Мы сидели на балконе еще сколько-то времени и пили пиво. Потом на берегу вспыхнул маяк, и я начал считать вспышки. Пока девица рассказывала что-то о знаменитой футбольной команде Канзасского университета и — опять! — о правильном питании, я прилег на одеяло. Судя по тому, что она говорила, питался я совершенно неправильно, поскольку большинство продуктов, которые я ел, поступали с верхних, а не с нижних этажей пищевой пирамиды, и поэтому вместо пользы приносили один только вред.
Часа в четыре утра пошел дождь, и мы перебрались в спальню, где я был представлен двум другим девушкам, которые, не переставая хихикать, забросали меня вопросами о том, как меня зовут, из какого я колледжа и воспользовался ли я презервативом. Моя партнерша шепнула им, что большую часть времени я был совершенно не способен на что-либо путное… Впрочем, на этом месте я притворился, будто я сплю.
Я и сам не заметил, как заснул по-настоящему. Спал я на полу и с рассветом проснулся.
Одевшись, я потихоньку выскользнул из номера. Я понятия не имел, где нахожусь; хмель еще не выветрился до конца, а мятая одежда делала меня похожим на оборванца. Когда я остановился у какой-то стены, чтобы помочиться, сзади ко мне подъехал полицейский. Думаю, если бы я был местным, он бы забрал меня в участок, но мексиканский коп понял, что перед ним — чертов янки, который к тому же совершенно не рубит по-испански. Если бы он меня арестовал, это могло бы стать самой большой удачей в моей жизни, но он этого не сделал. Вместо этого коп выругался, сплюнул и отъехал, что-то ворча себе под нос.
Когда я проходил под большим мексиканским флагом, какой-то мерзкий мальчишка бросил в меня камнем, угодив точнехонько в затылок. Я погнался за ним, чтобы надрать ему уши, но только заблудился еще больше. Какая-то пожилая супружеская пара, видя, что я пребываю в расстроенных чувствах, попыталась мне помочь, но я даже не мог объяснить, куда мне нужно попасть. В конце концов супруги настояли на том, чтобы пройти со мной хотя бы часть пути до набережной, где стояли самые большие отели, а потом дали мелочи на автобус. Автобус, однако, так и не появился, хотя я ждал его довольно долго. Тогда я снова решил идти пешком и в результате проплутал по Канкуну еще не менее полутора часов. В конце концов я случайно попал на шоссе, ведущее к аэропорту, откуда с помощью метода обратной топографии мне удалось сравнительно быстро добраться до нашего особняка.
Входная дверь была распахнута настежь. Скотчи, полностью одетый, разговаривал с кем-то по телефону.
— Ну, наконец-то! Где тебя, блин, носило?! — заорал он, увидев меня. — Я уж думал, ты под автобус попал!
— И тебе доброго утра, — ответил я.
— Небось всю ночь прокувыркался с какой-нибудь смазливой шлюхой, урод. Ладно, ступай на кухню, выпей кофе с булочкой и приведи себя в порядок. Нам скоро выходить, — сказал он, не забыв на этот раз прикрыть ладонью телефонную трубку.
— На самом деле она была очень милой девушкой, — пробормотал я в ответ.
На кухне Фергал и Большой Боб жарили яичницу, Энди наверху принимал душ. Когда он спустился, то по его лучезарному виду я догадался, что прошедшей ночью он тоже сумел кое-чего добиться.
— Знаешь, Майкл, я решил завязать с этой воровской жизнью и заняться образованием. Все эти девчонки учатся в колледжах, представляешь? — сказал мне Энди, когда мы пили кофе.
— Значит, она была ничего? — спросил я.
Энди был оскорблен в лучших чувствах. Это была не какая-нибудь шлюха — это была настоящая девушка, с которой он соединился духовно, ощутил глубокое душевное сродство и достиг сверкающих высот взаимопонимания — и все это за сорок пять минут в номере отеля.
— Ничего?! Она была прекрасна, прекрасна! Божественна! — с горячностью возразил Энди. Восторженность его показалась мне несколько наигранной, и я решил, что он, возможно, еще под впечатлением нашего последнего разговора насчет разного рода сексуальной ориентации. Мне сразу же захотелось еще немного его озадачить, но потом я передумал.
— Что ж, это просто отлично, — сказал я.
— Да, Майкл, это действительно было очень здорово.
— В общем, дело выгорело. Поздравляю. А теперь прими один совет — когда ты с ней, не болтай много, о'кей? Держи рот на замке, так будет лучше.
— Я почти ничего не говорил, — сказал он, — но мне и не нужно было. Она очень интересный человек, Майкл. Представляешь, она изучает историю! Я и не знал, что история такая большая. Целая куча историй!
Я посмотрел на Энди, думая, что он наверняка шутит, но его лицо ничего не выражало.
— Значит, ты хочешь оставить карьеру рыцаря большой дороги и ступить на научную стезю? Вот что я тебе скажу, дружище: быть может, это покажется тебе смешным, но я и сам в последнее время все чаще задумываюсь о чем-то подобном…
— Эй, там, яичницу будете? — крикнул из кухни Большой Боб.
— Да, а какую?
— Болтунью со всякой хреновиной.
— С какой именно?
— С луком.
— Будем.
Завистливо улыбаясь, к нам подошел Фергал.
— Я слышал, тебе тоже повезло, Майкл… Скотчи говорил — вчера ты подцепил настоящую красотку. Просто пальчики оближешь, — сказал он жалобно.
— Скотчи так сказал? Она и правда была красивая? Я-то ничего не помню, — ответил я, и мы трое рассмеялись.
Тем временем поспела яичница, которая оказалась на удивление вкусной. Энди напыщенно рассуждал о различных дисциплинах и специальных курсах, которые он мог бы изучить, и я уверил его, что с его могучей фигурой и молодой энергией он сможет получить стипендию практически в любом университете в качестве игрока футбольной команды.
— Кстати, — добавил я, — в Канзасском университете очень хорошая учебная программа.
Энди хлопнул меня по плечу и продолжал болтать о своей новой философии и о высоких духовных наслаждениях, которые сулит интеллектуальная жизнь. Он никак не мог замолчать, хотя я был не слишком расположен слушать эту ерунду. Меня спас Скотчи, который велел мне принять душ и переодеться.
Я поднялся наверх. Шея у меня была в крови, и я не сразу понял — отчего это. Только потом я вспомнил о юном мексиканском гавроше с камнем. Чертов ублюдок!
Я помылся, натянул трусы, джинсы на пуговицах и старую порыжелую футболку. Спустившись вниз, я увидел, что остальные были в шортах, и подумал, что мне, пожалуй, следовало бы переодеться. Так бы я, наверное, и поступил, будь у меня время, но как раз в этот момент к особняку подъехал автомобиль, который Большой Боб взял напрокат. Скотчи дал пригнавшему машину шоферу на чай. Тот просился вернуться в город с нами, но Боб не разрешил.
Потом мы стали усаживаться. Скотчи и Большой Боб сели впереди; я, Фергал и Энди — сзади. Боб достал карту, и в течение следующих сорока пяти минут они со Скотчи ожесточенно спорили, куда следует сворачивать на очередном перекрестке. Еще я обратил внимание, что у Боба был при себе большой пакет из универмага «Сабар». Это было странно. Боб был не из тех, кто делает покупки в «Сабаре». Я немного подумал, и мне все стало ясно. В «Сабар» ходил Лучик. Это был его пакет. В пакете наверняка лежали деньги. Нам предстояло обменять их на товар. Скорее всего, на наркотики или оружие. Наркотики… Интересно, на какие?
