За завтраком я размышляла о том, куда могла деться Клавдия Петровна, но с решением этой проблемы следовало подождать до тех пор, как освободится Венчик. Вот тогда-то я его к больнице и отправлю, чтобы он там выяснил все что сможет об отъезде Клавдии Петровны: на какой машине и куда она поехала, да и все остальное, – а потом и сама подключусь: не разорваться же мне на сто маленьких Тань, чтобы сразу в нескольких местах работать! Я не слишком рассчитывала на то, что Кирьянов быстро организует мне распечатки, потому что для этого ему требовалось «прицепить» свой запрос к какому-то уже существующему делу, а это в один миг не делается. А вот что касается покушений на Андреева, то я все больше убеждалась, что дело здесь именно в фабрике, то есть в здании, где она располагалась. Точнее, в том, кому и зачем оно могло потребоваться. Делать нечего, надо ехать туда.
Остановив машину у ворот фабрики, я осмотрела ее снаружи, но ничего особенного не заметила. Я не архитектор, но тут и без специальных знаний было видно, что построена она даже не в двадцатом веке. Кладка, конечно, добротная, от времени не пострадала, окна, правда, держались на честном слове, а уж что внутри, даже подумать страшно – перекрытия-то наверняка деревянные, перегородки при желании можно пальцем проткнуть – дранка же поверх досок положена, а они от времени не могли не сгнить. Ладно, будем на месте разбираться. Я подошла к железным, с облупившейся краской воротам и загрохотала по их створкам. Долго мне пришлось ждать, пока в щели не показался карий глаз и часть смуглого лица.
– Чива ната? – спросил неведомый и практически невидимый собеседник, говоря с сильным акцентом.
– Хочу фабрику посмотреть, – ответила я.
– Незя! – ответил он и собрался уходить.
У меня было два варианта действий: первый – позвонить Андрееву, чтобы он распорядился пустить меня внутрь, но, честно говоря, мне до того не хотелось с ним даже разговаривать, что я пошла по второму пути – заплатить.
– А за деньги? – закинула удочку я и тут же буквально физически ощутила, как заколебался этот страж чужой собственности – просто флюиды в щель просочились.
– Два ста руп! – раздался его заинтересованный голос.
– Дам! – твердо пообещала я.
– Дай! – тут же потребовал он.
– Вот откроешь мне, тогда дам, – я попробовала поторговаться.
– Не-е-е! – засомневался он.
– Да открывай же ты, черт бы тебя побрал! – возмутилась я. – Не обману я тебя! – и, достав из сумки деньги, я показала их.
Наконец створка ворот приоткрылась, и я увидела перед собой явного выходца из Средней Азии, но уточнять, откуда именно он прибыл в Тарасов, мне было неинтересно, и я, сунув ему в руку заранее приготовленные двести рублей, проникла-таки на территорию. Оказалось, что на звуки наших голосов вышли еще два охранника: один был, наверное, земляком первого, а вот второй если и не русский, то, по крайней мере, внешность имел вполне европейскую. «Украинец или белорус», – подумала я. Этот так называемый охранник, кое-как одетый, взлохмаченный и небритый, был явным бомжом на вид, и как он сюда затесался, было непонятно, ну да черт с ним. Общаться со мной ни один из них не собирался, но я не обиделась – не за тем же пришла.
Я огляделась по сторонам и опечалилась – разруха! Впечатление бывшая фабрика оставляла неприглядное. Территория была захламлена, и чего там только не валялось: остатки мебели, лысые покрышки, почти сгнившие картонные коробки, металлические части чего-то – странно, что их еще в металлоприем никто не додумался оттащить, – и все в этом духе. Искать тут ответы на мои вопросы так же непродуктивно, как ждать трамвая в лесу. Вздохнув, я прошла внутрь. На первом этаже сильно пованивало туалетом – гастарбайтеры явно не заботились о соблюдении элементарных правил гигиены. Я ходила по фабрике и вносила поправки в свои первые впечатления: перегородки были не деревянными, а кирпичными, причем неведомый мне строитель явно не пожалел материала – они были больше метра толщиной, наверное, в целях звукоизоляции. Да и все строение выглядело до того монументальным, что, казалось, оно и атомный взрыв выдержит. Умели строить в старину, ничего не скажешь! Я не торопясь обошла все здание: и цеха, и административную часть, – но ничего особенного не заметила, да я и не знала толком, что ищу. Спустившись, я подошла к воротам. Ко мне поспешил один из азиатов, чтобы, естественно, закрыть их за мной.
– Еще заработать хочешь? – спросила я, и он тут же согласно закивал головой. – Тогда скажи мне: сюда приходил кто-нибудь посторонний, кроме хозяина и меня?
Такая сложная фраза была выше его понимания, и он крикнул на помощь земляка, которому я повторила ее, но столь же безрезультатно.
– Зовите третьего! – потребовала я, решив, что с тем будет легче разговаривать. – Русского зовите! – расшифровала я, увидев, что они стоят на месте.
А что, решила я, для них русским будет и украинец, и белорус, и эстонец, да вообще любой европеец, – и не ошиблась, потому что один из азиатов закричал:
– Сидор! Ходи сюда!
Тот тут же появился и, не приближаясь, уставился на меня.
– Скажи, кроме хозяина и меня, сюда никто не приходил? – на всякий случай я говорила медленно и отчетливо.
Но он только помотал головой и ушел. Да уж, результат этой экскурсии – весьма неутешительный, но еще одну сотню азиату я все равно отдала. Выйдя за ворота, я села в машину и совсем было собралась уехать, как зазвонил мой сотовый – это был Сазонов.
– Татьяна Александровна! – напряженным голосом начал он. – Сегодня Семена в больницу повезли – ему рентген сделать надо, а тут!.. В общем, они лишь чудом рястяжку поперек дороги заметили, а то бы подорвались, как пить дать! Они немедленно домой вернулись, и я сейчас туда же еду.
– Кто знал о том, что Андреев сегодня в город поедет? – быстро спросила я.
– Да только домашние, – ответил он.
– Я предупреждала, что у вас в доме – предатель? – спросила я и сама же ответила: – Предупреждала! Вы себя в грудь били и орали, что это не так! Кто прав?
– Вы, Татьяна Александровна, – признал он. – Но тут же все свои!
– Как говорят французы, предают только свои, – сухо заметила я. – Делайте выводы и думайте, кто это может быть – вы же их лучше меня знаете! А пока пусть Андреев сидит дома и носа никуда не высовывает, не умрет он несколько дней без рентгена! – посоветовала я и спросила: – А на чем вы Андреева везли? Он же в таком виде ни в одну машину не влезет?
– Да на «Газели», – ответил Сазонов, явно удивляясь тому, что в такой момент меня интересуют подобные мелочи.
– И откуда она взялась? – поинтересовалась я.
– С рынка, откуда же еще, – уже недовольным тоном сказал он.
– То есть Андреевы туда позвонили, и ее пригнали, – уточнила я.
– Зачем? Она постоянно у Семена в гараже для хозяйственных нужд стоит. И вообще, почему вы в такой серьезный момент о всякой чепухе думаете? – почти крикнул он.
