– Клавдия Петровна! – раздался вдруг громкий голос горничной.
– А? Что?
Я так увлеклась своим разговором с Клавдией Петровной, что совсем перестала обращать внимание на что бы то ни было, и оказалось, что Зинаида Тимофеевна под нашу беседу мирно задремала, а Надя вообще вышла из комнаты.
– Ой, извините! – испугалась девушка.
– Ты чего хотела? – спросила ее Клавдия Петровна.
– Гости ваши приехали, – сказала она.
– Так пусть сюда проходят, – распорядилась она. – У меня от них тайн нет.
– Это случайно не ваш ли женсовет собрался, на очередное заседание? – улыбнулась я.
– Женсовет, да, но только не на заседание, а на день рождения моей мамы, – объяснила Клавдия Петровна.
Не успела она это сказать, как в комнату шумной веселой толпой вошли примерно десять молодых женщин и бросились с поздравлениями, поцелуями и подарками к Зинаиде Тимофеевне. Мне несколько раз доводилось бывать на областных светских мероприятиях, и некоторых из этих женщин я там встречала – это были жены первых лиц области, а двоих вообще я неплохо знала. Увидев меня, они сделали вид, что не узнали мою персону, да и я тоже, в свою очередь, посмотрела на них ничего не выражающим взглядом: это последнее дело для частного детектива – раскланиваться со своими бывшими клиентами!
– Ой, тетя Зина! – воскликнула одна из них. – Посмотрите, какие я вам туфли купила! Кожа мягкая-мягкая, вам, с вашими шишками, в них удобно будет! Давайте примерим!
Я в жизни многое повидала, но чтобы жена председателя областного суда надевала туфли пусть и заслуженной, но – деревенской бабке… это было выше моего разумения!
– Лада, как я понимаю, я здесь лишняя – и так уже засиделась, – поднимаясь, тихонько сказала я.
Она не стала меня удерживать обычными в таких случаях словами – мол, нет-нет, что вы, что вы, а просто предложила:
– Пойдем, я тебя провожу.
Когда мы вышли из комнаты, я не выдержала и сказала:
– Странно, но ведь вы все – такие разные…
– Да, но есть в нас и кое-что общее, и это – основное: мы все с нуля создали своих мужей, – усмехнулась она.
– И теперь из тени?.. – я напомнила ей ее же слова.
– В общем-то, да! – рассмеялась Клавдия и, когда горничная помогла мне надеть плащ, предложила: – Будут проблемы – обращайся, адрес ты знаешь, да и по телефону мне теперь можно звонить спокойно, номер у тебя есть.
– Лада! Я искренне восхищаюсь вами, причем даже еще больше, чем раньше, и от души желаю вам и вашим подругам, чтобы никому из вас никогда не потребовались мои услуги. Но если все-таки, не дай бог, у вас что-то случится, я сделаю все, что в моих силах.
Подойдя к двери в ограде, я обернулась и увидела, что Клавдия Петровна стоит в дверях и с улыбкой смотрит на меня. «Невероятная женщина! – подумала я. – Не во всем я с ней согласна, но она, бесспорно, достойна самого глубокого уважения! Прожить такую жизнь и не сломаться – это не всем дано!»
В этой истории было еще два счастливых эпизода. И первый из них произошел под Новый год, когда местное телевидение вовсю передавало поздравления, они же – рекламы местных предприятий. Я бездумно переключала телевизор с канала на канал и вдруг увидела на экране Клавдия Петровну. По бокам от нее стояли Митя и Иван. Она поздравляла тарасовцев с Новым годом, титры гласили, что она – новый генеральный директор Центрального рынка. Но меня больше заинтересовали бейджики на пиджаках ее сыновей. На Митином значилось: «Дмитрий Дмитриевич Полянский, начальник службы безопасности». А вот у Ивана! На его бейдже я с чувством огромного удовлетворения прочитала: «Иван Дмитриевич Полянский, заместитель генерального директора». Значит, права оказалась Клавдия Петровна! Вернулся-таки Иван! И отца своего настоящего он принял, и брата старшего – тоже! Ему бы еще со Светой помириться, и совсем замечательно будет!
А вот о втором счастливом конце я узнала через несколько лет, когда на мой электронный адрес пришла фотография счастливой семьи с подписью: «Галки и их галчата». На снимке, на фоне каких-то гор с покрытыми снегом вершинами, были сфотографированы Лариса и Валерий. Она совсем не изменилась, а вот он помолодел, посвежел, и даже его довольно-таки неприятное некогда лицо выглядело уже более благообразно. Главным же было то, что у их ног сидели двое улыбающихся детей. Ну что ж, все хорошо, что хорошо кончается!
