— Думаю, мы с тобой сработаемся, Майкл, — наконец произнес он.
— Хм, хотел бы я сказать о тебе то же самое, но не слишком-то в этом уверен, — нагло заявил я.
— Фамилия твоя Форсайт, да? Как у Брюса Форсайта, гребаного комика?
— Да, как у Брюса Форсайта, гребаного комика.
— Хорошо, с сегодняшнего дня буду звать тебя Брюсом, — заключил Скотчи.
— Может не получиться, приятель, — предположил я.
Скотчи пропустил мимо ушей мою наглость и переключил внимание на Фергала и Энди:
— Ну что, парни, как вы тут парились без меня, покуда я уворачивался от пуль и делал нас всех богаче, орудуя в Вашингтон-Хайтс?
— Отлично, — ответил я за всех. Это была моя первая попытка утвердить свое главенство над ними, а когда-нибудь, возможно, и над самим Скотчи.
Скотчи снова не обратил на меня внимания и начал рассказывать об одном отличном дельце, которое он провернул этой ночью вместе с Большим Бобом, Мики Прайсом и другими членами банды. Вымогательство, избиения, угрозы — прямо обхохочешься! Рассказав парочку кровожадных анекдотов, Скотчи поглядел на меня и схватил за руку:
— Давай, парень, выпей, я еще закажу. Угощаю! И ты, Энди, не отставай, гнусная твоя рожа!
Мы жадно набросились на выпивку, едва поспевая за Скотчи. Он заказал еще пива и бочонок навынос. Потом попытался заманить к нам за стол оставшихся малолеток, но все отказались. Когда Скотчи вышел в сортир, я и Фергал погрузили бочонок в «олдсмобиль» Скотчи.
— Ты уверен, что сможешь вести машину? — осведомился Энди, когда тот вернулся. Скотчи влепил ему затрещину. — Хорошо, хорошо, я же только спросил, — пробормотал Энди.
Скотчи завел машину и выехал со стоянки. Водитель он был ужасный — даже трезвый как стеклышко постоянно задевал рычаг стеклоочистителя, зеркало заднего вида или радио. А сейчас он был хорошо под градусом.
Дважды мы чуть не попали в неприятности, причем один раз — с полицией.
Он покрутил ручку настройки, и, когда раздались трели Карен Карпентер, Энди попросил оставить станцию.
— Мне нравится эта песня, — с пьяной откровенностью признался Энди.
— Мне тоже, — согласился Скотчи.
Я покосился на Фергала, но и ему, похоже нравилась Карпентер, так что только я остался равнодушным.
Мы подъехали к дому Скотчи в Ривердейле в пол-одиннадцатого. Хорошее местечко с балконом и видом на Гудзон. Скотчи постарался украсить свое жилище. Несколько постеров групп «Ху» и «Джем», на чьих концертах он бывал. Неряшливо покрашенная кухня. Огромная батарея пивных бутылок со всего мира, с гордостью выставленная напоказ на длинной полке.
Скотчи показал нам бар и ушел в кабинет звонить. К двенадцати у него должно было собраться человек сорок, из них только десять девушек. Выпивка, правда, была хороша. У Скотчи имелся огромный ящик односолодового виски, купленного у оптовика. Двенадцатилетнее «Боумор», семнадцатилетнее «Талискер» и «Айлей» — мой ровесник.
Лучик пришел сразу после полуночи. Мрачный, лысеющий парень, похожий на актера Стива Бушеми. В банде он был вторым лицом — после Темного Уайта. Я встречался с ним раньше, когда он беседовал со мной о работе у Темного. Именно Лучик, а не Скотчи решал, получу я работу или нет. Я сделал себе мысленную пометку: переговорить с ним еще раз. Лучику я понравился, и он представил меня Большому Бобу Морану и его брату Дэвиду. Боб был уже в стельку пьян и жаловался на доминиканцев, которые активно заселяли Инвуд, где он сейчас жил. По его словам, он собирался вернуться на Лонг-Айленд. Дэвид Моран оказался очень непростым человеком — работал непосредственно на мистера Даффи, признанного главу всей ирландской группировки в Нью-Йорке. У Дэвида и Лучика было много общего: они вместе приехали в Нью-Йорк, оба предпочитали руководящую работу — белые, так сказать, воротнички, в отличие от меня и Скотчи — простых исполнителей.
— Лучик говорит, ты очень скоро станешь членом команды, — произнес Дэвид Моран.
— Пока он мне ничего не обещал, по крайней мере официально.
— Лучик о тебе наслышан: ты занимался рэкетом в Белфасте, когда был подростком, служил какое-то время в армии. Помни, мы тут все — одна большая семья. — Он похлопал меня по щеке.
Скотчи только сейчас заметил Лучика с Бобом и Дэвидом и мигом метнулся к ним. Пожал всем руки и потащил их на улицу — показать свою новую машину.
Энди нашел меня и отвел в сторонку.
— Майкл, угадай-ка, кто только что приехал? — произнес он, понизив голос.
— Папа римский? Мадонна? — спросил я, округлив глаза.
— Бриджит Каллагэн.
— Кто это?
— Дочка Пата. Младшая. Только что вернулась из университета. Ее оттуда отчислили, так что не болтай об этом: она может расстроиться. Усек?
Я кивнул. Однако за этой краткой информацией явно скрывалось что-то еще. Уж кого-кого, а Энди я мог читать как раскрытую книгу.
— Ну и что?
— Что ты имеешь в виду?
— Это ты мне скажи.
Энди вздохнул:
— Темный от нее прям без ума, она чертовски красивая. Он над ней трясется, как над родной дочерью. Вызвал меня на разговор и велел приглядывать за ней, когда она будет в Нью-Йорке, чтоб она там не вляпалась в какие неприятности. И, Майкл, это касается тебя тоже: не вздумай к ней приставать. Дошло?
— Дошло.
— Обещай мне, — сказал Энди.
— Обещаю!
— Давай, пошли, встретим их. Думаю, она пришла с приятелями.
— А с ними я могу общаться?
— Конечно.
Мы встретили Бриджит.
Осветленные волосы и веснушки. Может, она и вправду была красавица, но при том освещении, что было на вечеринке, я не мог ее хорошенько разглядеть. Она протянула руку, и я пожал ее.
— Майкл Форсайт, — представился я.
— Бриджит. Энди сказал, ты будешь с ним работать, — ответила она с резковатым нью-йоркским акцентом.
— Да, я буду работать на Энди, — ответил я насмешливо.
— Послушай, я рада с тобой познакомиться, только я ненадолго. Вот уж последнее место, куда бы я пошла в субботу ночью, — на тусовку в доме Скотчи.
— Вполне понимаю, — отозвался я.
Повисла долгая неловкая пауза — я даже успел различить цитрусовую нотку в сложной композиции ее духов.
— Приятно было познакомиться с тобой, — сказала Бриджит и обернулась в поисках своих друзей. Я смотрел, как она покачивает бедрами, удаляясь. Она дружески чмокнула Энди в щеку. Неожиданно я почувствовал укол ревности. Быстро протолкнулся через толпу и встал рядом с ней.
— Еще рано, — сказал я.
— Я должна найти своих друзей, — прошептала она.
