— Курляндская, — проговорил Воронов, хмурясь и замедляя шаг. — Да, помню. Насчет Мигунова. Но ведь я вам сказал тогда…
— А я подумала — вдруг вы передумаете! — воскликнула она, и воздух буквально задрожал от исходящего от нее позитива.
— Я не даю никаких комментариев по делу. Всего доброго, — сухо сказал Воронов и пошел дальше.
Женя Курляндская нисколько не смутилась повторным отказом.
— Хорошо. Ладно. Не по делу. Пусть будет не по делу, Виталий Дмитриевич. Отлично! Давайте поговорим о вас!
Она забежала чуть вперед, повернулась к нему, обдав шлейфом каких-то умопомрачительных духов. Судя по виду, ей чуть больше двадцати пяти, у нее неприлично огромный рот и такие же огромные (и неприличные) глаза. При всем при этом она, пожалуй, даже красива. Как ведьма в Вальпургиеву ночь.
— Вы теперь медийная личность, Виталий Дмитриевич! Вы сами этого еще не понимаете, но это так! И уже не отвертитесь! Вы ведете дело Мигунова, за которым следит весь мир, и… Да к черту Мигунова! — засмеялась она, как-то ухитряясь идти спиной вперед на высоких каблуках и при этом ни разу не запнуться. — Вы сами теперь лакомый кусочек! Пятнадцать минут хотя бы, Виталий Дмитриевич! Ну, решайтесь! Детство, школа, университет, работа — ни слова, ни полслова про Мигунова!
— У вас за спиной урна. Сейчас наткнетесь и упадете, — предупредил Воронов.
— Вот и отлично! И наткнусь — если вы не согласитесь! — Женя Курляндская ускорила шаг и даже зачем-то раскинула в стороны руки, продолжая улыбаться во весь рот и испускать волны позитива. — Упаду, сломаю что-нибудь! Ногу! Ребро! Или позвоночник! Будет вам стыдно, Виталий Дмитриевич!
Он ничего не сказал, даже не улыбнулся в ответ. Он знал, что прожженный журналист Женя Курляндская никуда не упадет и даже не испачкает свои стильные узкие штанишки. Впрочем… Нет. Она благополучно разминулась с урной, зато задела рукой проходящего мимо пожилого человека с продуктовыми пакетами, с улыбкой выслушала его краткую нецензурную отповедь и восторженно сообщила Воронову:
— Вот! Теперь я смогу написать о том, как меня обматерили на одной из центральных улиц Заозерска в вашем присутствии! А вы, старший следователь Следственного Комитета, даже пальцем не пошевелили!.. Хотя лучше не так…
Она задумалась, картинно приставила палец ко лбу.
— Погодите… Вот! Точно! Меня дискриминировали по половому признаку — раз! Назвали женщиной легкого поведения — два! Принуждали к сексу в извращенной форме — три! И все это на глазах у старшего следователя Воронова! Наши слушатели в Европе просто в осадок выпадут!
— Пока что у меня на глазах вы пристаете к прохожим и настойчиво принуждаете меня к нарушению служебной тайны, — заметил Воронов.
— Тогда арестуйте меня, Виталий Дмитриевич! — обрадовалась Курляндская. — Посадите меня в ваше замечательное СИЗО! Я такой очерк оттуда накатаю!
Он остановился, достал платок. Глаза слезились, а собственный нос ему казался похожим на гнилую грушу, которая вот-вот отвалится и упадет под ноги. Хоть бы убралась куда-нибудь эта… со своим интервью, вот честное слово…
— Я пошутила, Виталий Дмитриевич.
Убираться она никуда не собиралась, но хотя бы погасила улыбку и отключила свой позитивный реактор — и на том спасибо.
— Извините, я просто… — она беспомощно развела руками. — Пятнадцать минут, Виталий Дмитриевич. Ни слова о тайнах следствия. Ни слова о Мигунове. Обещаю. За интервью заплатят хорошие деньги. Половина — ваша… Я видела здесь кафе неподалеку — то ли «Адам», то ли «Эдем». Сядем, поговорим… Пятнадцать минут. Я шесть тысяч километров отмахала, чтобы… Черт.
Она посмотрела в небо, потом на носки своих туфель.
— Ну, как вас уговорить, Виталий Дмитриевич? Мне раздеться, что ли?
— Извините, — сказал Воронов, отвернулся и громко, с наслаждением, высморкался. Больше терпеть он не мог.
К тому же сморкающийся мужчина не стимулирует девушку раздеться перед ним.
* * *
— Ну, а дальше что? Разделась?
У Лернера такое обычное выражение лица — никакое. То есть не понять, всерьез он говорит или шутит.
— Нет, разумеется… — Курляндская оглянулась на Анну, повела плечами. — Там оживленная улица, и вообще…
— Он сразу ушел?
— Да. В магазин, потом на автобус.
Лернер помолчал, постучал пальцами по столику. Они сидели в том самом «Эдеме», в полупустом зале, в дальнем от стойки углу.
— Ты следила за ним?
— Да.
— Что он покупал в магазине?
— Ничего особенного… Пачку макарон, кефир, молоко, полуфабрикаты какие-то…
— Какие полуфабрикаты? — спросил Лернер.
— Дешевые.
— Какой кошмар, — сказала Анна.
— Водку, пиво — брал? — спросил Лернер.
— Нет.
Постучал пальцами.
— Плохо.
Будто это она и виновата в том, что Воронов не покупал водку с пивом.
— Ладно. Все равно, думаю, он ничего толком тебе не рассказал бы. Что с бригадой твоей?
— Один — литсотрудник из «Заозерского курьера», один из областного «Вестника Сибири», один — сам по себе, фрилансер, работает на несколько Интернет-изданий, смышленый парнишка…
Курляндская достала из сумочки блокнот, посмотрела.
— Так… Соседи по дому, институтские друзья, работа жены — сотрудники, подруги и так далее… Фрилансер мой попробует подкатиться к кому-нибудь в Следственном Комитете. Судя по тому, что я сегодня видела, у Воронова должны быть недоброжелатели. Они, как правило, обладают самой беспристрастной информацией.
— И что ты им всем наврала, дорогуша? — с улыбкой спросила Анна.
— Только правда, ничего кроме правды, — Женя Курляндская провела пальчиком по воздуху.
— Столичная журналистка интересуются медийной личностью. Ее интересуют любые подробности. Она щедро платит за любую информацию. И это — чистая правда. В конце концов, через полторы недели вы услышите в эфире «Свободной Европы» Женечкину авторскую программу «Мистер Икс», где весь этот сыр-бор будет красиво разложен но полочкам, упакован и подан в самом лучшем виде с моими восхитительно точными и, как всегда, остроумными комментариями.
— Ты молодец, Женечка, — похвалила ее Анна.
— А сама чем сейчас займешься? — спросил Лернер.
— Наведаюсь в администрацию, потом в Бюро по недвижимости. Узнаю, что им светит с квартирой… Ну, и все такое. В поликлинику зайду, в конце концов. — Она вздохнула. — Боюсь, проблем у нашей медийной личности хватает. Выше крыши.
Глава 9
Страшные сны майора Евсеева
г. Москва
