– А вы? Вы имеете какое-то отношение к нему?
– Скажем, я знаю людей, которые имели отношение к нему.
К его убийству. Ведь его убили, правда?
– Для пациентки закрытой клиники, страдающей амнезией,
вы поразительно осведомлены. Да, его убили. В ноябре прошлого года. История
была громкая, на всю Москву. Не одна голова полетела.
– Дело тухлое? Убийц, конечно, не нашли? – Я вынула
сигарету из пачки и вопросительно посмотрела на капитана. Он чиркнул спичкой о
коробок, спичка сломалась. То же самое произошло и со второй спичкой. Лишь на
третий раз он справился и поднес спичку к моей сигарете.
Не нужно так волноваться, капитанишко-неудачник!..
– Тухловатое, – наконец сознался Лапицкий, внимательно
наблюдая, как я выпускаю дым из ноздрей, – дрянь дело. Никаких концов.
Поздравляю, ты умеешь работать, Анна. Почему бы не
записаться в профессиональные киллеры, тем более что пистолет у тебя есть.
– Расскажите мне о нем.
– Почему я должен рассказывать вам о нем?
– Потому что информация, которую я хочу вам дать, имеет
отношение к этому убийству.
Капитан посмотрел на меня тяжелым взглядом:
– Занятная вы дамочка. Еще водки?
– Пожалуй.
Он снова разлил водку, и мы снова выпили.
– Валяйте рассказывайте, – трясясь от страха сделать
неверное движение, развязно сказала я.
– Что у вас с подбородком? Вас били? – Только теперь я
заметила, что он внимательно смотрит на меня. Странно, почему он не задал этого
вопроса раньше. Странно, почему он сразу же подумал, что меня били?..
– Да нет, просто упала. Адаптация к нормальной жизни
проходит нелегко.
– По-моему, они перестарались, – задумчиво произнес
капитан, не обращая на мои слова никакого внимания.
– По-моему, я тоже, – в тон ему ответила я, вспоминая
раненного в плечо телохранителя Витька. – Я слушаю.
– Вы заставляете меня нарушать тайну следствия…
– Знаете, что кажется мне странным? – медленно
произнесла я. – Я выкладываю вам, единственному человеку из органов, которого я
знаю, фамилию убитого человека, и вы оказываетесь причастным к этому делу.
Капитан хмыкнул, и его зрачки метнулись в разные стороны:
– А знаете, что кажется странным мне? Две недели я
бьюсь с потерявшим память куском мяса, который причастен к гибели моего лучшего
друга, и ничего не могу от него добиться. Но стоит этому куску исчезнуть на
сутки из больницы, как он объявляется у меня и сообщает, что имеет ту
информацию, о которой не знает никто… Видимо, Москва маленький город.
– Видимо. Вам виднее. Я ничего не помню о Москве. А за
кусок мяса – спасибо. Это достойный комплимент. Так я слушаю вас, – я
пристально посмотрела на Лапицкого и улыбнулась. Должно быть, именно так я
поступала в прошлой жизни в экстремальных ситуациях.
Спертый воздух маленькой кухни наполнился невидимыми
флюидами – мы с капитаном мерились силами, синхронно прикрыв глаза и опустив
кончики губ. Но победила все-таки я: капитан капитулировал.
– Что вас интересует? – резко бросил он.
– Все обстоятельства дела.
– Ну хорошо. Вечером тридцатого ноября у себя в
особняке был застрелен из пистолета банкир Юлий Моисеевич Дамскер. Банкир
праздновал промежуточный юбилей, пятьдесят пять лет со дня рождения, так что
круг приглашенных был достаточно широк.
– На месте любого банкира я не стала бы пускать в дом
кого ни попадя. Даже в день празднования промежуточного юбилея…
– Круг приглашенных был достаточно широк, но хорошо
отобран. Достаточно широкий круг близких людей, не считая струнного оркестра и
какого-то заезжего тенора из Милана. Юлий Моисеевич славился своей страстью к
классической музыке и осторожностью. Так – что будем считать, что там были
только те люди, которым он, безусловно, доверял.
– На его месте я бы не доверяла никому. Даже
собственной жене.
Лапицкий скорчил в саркастической улыбке прорезь рта.
– Жена вне подозрений. У жены полное и стопроцентное
алиби. Она была убита вместе с банкиром, с разницей всего лишь в полминуты.
Кроме того, сейф Дамскера оказался полностью выпотрошенным. Говорят, там были
документы колоссальной стоимости.
– И что с этими бумажками?
– Из-за этого убийства полетело много голов, но если
что-нибудь из документов, даже самое невинное, всплывет, то голов полетит еще
больше. И довольно высокопоставленных. Но это только слухи и догадки. Никто
ничего не знает наверняка.
– Они еще в стране? – деловито спросила я, не
переставая удивляться себе.
– Судя по затишью – да. Ими еще никто не
воспользовался. Здесь это было бы равносильно самоубийству…
Самоубийство. Это мы уже проходили: каменный пол туалета
универмага, пистолет, который невозможно вытащить из дырявого кармана… Теперь я
была спокойна: пистолет переложен в другой карман, и, если капитан откажется
мне помочь, я просто пристрелю его, он не успеет среагировать. Я лениво
удивилась этой своей оголтелой и циничной решимости – мой уставший от безделья
мозг, моя душа, напоминающая пустой кувшин, слишком быстро наполнилась
сомнительным содержимым души Анны. Ничего, ничего не осталось от сомнений
первых дней в клинике, от нежных попыток представить себя вдрызг разбитой
трогательной интеллектуалкой: выходит, Анна любит водить за нос не только
других, но и себя…
Во всяком случае, это достойно уважения. Сейчас я задам еще
парочку вопросов, ответы на которые меня не интересуют, – и карты на стол.
– Убийц, конечно, не нашли?
– Убийцу. Там был только один человек. Судя по всему,
Дамскер застал его как раз в тот самый момент, когда он забирал документы.
Убить банкира не входило в планы убийцы, во всяком случае, убийца пришел без
оружия. И обе жертвы застрелены из собственного пистолета Дамскера, это
установлено. Старенький «ТТ», калибр 7,62, принадлежал его отцу, наградной…
– Гостей потрясли?
– В подобной ситуации алиби имеют все и не имеет никто.
Огромный дом, масса укромных уголков, масса шампанского. Все, кто был на
приеме, занимают такое общественное положение, включая депутатскую неприкосновенность,
что хрен их достанешь.
– Какая идиллия, – улыбнулась я. – Неужели не было ни
одной сомнительной личности? Ни Одного подозрительного лица?
Лапицкий внимательно посмотрел на меня и пальцами выбил
барабанную дробь на столе.
– Отчего же, было несколько, не принадлежащих ни к
какому клану. Одна парочка успела ретироваться, ничего особенного, двоюродный
племянник самого Дамскера со своей герл-френд. Весь вечер протрахались в
супружеской спальне самого Дамскера, наглецы. Личности еще нескольких человек были
установлены позже, все они так или иначе связаны с банком Дамскера.
