимала. Но ведь на
Анджея давить бесполезно, ты знаешь.
– Да уж.
– Она очень тяжело это пережила. Мы потом еще несколько
раз приезжали, Яша ведь очень патриархальный тип…
Ты это уже говорила, Ирэн! Не повторяйся!
– ..Так вот, она каждый раз интересовалась, найдена ли
актриса, каждый раз говорила, что это только ее роль, единственная роль в жизни.
А когда я ей сдуру сказала, что утвердили Александрову… – Ирэн тяжело
вздохнула.
