«Надо подыскать другую, – решил Андрей. – Постарше, поопытнее…»
Любовницы у Андрея были всегда. Уже в первые полгода супружества он изменял жене. Тогда он постоянно мотался по командировкам и с супругой не виделся по пять, семь, десять дней. В принципе можно потерпеть. Но зачем? Андрей не считал измену чем-то постыдным. Его не мучила совесть ни в те минуты, когда он отправлялся в постель с другой, ни по возвращении домой. Он открыто смотрел жене в глаза и говорил, что соскучился. Спроси она, изменял ли он, Андрей без раздумий соврал бы, и внутри бы ничего не дрогнуло, но Света никогда не спрашивала.
А вот он пару раз, сильно подшофе, задавал ей этот вопрос. Но не в первые годы супружества, а по прошествии десяти лет, когда их интимная жизнь сошла на нет. Ему было интересно, как супруга удовлетворяет свой основной инстинкт. Света не была особенно темпераментной, но все же раз в неделю отдавалась мужу с удовольствием. Но это до того, как возглавила клинику. А потом ей стало совершенно некогда. Раньше она подстраивалась под график мужа, теперь не получалось. Когда он возвращался домой, жены или еще не было, или она спала. Из-за этого секс между супругами случался все реже, а через год они вовсе перестали им заниматься.
Седаков не сильно из-за этого страдал. У него была постоянная любовница и регулярно появлялись случайные. А вот как обходилась супруга без секса, ему было любопытно. Представить, что у нее любовник, он не мог. Как и допустить мысль о том, что она совсем без интима обходится. Но третьего не дано. Хотя нет, есть еще вариант – Света приобрела в секс-шопе взрослую игрушку и с ее помощью получает удовольствие. Однако вообразить жену с дилдо было еще сложнее, нежели с другим мужиком. Вот он и любопытствовал, когда был сильно пьян, изменяет ли ему Света. Но жена ни разу не удостоила его ответом. Хотя узнай он о том, что она ему изменяет, Седаков бы все равно не развелся. Света в качестве жены его более чем устраивала. И в этой роли он не видел больше никого… Даже ту, кого любил больше двадцати лет!
Ее звали Нелли. И она была… его мачехой.
Отец женился второй раз, когда Андрей служил в армии. Отец ушел от супруги, с которой прожил два десятка лет и «родил» двух детей, можно сказать, к ровеснице сына. Нелли была старше пасынка всего на семь лет. Андрей, естественно, ее сразу возненавидел, даже не зная, не видя ни разу, уже за то, что из-за нее отец бросил мать. А еще… Он не верил, что молодая женщина может искренне полюбить мужчину за пятьдесят. Наверняка бабе что-то нужно от его отца. Она либо провинциалка, мечтающая получить прописку, либо голодранка без роду и племени, либо оторва – прогуляла лучшие годы, а когда исполнилось двадцать семь, замуж захотела, да не брал никто.
Андрей не хотел знакомиться с мачехой. С отцом он продолжал общаться, хотя был очень на него сердит, но настаивал на встречах с ним одним и на нейтральной территории. Однако ж судьбе было угодно столкнуть их – Нелли и Андрея. Он встретил отца с мачехой совершенно случайно в ЦУМе. Пришел за одеколоном, а папаша в том же парфюмерном отделе выбирал жене духи. Вместе с ней! Вот тогда Андрей и увидел ее впервые… Свою мачеху.
Сначала он почувствовал разочарование. Почему-то Нелли представлялась ему сногсшибательной красавицей. Высокой и стройной. Но мачеха оказалась низенькой и довольно упитанной. К тому же коротко стриженной, а Седаков не любил женщин с мальчишескими прическами.
«Надо же, – подумал он. – Ничего особенного…» И собрался ускользнуть, пока его не заметили, но не успел.
– Кого я вижу! – услышал Андрей возглас отца. – Сын… Как я рад тебя видеть!
– Привет, папа.
– Здравствуй. – Он обнял сына и тут же представил супругу: – А это Нелли. Ты наверняка уже сам понял.
– Рада с вами познакомиться, Андрей, – проговорила мачеха и протянула ему руку.
Седаков пожал ее и… Все! Пропал.
Ее ладошка, маленькая, пухленькая, с коротко подстриженными ногтями, была теплой и мягкой, как у младенца. Андрей помнил свою младшую сестру крохой, и у нее были похожие ручки. Седакову постоянно хотелось их целовать. Другие младенцы не вызывали в нем таких эмоций. Потому что были чужими. А этот – свой…
Вот так и Нелли. Как будто своя. Ее хотелось целовать и прижимать к себе. Уютная, мягкая, нежная. Кожа бархатная. Румянец на щечках персиковый. Губы яркие без помады. А глаза какие! Светло-карие, огромные, блестящие, обрамленные не нуждающимися в туши пушистыми черными ресницами. Брови вразлет. Гладкий лоб, не прикрытый челкой. Все же правильно Нелли сделала, что коротко остриглась. Волосы закрыли бы часть лица. А разве можно закрывать ТАКОЕ лицо?
– Андрей, ты торопишься? – спросил отец.
Тот отрицательно мотнул головой.
– Тогда, может, пообедаем втроем?
Андрей кивнул. Говорить он пока не решался. Боялся выдать себя голосом.
– Пойдемте в пиццерию, – предложила Нелли. – Умираю хочу «Пепперони»…
Чуть позже Андрей узнал, что Нелли обожает итальянскую кухню. Особенно пиццу. Готова уплетать ее каждый день. Но из-за склонности к полноте себя сдерживает и… ест пиццу через день.
Обо всем этом Нелли рассказала за обедом. С аппетитом поедая «Пепперони», да не ножом и вилкой, а руками, обжигая небо растопленным сыром, она болтала с Андреем, как со старым знакомым. А тот слушал, смотрел и умилялся.
У Седакова не было первой любви. Той трепетной, полудетской, запоминающейся на всю жизнь. Девочки нравились. То одна, то другая. Но это были только симпатии, не более. Когда Андрей стал взрослым, чувства к барышням стали ярче, сильнее. Но, во-первых, их, чувства эти, все рано трудно было назвать любовью, а во-вторых, ничего трепетного и полудетского в них не заключалось. И уж конечно, ни одно не запомнилось на всю жизнь.
Но когда Андрей смотрел на Нелли, он ощущал себя ошалевшим от первой любви подростком…
В тот день они распрощались сразу после обеда. Но Андрей не поехал домой, как говорил, а отправился в ЦУМ, куда вернулись отец с женой, и издали наблюдал за Нелли. Не мог насмотреться!
После той случайной встречи они стали часто видеться. Андрей приезжал в гости к отцу и его молодой супруге. Естественно, втайне от мамы. Иногда он не заставал родителя дома, и тогда они проводили время вдвоем. Это было здорово!
Андрей стал Нелли добрым другом. А кем еще он мог стать жене своего отца?
Она поверяла ему многие свои тайны. И самую главную…
– Я не могу забеременеть, – как-то выпалила она. Да с таким виноватым видом, как будто призналась в чем-то постыдном.
– Нель, ну, значит, не время… Вы же только полтора года женаты, у многих сразу не получается…
– Мы уже четыре года вместе. И почти все это время не предохраняемся.
– То есть вы так долго встречались до того, как?..
– Да, четыре года. А любим мы друг друга и того больше – шесть лет. Я училась у твоего отца на последнем курсе. Втрескалась в преподавателя, как многие. А он увлекся студенточкой. Тоже как многие. Но наши отношения были платоническими. Когда я окончила академию, мы потеряли друг друга на полгода. «Нашлись» случайно. И тогда уже полюбили «по-взрослому». Встречались каждую неделю. Иногда уезжали куда-нибудь на выходные. И так целых два года. Твой отец не решался развестись. Я ждала. Хотя нет, вру… Не ждала. Была уверена, не уйдет он из семьи. Поэтому решила родить от любимого. Для себя. Говорила, что принимаю таблетки противозачаточные, а сама не делала этого. И каждый месяц разочаровывалась, когда приходили месячные…
